scene eighteen.

(с) “Снег”, 2004г.

— Ты наконец-то успокоишься или нет? — тяжело вздыхая, спрашивает Хао.

— Я абсолютно спокойна.

И это абсолютное вранье. 

Бонхи продолжает нервно шагать вокруг дивана, где раскинулся старший брат. Хао держал над собой телефон, усердно пытаясь пройти какой-то сложный уровень в игре, и хмурился каждый раз, когда мимо проскальзывала тень Бонхи. 

Поскольку сегодня праздник, Хао решил вырядиться во что-то стильное, иначе Анна бы его просто не пустила за стол. Поэтому, он лежал в шелковой черно-белой рубашке с витиеватыми узорами и в черных, широких брюках. Босые, покрытые тату стопы, он беззастенчиво закинул на подлокотник, о которые Бонхи периодически врезалась. 

— Чего ты вообще ссышь? Никто не загрызет твоего Тэхена, — вздыхает Хао.

— Да я не боюсь, что вы его загрызете!

— Он нас загрызет? — со второго этажа спускается мама, застегивая браслет на кисти. 

Белая блузка с закатанными рукавами, черная, длинная юбка и туфли на невысоком каблуке. Цокая по первому этажу, она подошла к тумбочке в гостиной и выдвинула второй сверху ящик, пытаясь что-то найти. От неё веяло вечерними, ванильными духами, с нотками корицы и сандалового дерева. 

— Да нет же! Дело не в этом, — устало вздыхает Бонхи.

— О! Я знаю-знаю! — улыбается Хао и отвлекается от игры. — Она переживает, ведь впервые приведет к нам не просто своего друга, а целого бойфренда. 

Бонхи скрещивает руки на груди, кривится и возмущенно смотрит на довольного собой брата. 

— Ты такой проницательный. 

— Стараюсь. 

— Перестань, — мягко говорит мама и подходит к дочери, протягивая ей небольшую коробочку с  крошечным кулоном сердечка. — Тебе нечего переживать. Тем более, Тэхен уже знаком с Анной и Хао. Остались всего лишь Сонми и Тэхо…

— …еще парень Сонми и девушка Тэхо. Еще папа и ты! — Бонхи убирает волосы со спины, чтобы мама смогла застегнуть цепочку. 

— Тэхен не упадет в обморок, — улыбается мама и разворачивает Бонхи к себе лицом, чтобы оценить её внешний вид. — Да, теперь всё хорошо. Уже и не помню, когда в последний раз видела тебя в юбке. 

— Как и я тебя, — ухмыляется Бонхи. 

Вообще, она не любит юбки. В них менее удобно, чем в джинсах или штанах. Особенно, в университете, когда Бонхи то подгибает под себя ноги, то запрыгивает и спрыгивает со сцены, то садится прямо на пол. Но… всё же, хотелось быть красивой, необычной, женственной. Не из-за Рождества.

Конечно, не из-за Рождества она надела на себя белый в розовую клетку костюм, состоящий из юбки на высокой талии, что заканчивалась выше колена, и пиджака на двух серых пуговицах. Короткие рукава, приоткрытый живот, идеально выглаженный воротник. В гардеробной, она откопала белые туфельки на толстом, низком каблуке, с тоненьким ремешком на щиколотке. Бонхи даже успела вчера осветлить корни и заново покраситься в розовый, чтобы освежить цвет. Побрила ноги, сходила на маникюр и педикюр, и перед сном сделала себе увлажняющую маску. 

Да. Все старания не из-за Рождества. 

Всё из-за Тэхена. 

Бонхи не представляет, как он отреагирует на такое количество людей. Ему наверняка будет не очень комфортно и уютно среди толпы родственников девушки, с которой он встречается меньше недели. 

Нет. Надо взять себя в руки. Всё будет хорошо. Тэхен – порядочный парень… относительно, конечно, но он вряд ли будет материться, да? Он же не закурит прямо за столом? Не поцелует Бонхи при всех же, да?!

Не-е-ет. Тэхен хоть и засранец, но он не станет нарочно портить о себе впечатление. Наверняка он заинтересован в том, чтобы понравиться семье Бонхи. 

— Там Сонми приехала, — слышно Анну с коридора. 

— А Тэхо? — хмурится Хао и не торопится вставать с дивана.

— Он писал, что задержится, — сообщает мама и спешит ко главному входу. — Вуджин! Дети подъехали! 

— Иду-иду! — доносится со второго этажа. 

Анна стояла возле домофона, нажимая на кнопки и открывая ворота Сонми с её парнем. Заметив младшую сестру, она восторженно улыбнулась и хлопнула в ладоши. 

Красное, легкое, почти прозрачное платье с узорами черных листьев и крошечных розочек, прекрасно сидело на её высокой фигуре. Анна сама его пошила, но ни разу не надевала. Яркая, вишневая помада, пушистое каре и бриллиантовые сережки – весь образ продуман до малейшей детали. Высокие, коричневые сапоги на толстом каблуке компенсировали короткую длину платья, прикрывая ноги почти до самых колен. 

Весь вечер Анна бродила по дому, комментируя и критикуя наряды. Хао получил от неё оценку “неужели ты умеешь хорошо одеваться?”, мама – “чисто, опрятно и отшлифовано”, а папа – “всё прекрасно, кроме твоих носков”.

Бонхи же слышит: 

— Нужно почаще приглашать к нам Тэхена, — ухмыляется Анна, скрещивая руки на груди.

— Нет. Ни за что. 

— Но по-другому тебя не заставить… цвести, — улыбается сестра, пожимая плечами и взмахивая рукой, словно волшебница. — Мне безумно интересно, в чем он придет. Уверена, Тэхен хочет поразить тебя не меньше, чем ты ег-…

— Просто пообещай мне не кричать на весь дом про презервативы, — шипит Бонхи и встает рядом с сестрой, наблюдая, как открываются двери и на пороге появляется Сонми со своим парнем. 

Анна хихикает в ладошки и хитро закатывает глаза. 

— Но мы должны с тобой об этом поговорить.

— О чем? — хмурится Бонхи, смотря на профиль сестры. 

— Ты должна знать, как надевать презерватив. 

— О, Боже.

— Я и с Тэхеном поговорю по этому пово-…

— Нет! Не сме-…

— Бонхи! Анна! Как же давно мы не виделись! 

Слава, черт возьми, Господи, Сонми прерывает дурацкий разговор и прыгает с распростертыми объятиями на своих сестер. 

Сонми – второй по старшинству ребенок в семье Чон, после Тэхо. В этом году ей исполнилось тридцать лет. Юбилей, который она так и не смогла отпраздновать благодаря своим ночным сменам и бесконечным операциям.

Сонми работает пластическим хирургом и, наверное, единственная из всех детей, кто достиг успеха в сфере медицины и точных наук. Умная, сдержанная, серьезная женщина, но рядом с младшими сестрами – милая, нежная и заботливая. 

Ростом ниже Анны, но выше Бонхи на пару сантиметров. С широкими бедрами, небольшой грудью и узкой талией – парни всегда были без ума от Сонми. Несмотря на то, что она сделала себе нос, губы и корректировала лицо филлерами, Сонми выглядела естественно, словно она такой и родилась. 

Сегодня на ней длинное, шелковое платье небесно-голубого цвета и плотный, аквамариновый пиджак. Черные волосы собранны крабиком-бабочкой на затылке, несколько локонов обрамляли очаровательное личико. Сонми всегда носила легкий макияж, но сегодня она решила нанести красную помаду, чуть светлее, чем у Анны. От неё приятно пахло цветами, в особенности Бонхи различила лаванду. 

— Я так соскучилась, — улыбается Сонми, осматривая сестер. — Мне кажется, или вы похудели? 

— Тебе кажется, — ухмыляется Анна. — Я поправилась на два килограмма. 

— Бонхи?

— Я не слежу, — жмет плечами младшая и не замечает, как мимо пролетает Хао, чтобы наброситься с объятиями на старшую сестру. 

— Ты меня сейчас задушишь!

— Это я показываю, каким сильным я стал, — гордо ухмыляется Хао, отпуская сестру и играя мышцами. 

— Мне хватило бы и визуальной… эм… презентации, — ухмыляется Сонми.

— Хэй, Юбин! — Хао притягивает к себе парня Сонми и обнимает так же крепко, как и свою сестру. — Блин, ты че, подстригся? Я помню у тебя такая шикарная грива была…

— Пришлось, — скромно улыбается Юбин и кланяется в знак приветствия сестрам Сонми. 

Когда он пришел знакомиться с родителями, он практически истекал потом от страха. Юбин был из обычной семьи, учился в обычной школе и закончил обычный, государственный университет, получив диплом ветеринарного врача. Для него семья Сонми примерно как и для Тэхена – другой мир.

Он был одного роста с Сонми, в светлых джинсах и в белой, льняной рубашке. На кисти наручные часы, на ногах – белые тапочки, которая мама выдала гостю. Короткая, свежая прическа, квадратные очки в толстой, черной оправе и несколько родинок на лице. Он уже меньше паниковал в окружении семейства Чон, но всё равно заметно нервничал. 

Бонхи почти с ним не общалась и все новости узнавала исключительно от мамы или Сонми. Но он, вроде, был хорошим, скромным, из приличной семьи. 

В домофон опять звонят. Мама думает, что это Тэхо, но когда подходит к панели и включает видеотрансляцию, то вздрагивает и неловко оглядывается. Бонхи не видит, кто там, но, судя по реакции матери, там никто иной, как…

— Тэхен пришел, Тэхен пришел! — шепчет мать, и Сонми с Анной тут же спохватываются. — Проходи, дверь открыта, — уже громче, с улыбкой сообщает мама и нажимает на кнопочку. 

— Я так вовремя, фух, — из-за угла выходит отец, шаркая тапочками и застегивая находу запонки.

— Выглядело, словно ты подслушивал, — прищуривается Хао, но отец отвечает хмурым взглядом. 

Сонми обнимается с отцом, Юбин кланяется в знак уважения, но затем его заключают в крепкие, медвежьи объятия. Отец также не упускает возможности прокомментировать укороченную шевелюру Юбина. 

Папа выглядел по-домашнему уютно, но и в то же время по-праздничному изящно. Серые брюки с идеально выглаженными стрелками, светлая рубашка, темно-синий пиджак и… да, теперь Бонхи понимает, почему от Анны отцу досталась оценка “всё прекрасно, кроме твоих носков”. Красные носки с повторяющимся узором ухмыляющегося Гринча* совершенно не вписывались в общую картину. 

— Я просто никак не мог найти запонки… 

— Я же тебе их положила прямо на тумбочке, — скрестив руки на груди, хмурится мама. 

— Туда же, куда и сотню других коробок?

— Но это твои запонки, ты должен знать, как…

В двери звонят.

Бонхи делает глубокий вдох и медленный выдох, пальцами расчесывает волосы и нервно перекатывается с пятки на носок. В голове сотни тысяч всевозможных сцен развития сегодняшнего вечера, среди которых есть и хорошие, и плохие, и… и еще какие-то. Бонхи не знает, как всё обернется: понравится ли Тэхен семье, понравится ли семья Тэхену. Сегодня ведь Рождество, сегодня обязательно должно произойти какое-то чудо, да?

А затем Бонхи чувствует отчетливый…

БУМ!

Громкий, плавный БУМ, и затем – катарсис. 

Бонхи открывает рот и пялится… просто, черт возьми, пялится на Тэхена, который только что пересек порог её дома. 

Пока родители знакомятся с Новичком, а брат с сестрами кланяются и обнимаются с Тэхеном, Бонхи стоит застывшей статуей и смотрит. 

Костюм. Тэхен пришел в костюме. В черном костюме, в белой рубашке с галстуком и лакированных туфлях. Он снимает с себя пальто, протягивает пакет мистеру Чону, что-то говорит… о чем они вообще говорят? Бонхи не понимает. Голоса стали белым шумом, вокруг размыто, и единственный, кто светится среди небольшой толпы – Тэхен.

Тэхен, который замечает Бонхи, который окидывает её взглядом, лишь на секунду останавливая своё внимание на открытых ногах и полоске живота. Тэхен, который моргает, который еле заметно сглатывает. 

Он никогда не смотрел на Бонхи… так. 

Что это означает? О чем он думает? О чем он подумал?

Лицо открытое. Волосы выпрямлены утюжком, несколько прядей падают на его брови, на шрам. Бонхи хочет подойти и поправить, хочет… взять его лицо в ладони и притянуть к себе, чтобы крепко-крепко поцеловать!

Но одергивает себя.

Они же тут не одни.

— Ты же ему говорила, чтобы без подарков приходил? — шепчет мама и показывает дочери большой, бумажный пакет. Внутри – белая коробка с принтом пекарни. 

Бонхи несколько раз моргает, вновь стараясь словить сигнал, и хмурится. 

— Да, конечно. Я говорила, что ничего не нужно.

— Какой же хороший мальчик, ой, — мама шумно вздыхает и прикладывает ладонь к щеке. — Так потратился… это же не дешевый торт. 

Карамельный латте тоже был не дешевым, но Тэхен всё равно его купил.

Мама говорит, что отнесет на кухню, и уходит. Папа поразительно быстро занимает её место, пока Сонми с Анной кошмарят Тэхена вопросами, улыбками, смехом и наверняка смущающими комментариями. 

— Как думаешь, — тихо спрашивает отец, чуть наклоняясь к Бонхи. — Нормально будет чуть позже… где-то после ужина, например, показать ему студию? М? Я очень не хочу быть навязчивым. Может, парочку пластинок поставлю, ленточный магнитофон покажу. Он вообще знает, что такое “ленточный магнитофон”?

— Пап, я без понятия, что он знает, а что – нет, — выдыхает Бонхи и скрещивает руки на груди. — И, вообще, почему ты у меня спрашиваешь?

Он мягко улыбается, обнимает себя руками и жмет плечами.

— Ну, я думал, ты хочешь провести с ним время. Всё-таки, он впервые у нас дома… да и Рождество.

Бонхи вздрагивает, понимая, к чему он ведет. Всё-таки, было бы не очень приятно, если она не сможет хотя бы полчаса пообщаться с Тэхеном наедине. Рождество – семейный праздник, но Бонхи хочется показать свою комнату, хочется поговорить с ним, сделать ему комплимент и… 

Боже, это вообще нормально? Нормально, что она так сильно хочет поцеловать его?

— Ненадолго, — бормочет себе под нос Бонхи, но отец всё равно её слышит. — Укради его ненадолго. 

— Как скажешь, — улыбается папа, и затем слышно звонок домофона. — О, а вот и Тэхо. Сонми, открой, пожалуйста. Ох, у нас коридор, конечно, не маленький, но как-то не хорошо тут толпиться. Вы же ёлку даже не видели…

Двери открываются и на пороге появляется Тэхо – самый старший ребенок в семье… и самый веселый из всех детей Вуджина и Наён.

Тэхо уже тридцать два года, а он приперся в красном костюме Санта-Клауса. С бородой, в шапке и с большим мешком через плечо. 

— Хоу-хоу-хоу, с Рождеством! 

— А ты почему без Виён? — хмурится мама и совершенно не оценивает выходки сына. 

— К своим поехала. Мы решили разделиться. Вы же не против?

Мама поджимает губы, скрещивает руки на груди, но всё равно принимает ответ Тэхо.

— Если вы так решили, то – пожалуйста. 

— Юбин, привет, — широко улыбаясь, здоровается Тэхо, а затем с удивлением смотрит на Новичка. — О! А ты…

— Тэхен. Ким Тэхен, — прочистив горло, кивает Тэхен.

— О, почти как я. Тэхо и Тэхен. Тебя случайно Тэ-Тэ не называли?

— Да, было в школе. Но я не отзывался.

Тэхо смеется, но не так, как обычно, а театрально и шутливо, прижав руку к животу и восклицая: “хо-хо-хо”.

— Он мне нравится. Ладно! Я вам тут подарки привез. Всем привёз! Даже тебе, Тэ-тэ!

Тэхен хмурится. Бонхи видит, что ему всё еще чертовски неловко среди шумной семьи, и он правда пытается поспевать за всеми и каждым, хотя ему трудно. К тому же, он явно не ожидал, что получит подарок просто так, просто потому, что он пришел в гости на Рождество. 

Тэхо раздает упакованные в праздничную упаковку подарки, говоря, что брал всё на своё усмотрение. Он всегда был таким: щедрым человеком с широкой душой. Тэхо с появлением Сонми понял, что он – не просто старший ребенок в семье, но старший брат. Он чаще всего решал конфликты между сестрами и братом; к нему всегда можно было обратиться за помощью, и он никогда бы не отказал; он пытался быть примером и чувствовал ответственность, хотя никогда о ней и не просил. 

Тэхо так сильно вдохновлялся родителями и тем, что его усыновили, что он решил посвятить себя помощи таким же сиротам, каким он когда-то был. Он открывал фонды, ездил по приютам, путешествовал в другие страны, с легкостью находил инвесторов, встречался с семьями, когда-то даже с правительством, чтобы обсудить проблематику повышенного количества детей-сирот. Тэхо хотел и хочет помочь детям отыскать такие же замечательные семьи, как и его собственная. 

Когда очередь доходит до Тэхена, он задумчиво трет подбородок и затем смотрит обратно к мешок. Мама уже получила коробочку с ожерельем, папе досталась музыкальная шкатулка, Анне – большой, плюшевый медведь, а Юбину с Сонми – огромный набор Лего “Один дома”, которому они никак не могли нарадоваться. 

Бонхи должна была быть следующей, но Тэхен явно привлекал намного больше внимания. 

— Держи, — решился Тэхо и протянул Новичку довольно большую коробку. — Уверен, тебе очень понравится. Та-а-ак, а теперь ты! Моя младшая и самая любимая сестренка! Во-о-от! Как только его увидел, сразу понял, что надо тебе подарить. 

Бонхи отвлекается от Тэхена и смотрит на свой собственный подарок. Сложно представить, что Тэхо ей купил… вряд ли же что-то связанное с драматургией, да? Она очень надеется, что да. 

Бонхи не может сдержать эмоций – раскрывает рот и с шоком смотрит на довольного собой Тэхо. 

— Полароид?!

— Видишь! Я ж говорил, что как только…

— Спасибо! — Бонхи обнимается с братом и затем смотрит на очень удивленного, но и в то же время явно тронутого Тэхена. 

Он держал в руках машину на радиоуправлении. Длинной от ладошки до локтя, шириной примерно в  15-20 сантиметров… одна из самых больших машинок на радиоуправлении, что Бонхи в принципе видела. Тэхо никогда не экономил, особенно на подарках. 

Но реакция Тэхена его немного смутила и даже взволновала.

— Не нравится?

— Нет-нет. Нравится, — кивает Новичок. — Я… просто удивлен. 

Тэхо не верит, поэтому вопросительно смотрит на Бонхи. Она жмет плечами. Тэхен редко скрывает, если ему что-то не нравится. Он действительно просто в шоке, что ему подарили что-то классное. 

Мама отвлекает от созерцания подарков – зовет всех за стол. Семья Чон толпой идет впереди, но Бонхи остается сзади, чтобы, наконец-то, поговорить с Тэхеном.

Встает прямо напротив Новичка, преграждая путь, и мягко улыбается. Бонхи крепко сжимает полароид в своих руках и качается с пятки на носок. 

— Привет, — выдыхает Тэхен, улыбаясь в ответ. 

— Да. Привет. Фух… скажи? Дурдом, — Бонхи наигранно смеется. — Прости. Моя семья очень… шумная.

— Им далеко до твоей труппы, — ухмыляется Тэхен. 

— Да, может, — вздыхает Бонхи и слышит, как мама вновь их зовет. — Ты можешь оставить подарок тут. Можешь потом попробовать в гостиной или… да где хочешь. 

Тэхен кивает. Он кладет машинку обратно в коробку, а коробку ставит возле тумбочки. Поправив пиджак, он засовывает руки в карманы брюк и следует за режиссером. 

Хоть бы не пялиться на него весь вечер. 

— Ты… м-м… тебе очень идет костюм, — кивает Бонхи, стараясь не смотреть на Тэхена. — И… и пахнешь. Тот же одеколон, да?

— Да, — он облизывает губы и украдкой поглядывает на режиссера. — Ты… ты никогда так не одевалась. На пары. 

Бонхи не может расшифровать его тон. Он удивлен? Ему не по себе? Он в восторге? Бонхи ожидала услышать немного другое, но… она и сама не может сказать то, что на самом деле думает о сегодняшнем наряде Тэхена. 

Удивительно. Раньше, могла бесцеремонно выдать ему в лицо, какие у него шикарные татуировки или как же ему идут кожанки. Но сейчас смущается, путается, не знает, что можно говорить, а что – нет.

Они ведь… встречаются.

— Не нравится? — спрашивает Бонхи, смотря на Тэхена. 

— Нет. Мне нравится. Очень, — тихо отвечает Новичок, но не поднимает взгляда на режиссера. — Просто… — он хмурится, сглатывает. — Не ходи так в университет.

Бонхи крепче сжимает полароид. 

Сердце так громко стучит.

— Почему?

— Не ходи. 

Бонхи краснеет и отводит взгляд. Смотрит в мраморный пол.

Тэхен не хочет, чтобы другие студенты видели режиссера такой? Такой же милой, женственной, непривычно красивой и нарядной? 

Бонхи тоже не хочет. Не хочет, чтобы Тэхен ходил в университет в костюмах. 

Когда они заходят в столовую, то к ним сразу же подходит мама и показывает их места. Бонхи кладет полароид на стол и присаживается на углу – между отцом во главе стола и Тэхеном, которого усадили слева. Напротив – мама, Сонми и Юбин. Возле Тэхена уже сидела Анна, а рядом с Анной – Хао. В противоположном конце стола, напротив отца – Тэхо, который уж очень прозаично смотрелся на фоне высокой, светящейся гирляндами ёлки. 

Еда подана, алкоголь открыт, люди собраны. Папа делает телевизор потише, чтобы рождественская музыка не мешала общению. Мама объясняет, какие блюда поданы, а Хао уже наливает себе кока-колы в стаканчик. Тэхен предлагает всех обслужить по напиткам, так как он гость и, судя по всему, самый младший, исключая Бонхи, но папа с мамой тут же машут руками, говоря ему расслабиться. 

Все выпивают за встречу и тут же переключаются на разговоры. Хорошо, что Бонхи сидела между папой и Тэхеном, иначе ему бы просто не было покоя. 

Но, вообще, очень странно сидеть за семейным столом с Новичком. Чувствовать, как их колени иногда соприкасаются; видеть, как он разрезает кусок мяса, следуя всем правилам этикета; слышать, как он вежливо отвечает на всевозможные вопросы и как тяжело вздыхает каждый раз, когда на него налетают с новыми. 

Бонхи тоже отвлекалась на разговоры. Всё-таки, она соскучилась и по Сонми, и по Тэхо, и они также не были против поделиться новостями. Юбин больше всего перекидывался словами с Хао, но Хао, судя по всему, больше всего хотел пообщаться с Тэхеном, и Бонхи даже знает тему разговора.

После двух бокалов шампанского, Бонхи выдохнула, понимая, что зря переживала и нервничала. Тэхен тоже заметно расслабился – менее напряженный и более открытый. Конечно, семейство Чон поражало то, как лаконично и кратко он отвечал, как не заводил разговор и держался поразительно скромно, но никто не давил. Пока что.

Бонхи знает, что как только отец его заберет в студию, Тэхен будет обязан включить все свои коммуникабельные таланты на максимум, чтобы не умереть от бесконечных разговоров о музыкальной аппаратуре. 

— Всё хорошо? — решает уточнить Бонхи, когда Тэхена оставляют в покое на пару минут и переключаются на обсуждение недавних новостей. 

Новичок вздрагивает, чувствуя шепот Бонхи, и удивленно смотрит на режиссера. Он кивает и окидывает взглядом всех собравшихся за столом. 

— Я думал, будет хуже, — шепчет в ответ Тэхен.

Бонхи неосознанно покрывается мурашками, но старается не сильно концентрироваться на этом. 

— Спасибо.

— За что? — хмурится Тэхен.

— За то, что стараешься. 

Новичок ухмыляется и закатывает глаза. Но затем, он опять наклоняется ближе к уху Бонхи, и та застывает, смотря в свою тарелку так, будто увидела там всю Солнечную Систему. 

— Но я очень хочу курить. Сходим? 

О, Боже. Дело не в том, что Тэхен говорит, а как он это говорит.

Бонхи кивает болванчиком и, громко прочистив горло, поднимается со стула.

— Я пойду, покажу Тэхену уборную. 

— А Тэхен курит? — вдруг спрашивает Тэхо и все шестеро пар глаз уставляются на старшего ребенка.

— Ты же бросил! — возмущается Сонми, но брат шумно втягивает в себя воздух через зубы и медленно встает.

— Да-а-а… но сегодня же Рождество! Я вам подарки принес, дайте мне покурить с Тэ-Тэ. 

Тэхен поджимает губы, вздыхает и кажется разочарованным. 

Неужели он хотел постоять с одной единственной Бонхи? Она бы тоже хотела. 

— Да. Курю. 

— Так пошли, покурим вместе, — радуется Тэхо и выходит из-за стола под осуждающие взгляды мамы и сестер. — Не обращай на них внимания. Меня они ненавидят за это, а вот тебя никто не тронет. Не тронет же?

— Тэхен, кури, сколько хочешь, — уверяет немного напряженного Новичка мама Бонхи. — Только ему не давай больше одной, хорошо?

— …хорошо. 

Тэхен сталкивается с виноватым взглядом Бонхи, но ничего не говорит. Он позволяет Тэхо взять себя за плечи и увести в коридор, за верхней одеждой и сигаретами. Остальные продолжают недовольно бурчать, но никто не высказывается касательно вредной привычки Тэхена. 

Они ничего и не скажут. Бонхи уверена в этом.

Опустившись обратно на стул, она тяжело вздыхает и допивает третий бокал шампанского. Пора бы взять что-то покрепче. 

— Не расстраивайся, — понимающе улыбается папа, доедая свой кусок мяса. — Ты вообще можешь предложить Тэхену переночевать. Но, в комнате для гостей. 

— Он и не согласится спать со мной в комнате. 

— Почему это? — хмурится отец.

— Ты определись: ты против того, чтобы он ночевал в моей комнате, или за? — ухмыляется Бонхи, наливая себе белого вина. 

— Я против, — кивает папа, стараясь играть роль строгого отца. — Вы же всего ничего встречаетесь. Да и… ну… как-то это неправильно. В общем, он должен хотеть ночевать в твоей комнате, но ему нельзя. Вот, да, — улыбается папа, явно будучи довольным собой. 

— Ага, ясно. 

— И, вообще, у тебя с мамой был этот разговор?

Бонхи застывает с бокалом у рта и с подозрением косится на папу.

— Какой разговор?

— Ну, об этом? Всё-таки, вы, женщины, лучше понимаете друг друга. Нет, конечно, если хочешь, я проведу тебе инструктаж, объясню, как всё рабо-…

— О, Господи, папа, — стонет Бонхи и, жутко краснея, закрывает лицо руками. 

— Что такое? — тут же вмешивается Анна. 

Сонми с Юбином затихают, понимая, что что-то намного интереснее происходит за столом. Хао же не отвлекается от телефона, но всё равно уши навострил. Мама как раз возвращалась с погреба с двумя бутылками вина, подпевая. 

— Ничего, — бормочет Бонхи, надеясь, что папа не начнет…

— Дорогая! А ты говорила с Бонхи по поводу… — он проводит ладонью в воздухе, на что мама хмурится.

— Ты о чем? 

— Ну как о чем? Ну ты знаешь, — неразборчиво бурчит отец, в упор смотря на жену, и мама тут же спохватывается. 

— А! Ну конечно! 

— О чем речь? О чем вы? — не успокаивается Сонми. 

Но затем, Юбин что-то шепчет ей на ухо, и она резко втягивает в себя воздух, прикрывая рот рукой. Она с такой тревогой смотрит на Бонхи, что хочется выброситься с окна.

— У вас уже было это?!

— А можно не выносить мою личную жизнь за общий стол?! Опять! — трагически восклицает Бонхи и всё еще не может убрать ладоней с лица.

— Если надо, я поговорю с Тэхеном, — вдруг включается Хао. — Помнишь же, да? Он вообще руки распускал тогда, на вечеринке?

— Н-нет, не распускал. 

— Ну он похож на приличного мальчика, — говорит мама, открывая новую бутылку вина. — Не думаю, что он будет заставлять Бонхи что-то делать. Если, конечно, заставит, то Хао с Тэхо в стороне стоять не будут. 

— О, Господи, я отойду в туалет, — не выдержав стыда, Бонхи со скрипом отодвигает стул и уходит, не обращая внимания на разговоры. 

— Видите? Вот как я себя чувствовала, когда вы тут обсуждали меня и Юбина.

— Эм…

— Да, Юбин. С нами не скучно. 

Бонхи стоило завернуть за угол, как она наткнулась на Тэхена с Тэхо, от которых ощутимо несло сигаретами. Старший брат с улыбкой передал Новичка в руки младшей сестры и вернулся обратно за стол, громко спрашивая, почему все хихикают. 

Бонхи не хочет туда возвращаться, особенно с Тэхеном. Нет. Нет-нет-нет. Он же там побелеет и поседеет, если услышит, о чем они говорили. 

— М-м-м… хочешь посмотреть мою комнату?

Тэхен удивлен предложением.

Но оно ему явно нравится.

— Да, хочу. Только я пальто пове-…

— Ничего страшного, — криво улыбается Бонхи и, развернув Тэхена на сто восемьдесят, толкает его в спину в сторону лестницы. — Кинешь у меня где-то. 

Бонхи, наверное, всё еще красная, а сердце всё еще слишком громко и слишком быстро стучит. 

Если раньше она переживала о том, что Тэхен в принципе увидит её комнату, то теперь она волнуется по совершенно другому поводу. 

Они останутся одни, а ведь Бонхи всё еще очень сильно хочет поцеловать Тэхена.

Еще и эти дурацкие разговоры про дурацкое “это”! 

Лучше бы Бонхи тоже курила. Тогда бы просто вышла с Новичком на перекур, а не вела его на второй этаж и не стояла с ним перед дверью в свою спальню. 

Тэхен не понимает, почему они не заходят, а Бонхи не понимает, почему она так долго думает перед тем, как взяться за ручку двери. 

— Всё… хорошо?

— Да! — громче нужного отвечает Бонхи и тут же прочищает горло. — Да, просто… так непривычно. До тебя, в моей комнате много кто был. Ну, я… я-я-я имею в виду, не парни! Нет, парни тоже были, Чимин, например, или Намджун, но не с тем намерением, о котором ты думаешь! — подняв руки в невинном жесте, тараторит Бонхи, и несколько раздраженный взгляд Тэхена напрягает еще больше. — Я с ними не спала! То есть… я вообще ни с кем не спала… ТО ЕСТЬ! 

О-о-о, Боже, заткнись! 

Что ты вообще несешь?!

— Бонхи, — тихо говорит Тэхен и берет её за ладонь, вынуждая посмотреть на себя. — Успокойся. 

— Я… спокойна. 

— Да, — ухмыляется Новичок и берет Бонхи за вторую руку. — Ты весь вечер нервничаешь. 

— Ты ведь у меня дома, ты рядом с моей семьей и ты… ты… ты, блин, так хорошо выглядишь, — сглатывает Бонхи, с облегчением выдыхая. Как хорошо сказать то, что весь вечер крутится в голове. — Для меня всё это очень волнительно, и я стараюсь не сильно нервничать, и…

— Давай начнем с того, что ты покажешь мне свою комнату? — ухмыляется Тэхен, мягко поглаживая большим пальцем костяшки Бонхи. 

— Да, давай, — она сглатывает и медленно выдыхает. 

Как он это делает? Как он может так легко её успокоить, использовав всего несколько слов? Даже Бонхи на такое не способна. Она будет говорить, и говорить, и говорить, а к сути так и не подберется, но Тэхен…

Как же он ей, черт возьми, нравится.

Бонхи, глубоко вздохнув, открывает дверь и пропускает Тэхена в свою комнату. 

______

Гринч – антропоморфный зелёный персонаж, созданный Доктором Сьюзом, и главный герой его детской книги «Как Гринч украл Рождество» 1957 года, а также нескольких её экранизаций, двух отдельных мультфильмов и игр. [ист. Википедия]