Сэм подрывается на кровати, резко хватая ртом воздух. Тяжело дышит, прикладывая руки к груди, затем к шее, лицу. Напряженно сглатывает, ощущая пот на лбу и спине. В глазах немного мутно, в голове – хаос, а за окном – яркая вспышка молнии и раскатистый звук грома.
Чужая рука нежно касается кисти, заставляя Сэм вздрогнуть.
Сонный Тэхен приподнимается, чтобы сесть и осмотреть Саманту. У него волосы взлохмачены, на щеке отметины от подушки, а взгляд немного расплывчатый и обеспокоенный. Он хмурится, переплетая их пальцы и заставляя смотреть только на него.
— Сэм? Сэм, тебе опять снились кошмары? — хрипло спрашивает, крепче сжимая руку.
— Это правда? — спрашивает с нескрываемым страхом, дрожа от неприятного мороза, что пробегает по коже. — То, что я сделала – правда?
Тэхен не понимает, о чем она говорит, но затем морщинки на лбу разглаживаются, и он медленно кивает.
— Ты уже пятую ночь подряд просыпаешься из-за этого, Сэм… да, ты убила Королеву.
Саманта сглатывает, пытаясь собрать по кусочкам воспоминания. Их словно кто-то разбил молотком, пуская трещины, и теперь трудно сложить картину целиком.
Сэм помнит злость, что переполняла с головы до пят… помнит море крови, отсеченную голову Королевы и траурную тишину, что накрыла Тот Мир. Но она совершенно не может понять, как она туда добралась, как убивала, как вернулась и… и…
Пятую ночь подряд. По словам Тэхена, она просыпается пятую ночь подряд от одного и того же кошмара, который, к сожалению, не кошмар вовсе – всё было взаправду, и всё это сделала она.
Тэхен гладит по плечу, затем притягивает к себе и обнимает. Он нежно целует в макушку, опускает их на подушки и даёт время прийти в себя.
Сэм замечает на его груди рану, которая всё еще была слишком маленькой и еле различимой. От герцога больше не веяло мраком и гневом, он больше не производил впечатление беспощадного монстра, который нуждается в ком-то, в чем-то… Тэхен ощущался как Тэхен, но вот Сэм…
С ней что-то было не так, и она не понимает – что. Гнев, страх, отрицание, смятение. Она задыхалась, боялась себя, боялась того, на что она способна, и не понимала, как… как поддалась манипуляциям Покровителя, как вообще позволила ему превратить её в настоящее…
— Ш-ш-ш…, — мягко шепчет Тэхен, чувствуя дрожь под своими ладонями. — Всё хорошо, я рядом… с тобой всё хорошо…
— Пожалуйста, скажи, что не считаешь меня… чудовищем.
— Чудовищем? Из-за того, что ты убила Королеву? — в его голосе слышно удивление. — Ты же не видела во мне чудовище, когда я сожрал существ прямо у тебя на глазах?
— Но ты защищал меня, ты… ты делал всё, чтобы я была в безопасности, ты ел их… но я просто убила Королеву.
Тэхен глубоко вздыхает, нежно гладит по спине, волосам. Сэм чувствует, как он натыкается на листья на её теле, на мох, что островками расцвел на шее, на распустившееся бутоны роз в локонах. Под его прикосновениями становится немного легче, но душа всё еще в ужасе.
— Ты ведь… ведь сделала это, чтобы защитить меня, — шепчет Тэхен, и в нем ощущается сожаление, боль. — Она хотела убить меня, Королева мечтала о моей смерти, но ты… ты сделала всё, чтобы обезопасить своего герцога.
Почему Сэм кажется, что он… что-то не договаривает? Почему ей кажется, что Тэхен пытается подобрать те слова, которые обманчиво утешат, которые, хоть и несут в себе долю истины, но которые он вынужден произнести, чтобы ей стало легче?
Точно ли настоящая Сэм смогла бы кого-то убить? Смогла бы она так безжалостно расправиться с… с невинным ребенком? Королева ведь была девочкой… может, не невинной, может, жестокой и жадной, но она защищала свой народ, свой мир, а Сэм просто убила её.
Тэхен отодвигается, чтобы нежно коснуться подбородка Саманты и приподнять её напуганный взгляд. Он мягко улыбается, гладит по щеке и рассматривает хвойно-зеленые глаза.
— Я бы сделал для тебя то же самое, — говорит Тэхен, и ему сложно не поверить. — Я бы убил любого, кто замахнулся на твою жизнь… и тогда бы ты считала меня чудовищем?
— Н-нет… нет.
— Я знаю, что тебе еще сложно… свыкнуться с тем могуществом, что таится в тебе, — он опускает холодную ладонь на горячую ключицу Сэм. — Я учился жить с этим с того самого момента, как прошел обряд…
— Почему ты не мучаешься с тем, что получил от меня?
— Потому что твоя сила не такая… злобная. То, что я получил от тебя – прекрасная сила Духа Леса, сила процветания, света и жизни, но моя – сила распада, тьмы и смерти, — он виновато опускает взгляд, хмурится.
Сэм не нравится, что они оба чувствуют себя столь… ужасно. Разве сила не должна вызывать восхищение, желание свернуть горы и сделать мир лучше? Разве они не должны наслаждаться тем могуществом, что впиталось в их тела и души? Почему они страдают, почему они жалеют?
Сэм сглатывает, облизывает губы и подвигается ближе к Тэхену, утыкаясь носом в шею. Он улыбается, обнимает в ответ. Они всегда могли положиться друг на друга, на тепло, чувства, любовь, и даже сейчас гнев, что зарождался в Сэм, понемногу спадает, оставляя за собой пустоту.
Вспышки молний и грохочущий гром создают особую, довольно интимную атмосферу. За окном ливень, но в их кровати, в их сердцах – покой, которым они неустанно делятся друг с другом.
Сэм отодвигается, чтобы посмотреть Тэхену в глаза. Он улыбается, когда она кладет руки ему на грудь и гладит шею, плечи. Его пальцы воздушно пробегаются по ребрам, щекочут по лопаткам и путаются в длинных, рыжих волосах.
Сэм тянется первой, но Тэхен очень быстро ловит её губы своими. Хрупкие поцелуи отдают трепетом в груди, а страх испаряется под чувствительными объятиями и ласковыми улыбками. Сэм обрывисто выдыхает, когда Тэхен блаженно мычит, и они мгновенно растворяются друг в друге.
Подобные моменты удивительно ценные, когда их никто не видит, не слышит, когда они находятся в своем собственном, небольшом мире, наполненным грезами и невозможной любовью. Каждое касание, каждый поцелуй и вдох вызывают мурашки по телу, пробуждают пьянящие чувства и создают впечатление невесомой изоляции от трудностей и боли, что без конца и края окружают Тэхена и Сэм.
Хочется навсегда остаться здесь, навсегда забыться в любви и никогда не выходить за дверь…
Сэм отпускает губы Тэхена, тяжело дыша. У него грудь часто вздымается, он сглатывает и пытается сдержать огонь, что рвется наружу. Саманта всегда теряет равновесие перед ним, всегда отдает себя во власть герцогу, но сейчас… они оба стараются не переходить черту, чтобы не обжечься в очередной раз.
— Что будет дальше? — шепчет Сэм, большим пальцем проводя по скуле Тэхена. — Тот Мир нуждается в правителе, но я… я ни за что не стану правителем тех, кого нужно отправлять на ужин тебе…
Тэхен ухмыляется, целует кисть Сэм и трется щекой о её ладонь.
— Но ты убила Королеву, ты заняла трон…
— Разве никто не может… подменить меня?
Тэхен тихо хихикает.
— Меня, например, никто не может заменить, ведь я единственный правящий герцог. У меня нет жены, нет детей, нет регента, кому бы я мог доверить целое графство. В Том Мире… большая часть стала моим ужином, даже некоторые из тех, кто… как ты рассказывала, формировали совет? — выгибая бровь, уточняет Тэхен, и Сэм кивает. — Никто не осмелится подменить тебя, Сэм… все боятся тебя… как и меня, впрочем.
— Я хочу… хочу сходить к Вестнику.
— Хочешь узнать наше будущее? — фыркает Тэхен. — Он ведь не покажет тебе точь-в-точь, что нас ждет…
— Но картина, где я в розах… она ведь исполнилась.
Тэхен тяжело вздыхает, колеблется. Он хмурится, задумчиво смотрит на Сэм.
— Ты не можешь полагаться на Вестника. У нас своё будущее, Сэм.
— Да, но…
— Покровитель сказал, что нас связывает судьба, и мы никак не можем её изменить. Если нам предписано счастье – мы будем счастливы, если нас ожидает смерть, то…
— Нет, — сглатывая горечь, перечит Сэм. — Не говори об этом, просто… не говори об этом.
Тэхен поджимает губы, еле заметно улыбается и дарит мягкий, успокаивающий поцелуй. То, как он смирился со словами Покровителя, не устраивало Сэм, и то, как он спокойно говорил о смерти… она не готова к этому, не готова терять его так скоро.
Сэм не хочет прощаться с ним так же, как она попрощалась с матерью…
— Я давно не видела отца.
— Тебе опасно сейчас показываться на людях, — шепчет Тэхен, накручивая на палец рыжий локон.
— Но… но ведь отец знает, куда я пропала. То, что Джек объявил меня в розыск, не означает, что я не могу прийти к отцу и рассказать правду.
— Это опасно, Сэм.
— И я должна хоть как-то проинформировать Джека, что со мной всё в порядке. Он переживает, я знаю, что он не спит, что он обошел все больницы и морги, что он разослал письма по всем уголкам графства… а я ведь сбежала.
Тэхен цыкает, закатывает глаза. Он всегда пытался не показывать ревность и старался не говорить о Джеке плохо, ведь он действительно хороший и заботливый муж, у которого с Сэм выстроились исключительно дружественные отношения. Но, иногда, Тэхен, всё же, не сдерживался.
— Какая разница? Ты всё равно к нему не вернешься…
— Не вернусь, но… но я должна сообщить, что со мной всё в порядке. Я всё еще его жена, Тэхен.
— Только по документам, — недовольно бурчит и кривит губами. — И, между прочим, бракосочетания в Мире Людей – не высший признак истинной любви и связи.
— Да? — ухмыляется Сэм, с интересом выгибая бровь.
— Да… моих родителей венчал Покровитель, а кольца были сделаны из рога единорога.
— Звучит… не очень романтично, — Сэм морщится, но Тэхен вновь закатывает глаза.
— Ваша с Джеком роспись наверняка была не лучше.
— У нас всё было по-обычному, как у всех людей, — жмет плечами Сэм, замечая, что Тэхену не очень нравится слушать о свадьбе с Джеком, но она так давно не тешилась над герцогом. — Я была в красивом, белом платье, Джек надел чудеснейший костюм, и всё было сшито на заказ. Он купил кольца из золота, с маленькими изумрудами, и сказал, что подбирал камни под цвет моих глаз, и…
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня.
Сэм меняется в лице, пока сердце на секунду забывает, как качать кровь. Улыбка с лица исчезает, а намерения вывести Тэхена из себя с хлопком исчезают, превращаясь в ничто иное, как безмолвный шок.
Она ведь не ошиблась? Она ведь услышала то, что услышала?
Сэм моргает, недоверчиво смотря на поразительно решительного Тэхена, который не отводит твердого взгляда.
— …что?
— Ты должна стать моей женой, Сэм, а не женой какого-то владельца пекарен, — хмурится Тэхен, поджимая губы. — Я не хочу, чтобы ты была Самантой Рейнольдс, я хочу, чтобы ты носила мою фамилию.
Сэм часто дышит, чувствуя, как у неё лишь слегка задрожали руки.
— Ты… ты вообще понимаешь, что говоришь?
— Я прекрасно понимаю, что я говорю.
— Ты должен жениться на Хлое, Тэхен…
— Плевать на Хлою.
— Ты… ты должен заключить союз с графством Стел-…
— Плевать, — с нажимом говорит Тэхен, крепче обнимая Сэм и притягивая ближе к себе. — Разве я не являюсь герцогом? Разве я не волен делать то, что я хочу?
Сэм чувствует под своими ладонями, как быстро у него бьется сердце. Он не собирается отступать, не собирается забирать слова обратно. Тэхен всегда делал то, что он должен, то, что от него требовали, но чем больше времени он проводит с Самонтой, тем больше она его ломает…
— Тэхен, — нежно произносит, пытаясь достучаться.
— Не ты ли говорила, что нас всегда лишают выбора? — он сглатывает, взволнованно вздыхает. — Не ты ли говорила, что… что мы можем сами принимать решение?
— Говорила. Говорила, Тэхен, но… но у тебя есть обязанности, ты не можешь просто так…
— Могу.
— Послушай же, — Сэм хмурится, смотрит на Тэхена, но он не преклонен.
— Ответь. Дай мне ответ. Ты… ты выйдешь за меня?
Тэхен напирает, он не отпустит, не позволит увильнуть от ответа, но Сэм… Сэм лишь слегка паникует.
Что сказать? Что она должна сказать? Что она хочет сказать?
Сэм должна отказать, но она хочет согласиться.
Быть полноправной женой Тэхена… когда-то маленького мальчика, молодого графа, с кем она бегала по лугам и саду? Кто всегда очаровывал широкой улыбкой, мчался за приключениями, кто никогда не осуждал и всегда был рядом? Кто пришел к ней, несмотря на запреты, кто подарил любовь безвозмездно, кто защищал и оберегал? Тэхена, при виде которого у Сэм повышается пульс и поет душа, рядом с которым всё вокруг омывается в теплые краски и заполняется прекрасной, волшебной музыкой?
Всегда быть вместе? Всегда-всегда быть вместе с Тэхеном?
Сэм не нужно ничего говорить – он всё видит по её глазам; видит чувства, что так трудно удержать, видит расцветающую нежность и плохо скрываемую радость. Тэхен улыбается, нервно облизывает губы и подносит пальцы Сэм ближе, чтобы поцеловать безымянный.
— Скажи…, — шепотом просит, смотрит из-под опущенных век и пушистых ресниц.
Сэм сглатывает, выдыхает, понимая, что не в силах устоять, что не может мыслить здраво, когда он рядом, когда он так смотрит и так целует.
— Да. Да, Тэх-…
Мычит, когда он, не дождавшись окончания, с широкой улыбкой целует, сглатывая остатки собственного имени. Сэм улыбается в ответ, чувствуя приятные волны незнакомого счастья, которое позволяет ненадолго пасть в сладкое забвение.
Комнату озаряет вспышка молнии, освещая обреченно влюбленные души, что неустанно тянутся друг к другу…
***
Саманта оказалась настолько сильной, что открыла новый проход в Тот Мир – небольшую нору, прямо как в сказке. Вспоминая рассказы и любовь Тэхена к Алисе, она заставила корни в ближайшем лесу расступиться, а землю – провалиться. Скрытая от чужих глаз, недостижимая для обычных людей и опасная для существ, кто пожелает выйти наружу. Совсем недалеко от поместья, практически там же, где Тэхен когда-то нашел клетку с рогатым кроликом.
Герцог уехал на весь день – как бы много времени он не хотел проводить с Самантой, у него всё еще были обязанности и дела в графстве, к которым Тэхен имел прямое отношение. Поэтому, воспользовавшись его отсутствием, Сэм прыгнула в норку и вышла напротив разваленного замка.
Тэхен был прав – Саманту боялись в Том Мире, но проблема в том, что Сэм впервые за долгое время посещает его в сознании, будучи той, кто бежал отсюда, а не той, кто хотел сжечь всё дотла.
Смерть Королевы могла привнести гибель той магии, что таилась в каждом крохотном лепесточке и существе, но, к большому удивлению, вокруг всё расцвело. Сухая трава насытилась водой и свежим зеленым, вода очистилась, деревья распустились. Разноцветные бутоны украсили голые кусты, а земля перестала отдавать гнилью и смертью. Серые тучи на небе понемногу расступались, изредка пропуская солнечный свет, в котором так нуждалось всё живое.
Несмотря на то, что Мир насыщался красками и отвечал взаимностью, существа с опаской поглядывали на Саманту. Они скрывались за деревьями и кустами, шептались в тени и не приближались. Сэм не могла их рассмотреть, но крылья у многих зажили, шерсть стала гуще и шелковистее, а кожа – здоровее.
Видимо, никто не хотел признавать, что кончина Королевы, в какой-то мере, была необходима… никто не понимал, что она пользовалась Миром, что она привела его в то потухшее состояние, в каком Саманта с ним познакомилась. Королева слишком долго владела троном, слишком хорошо знала, как воздействовать на остальных…
Правда, это не отменяет того факта, что из-за Сэм погибло больше дюжины существ. Несмотря на то, что Королева отдала приказ, а Тэхен перекусил глотки – если бы Саманта не потеряла контроль, то ничего бы не случилось.
Сэм не ощущает вины, но она понимает, что… могла бы что-то исправить, если бы захотела.
Расхаживая по замку, из окна она увидела нетронутую башню. Вестник безвылазно сидел у себя в архивах, рисуя картины и оберегая сотни справочников и книжек. Сэм не должна была к нему идти, она не должна знать будущее… но то, что творится с ней, что творится с Тэхеном – она должна знать хоть что-то. Если их ждет опасность, она будет подготовлена, если же их ждет теплый свет и безграничное счастье – она будет спокойна.
Перед тем, как зайти внутрь, Сэм стучит в дверь и слышит низкое, гулкое:
— Входите, Ваше Величество.
Никто еще не обращался к Саманте, используя титул, и это… немного удивляло и сбивало с толку.
Отворив дверь, она готова была увидеть страх в глазах энта, но всё, что её ждало – вдумчивый взгляд и еле заметная улыбка. Запахи сухой бумаги и мокрых чернил с порога окутали Сэм, а затем и скрип под ногами. Закрыв дверь, Саманта приветливо улыбнулась Вестнику. Возможно, он был всё таким же умиротворенным и смиренным из-за того, что давным-давно всё знал.
— Вам что-то нужно?
— Д-да…, — Сэм прочищает горло. Не гоже говорить столь неуверенным тоном – она ведь Королева. — Да. Я хотела кое-что узнать, если… если Вы позволите.
Энт выпрямляется, скрипя ветвями и корой. Он шумно вздыхает и медленно выдыхает, а затем смотрит вниз, на картину, которую он, судя по всему, вот-вот должен был закончить. Сэм прослеживает за его взглядом, замечая много, очень много черной краски и лишь легкие намеки на розоватые оттенки.
Вестник не закрывается от Саманты, не забирает картину и не опускает кисть. Он словно оценивает свою работу с точки зрения художественных приемов. Сэм вспоминает все картины, что висели в поместье Ким. Интересно, есть ли там хоть одна, написанная Вестником?
Энт вновь смотрит на Саманту.
— Вы можете подойти, — кивает и не двигается, пока Сэм, сделав глубокий вдох, делает несколько шагов к Вестнику, обходя стол, чтобы увидеть картину так, как её видит энт.
Всё такое… смазанное, расплывчатое. Неаккуратные, толстые мазки, много серого и черного, а еще… еще здесь не один человек, а двое. Сэм с трудом распознает черты Тэхена, который прижимает к себе девушку, стоящую к зрителю спиной, и целует её в висок. Обнаженные плечи, острые лопатки, шея. Волосы собраны на макушке рукой Тэхена, на безымянном пальцем которого Сэм видит…
— Кольцо? — шепчет себе под нос и хочет коснуться картины, но вовремя себя одергивает.
Энт ничего не говорит, но на его губах вновь играет очень странная улыбка.
Сэм облизывает губы, рассматривает цвета, видит розоватые пятна на темно-сером фоне, как будто… как будто где-то горит огонь. Но… но что это? Что Вестник хотел этим сказать? Что он конкретно изображает? Их любовь? Их… их будущее?
Смешанные чувства, ворох мыслей немного путает. Сэм понимает, что радуется кольцу, но она… она не понимает, почему картина такая… грустная? Почему от неё веет печалью? Почему всё покрыто мраком? Почему она чувствует… боль?
— Это Ваше будущее, Ваше Величество, — басит энт.
— Но… но-но… но что оно означает?
— Истина у каждого своя, — отвечает Вестник.
Он замолкает, и Сэм понимает, что на большее он не способен. Он не расшифрует полотно – Саманта должна во всем разобраться сама, но как?
Тревога не покидает, и в какой-то мере Сэм жалеет, что вообще сюда пришла. Тэхен ведь предупреждал, он ведь говорил, что… какое бы будущее их не ждало, они со всем справятся, но теперь… теперь она знает, что что-то может быть не так, что что-то, возможно, принесет одни лишь страдания…
Хотя… хотя Сэм чувствует любовь, пылающую и не угасающую любовь.
Верно. Как бы темно не было, они всегда найдут свет… они всегда будут держаться друг за друга и…
Задумавшись, Сэм отводит взгляд и замечает еще одну картину, которая стояла недалеко от входа. Там, куда упирается дверь, когда её открывают. За картиной было еще несколько полотен, выставленных в ряд, и все, что стояли сзади, казались чистыми и нетронутыми, но то, что было спереди…
— Что это? Почему она… она стирается?
— Когда события завершаются, картины очищаются, — медленно произнося слова по слогам, отвечает энт, пока Саманта подходит ближе.
— Но… но что означает, если краски сползают прямо… прямо сейчас? — сглотнув, напряженно спрашивает Сэм, ощущая такой знакомый и такой липкий страх.
— Ваше Величество… это означает, что всё происходит в данный момент…
— Ч-что? — не своим голосом шепчет Сэм.
Картина с изображением Тэхена всё больше и больше расплывается. Черные краски капают на пол, растворяясь в воздухе. Магический ужас, что источала картина, поверг Сэм в шок. Тэхен всегда излучал мрак и могущество, но то, что она видела – не то, что всегда.
Глаза Тэхена скрыты под его густой, темной шевелюрой, на фоне – еле различимые очертания Покровителя, а руки… руки Тэхена в крови, в черной крови.
Чья эта кровь? Кому она принадлежит?
— Где это? — рычит Сэм, оборачиваясь на Вестника, который никак не реагирует на внезапное изменение в Королеве. — Скажи, где он и что с ним происходит?!
Энт тяжело вздыхает, скрипит ветвями, когда опускает кисть. Он задумчиво смотрит на картину позади Сэм, затем вновь на то, что лежит перед ним, и только спустя, как кажется Саманте, вечность, он говорит:
— Часовня.
Бежит так быстро, как только может. С каждым шагом, с каким её стопа касается свежей травы и холодного камня, сила Мира подпитывает и разрешает использовать в своих целях. Руки покрываются мхом, тело – листьями и бутонами, и даже когда она прыгает в нору и оказывается в Мире Людей, ничего не исчезает.
До часовни чуть меньше десяти минут бега. Легкие хватают воздух, ноги несут по тропе, руки сжаты в кулаки. Сэм чувствует разъяренное сердцебиение, ощущает знакомый гнев, понимая, что она убью любого, кто угрожает жизни Тэхена.
Если его руки в крови, значит… значит, он в опасности. Если на фоне очертания Покровителя, значит… значит, он как-то замешан. Если глаза Тэхена – глаза, где всегда столько света, столько любви, где всегда можно увидеть надежду, несмотря на поглотивший его мрак – скрыты, то в нем что-то угасло… или угасает.
Сэм должна успеть, должна добраться, должна помочь!
Мчится сквозь сад, не замечая, как он расцветает вокруг, пробегает мимо могил и останавливается у входа в часовню, тяжело дыша.
Но то, что она видит… заставляет замереть и покрыться холодом.
Кровь. Везде всё в крови. Черной, липкой, вонючей крови. Стены, скамьи, окна, пол. В центре, откуда по всей часовне тянутся размашистые пятна, стоит Тэхен.
Он тяжело дышит, пока у него дрожат руки. Вся его одежда запятнана кровью, в его глазах – темных, убийственных глазах – ненависть, свирепость, бешенство. Он смотрит невидящим взглядом на Сэм, находясь под воздействием адреналина и избыточных эмоций, слишком сильных и неконтролируемых эмоций, и когда он узнает в ней свою Саманту, он дьявольски улыбается, сверкая клыками.
— Тэхен… что ты… что ты сдел-…
— Он сказал, что я должен убить тебя, что я должен забрать у тебя всё, — пробирающим до костей голосом, говорит Тэхен. — Он сказал, что ты… что ты заставляешь меня принимать опрометчивые решения, — он щурится, вытирая кровь со рта. — Я уже говорил, что никто не посмеет и пальцем тебя тронуть…
Сэм опускает взгляд вниз, на его ноги, у которых лежал мертвый Покровитель, с вывернутой головой и сломанными конечностями.
Тэхен смог… смог убить… он убил… он уничтожил самого Дьявола?
Саманта не чувствует страха перед Тэхеном, она не хочет убежать и скрыться. Нет. То, что в ней просыпается к герцогу – невероятное восхищение и обожание, преданность и губительное влечение. Сэм с восторгом смотрит на Тэхена, который подходит к ней, который обнимает её и жарко целует, источая столько неземного могущества, что та сила, которой насыщена Саманта, кажется ничтожно слабой и бесполезной по сравнению с тем, что впитал в себя Тэхен.
Сэм бессильна перед ним, Сэм ничего не может с собой поделать. Тэхен тает в поцелуях и не может остановить себя. Они вновь растворяются в страсти, желая подарить непревзойденное удовольствие друг другу, и они предаются греху в часовне, забываясь в пылких чувствах и порочной одержимости.
Их любовь прекрасна, но она насквозь пронизана смертью. Она уничтожает, поглощает, и если они не остановятся хотя бы на краткое мгновение, то…
Кто падет следующим?
Добавить комментарий