— Ну наконец-то! Я думал, у меня жопа треснет! — жалуется Тэхен, ладонями упираясь в поясницу и прогибаясь с хрустом.
Он разминается прямо посреди аэропорта, крутясь со стороны в сторону. Облегающая, черная безрукавка не сковывает движений, и ему ничего не мешает размахивать руками. Спортивные штаны свободно висят на нём, но от приседаний Тэхена останавливает Чонгук, возмущенно поглядывая на партнера.
— Мы летели всего лишь три часа.
Чонгук позаботился не только о собственном комфорте, в отличие от некоторых, но и о безопасности. На его шее мягкая подушка для путешествий, на лице – медицинская маска, скрывающее лицо. Одет проще и менее заметно – черная футболка, черные штаны и кроссы. На спине висел рюкзак, забитый всем необходимым для их путешествия. В одной руке телефон, где он проверял бронь отеля, а во второй – ручки сразу от трех чемоданов на колесиках.
— Мы на яхте плавали больше двух недель, — хмурится Чонгук, вновь смотря на не унимающегося Тэхена.
— Не нужно сравнивать яхту со всеми удобствами и этот вонючий самолет, — кривится телохранитель, ставя руки в боки. — Надо было брать первый класс.
— Не было первого класса, — устало вздыхает Чонгук.
— Надо было найти.
— Вы может не кричать на весь аэропорт? — к ним быстрым шагом приближается Юми, приспуская черную медицинскую маску на уровень подбородка. — На вас люди оборачиваются.
В белых, широких джинсах, однотонной майке и с легкой, голубой рубашкой на плечах. Солнцезащитные очки она не снимала весь полет, и только сейчас решила оставить их на голове. Белые кроссовки немного измазались после перелета, но ей сейчас не до чистки обуви.
Юми оставила своих бывших телохранителей всего лишь на пять минут, думая, что они еще не забыли, какого это – сливаться с толпой. Но, как оказалось, три года жизни в небольшом городке плохо влияют на бывшего спецназовца и высококвалифицированного киллера. Ладно Чонгук, он еще как-то старается не привлекать внимания, но Тэхен каким был обезбашенным, таким и остался.
— Пусть оборачиваются, — Тэхен скрещивает руки на груди, ведет плечом, сканируя помещение. — Какая нам разница?
Чонгук отвлекается от телефона, одаривая друга осуждающим взглядом, пока Юми не стесняется прожигать в нем дыру. Тэхен вопросительно поглядывает то на одного, то на другую, смачно щелкает языком и закатывает глаза.
— Я вам уже говорил – никто нас не узнает, — он хватает самый большой чемодан из рук Чонгука, закидывает на плечо сумку и двигается в сторону выхода. — Никто из наших «старых друзей» в Грецию не летал. Все отдыхали на Гавайях, Бали, Мальдивах и в Монако.
— За последние три года многое могло измениться, — отмечает Чонгук, следуя за Тэхеном вместе с Юми.
— Не бухти, а?
— Ребята, такси! — Юми указывает на желтый автомобиль, который, казалась, остался последним свободным. — Быстрее, пока не заняли.
Мужчина средних лет вежливо приветствует пассажиров на ломаном английском. Оценивает количество багажа и с трудом вмещает всё в машину. Он приглашает сесть спереди, но Чонгук с Тэхеном отрицательно машут головой и усаживают Юми между собой на задних сиденьях.
Юми предоставляет адрес, показывает название улицы и номер дома на экране своего телефона, и водитель послушно кивает. Выезжая на дорогу, он предупреждает о пробках – помимо самолета с Австрии прилетело еще два, и такси сейчас разметут в считанные секунды.
Дорогу скрашивает болтовня Тэхена, который делится планами исследовать пляж и испробовать свои новые ласты, и мечты Чонгука, который приехал в отпуск попросту отоспаться. Юми пытается сохранить всевозможные достопримечательности, необходимые для посещения, и гуглит рестораны с кафешками, где они сегодня будут ужинать.
Они прилетели всего на пару недель. Тэхен взял выходные в спортзале, Чонгук нашел себе замену в ресторане, а Юми наняла девушку-студентку, оставив на неё цветочный магазин. С тех пор, как они поселились в Эльмау, начав совершенно новую жизнь, они никуда не выезжали. Несмотря на то, что прошло три года, светиться на людях, особенно, в крупных городах, было небезопасно. Юми всё еще могли искать, чтобы удостовериться в её смерти.
Но Чонгук всегда фильтровал новости, Тэхен следил за внутренними каналами связи. Поняв, что в Европе пока что всё тихо, они предложили Юми выбрать место, где бы они смогли отдохнуть и насладиться летом. Греция пришла в голову первой хотя бы потому, что они любят греческую еду, которую трудно раздобыть, если не невозможно, в их маленьком городке.
— Смотрите, тут есть парк развлечений, — говорит Юми и показывает телохранителям экран телефона. — Пойдем?
Тэхен закидывает руку на спинку, Чонгук наклоняется ближе. Они оба жмут плечами, синхронно кивают.
— Чур, мы сразу же идем на американские горки! — спохватывается Тэхен.
— Я – пас, — мрачнеет Юми, блокируя телефон. — Я хочу на колесо обозрения.
— Не-не-не, ты не поняла. Мы идем. Втроем. И это был не вопрос.
Юми тяжело вздыхает, хмурится и молча просит помощи у Чонгука.
— На меня даже не смотри, — он фыркает, скрещивая руки на груди. — У меня отпуск.
— Ну, класс.
— Да ладно тебе, — ухмыляется Тэхен, приобнимая за плечи. — Ты же когда-то была на американских горках?
— Нет.
— Там нет ничего страшного.
— Да, конечно.
— Я серьезно тебе говорю.
Юми удивленно вскидывает бровь, с недоверием смотря на Тэхена. Но когда она кидает вопросительный взгляд на Чонгука, то тот мотает головой.
— Он врет.
— Чонгук. Ты должен работать со мной, а не против меня.
— Я работаю с Ю, а вот с тобой…
— Ты, блять, забыл, кем мы с тобой рабо-…
— Мы прибыли, — объявляет водитель, прерывая непонятную ему перепалку на корейском языке.
Вытащив чемоданы с багажника, таксист принял оплату наличными и пожелал хорошего отдыха. Помимо Юми с её телохранителями, в отель приехали еще несколько новых постояльцев, из-за чего Тэхен торопил зайти внутрь, чтобы быть первыми на ресепшене.
Когда они искали номер, то пытались учесть требования всех трех: Чонгук настаивал на больших и удобных кроватях с мягкими подушками, Тэхен желал жить как можно ближе к морю, а Юми хотела быть поближе к центру. Выбор пал на отреставрированный дом XX века, светлый и свежий, в постельных тонах. Позолота, винтажная мебель, крупные окна и панорамная терраса на крыше с видом на Афины. К побережью Эгейского моря десять минут пеши, до центра можно с легкостью добраться на общественном транспорте, а удобства в номере – лучшие из лучших.
Девушка на ресепшене немного косо посмотрела на троицу, когда выдавала всем ключ-карты от одного номера. Видимо, её смутило, что они заказали комнату с одной кроватью королевского размера, а не с двумя. Но обаятельный Тэхен вежливо поблагодарил за сопровождение, а идеальный английский Чонгука совсем очаровал молоденькую гречанку. Юми бы хотела вмешаться, но решила, что лучше меньше привлекать к себе внимания.
На самом деле, она привыкла. В Эльмау люди всё еще задают вопросы и шепчутся о трех азиатах, которые живут вместе. Кто-то всё еще думает, что они братья и сестра, кто-то решил, что Юми – прикрытие для гей-пары, а кто-то догадывается, что их связывают несколько странные и не совсем стандартные отношения. Чонгуку с Тэхеном только на руку – у них клиентов хоть отбавляй, но вот Юми больше страдает от слухов и вздоров, чем её телохранители.
Некоторые девушки называют её «содержанкой», хотя покупают цветы с широкой улыбкой. Некоторые парни называют её «шлюхой», хотя не стесняются подкатывать и приглашать на свидания. Но есть и те, которые интересуются из доброты душевной. С ними Юми и ведет дружбу.
Тэхен предлагал набить морду всем, кто хоть как-то не так отзывается о Принцессе. Чонгук поддерживал, но намекал на более тихий и долгосрочный способ. Юми не хотела, чтобы полгорода было избито, а половину – застрелено, поэтому всё решала сама.
Но гречанка, вместо осуждения и раздражения, с улыбкой пожелала хорошего отдыха, смотря исключительно на Юми.
Как бы она отреагировала, если бы узнала, что Чонгук за всю свою жизнь застрелил больше, чем сто человек, а Тэхен – резал и мучал не потому, что надо, а потому, что ему нравится?
Возможно, она бы даже попыталась спасти Юми.
Просторный номер встретил приятным ароматом цитруса и трав. Кровать занимала центральное место, чистая, белая. Три конфетки с символикой отеля лежали на больших подушках. Тэхен тут же полез к мини-холодильнику, проверяя ассортимент алкоголя и напитков, Чонгук включил кондиционер, а Юми оценивала размеры ванной комнаты.
— Неплохо, — кивает Тэхен и закрывает холодильник с глухим стуком. — Но я бы выпил пива.
— Я бы тоже, — соглашается Чонгук. — Но, сначала – душ.
— Зачем душ, когда под боком море? — хмурится Тэхен и указывает на окно.
— Ты хочешь сейчас на море? — кривится Юми, смотря на телохранителя. — После длительного перелета?
— А вы нет?
— Я тоже хочу в душ, — жмет плечами Юми.
Тэхен тяжело вздыхает, разводит руками.
— Раз уж вы так настаиваете, — фыркает, подходя к ванной, но Юми тут же останавливает, упираясь ладонями в его грудь. — Не понял.
— Нет! По очереди. Я первая пойду.
Тэхен щурится, даже Чонгук отвлекся от настройки кондиционера.
— По очереди?
Они редко пронимали душ втроем. Обычно, вдвоем. Юми любила покупаться, как до смены в цветочном, так и после. Но её часто кто-то прерывал: Тэхен мог без предупреждения залезть в кабинку утром, Чонгук же хватал за руку и тянул за собой вечером.
Не то, чтобы она жалуется – быть помытой чьими-то заботливыми и теплыми руками не так уж и плохо. Но, иногда, хотелось насладиться горячей водой в одиночку, а не с Тэхеном, который любит мыться под ледяной водой, и не с Чонгуком, который с особой тщательностью моет не только голову, но и тело.
Конечно, не обходилось и без секса. У Юми могло сорвать крышу. Трудно привыкнуть к тому, что с ней в доме живет два симпатичных мужчины, на десять лет старше неё. Несмотря на то, что им уже за тридцать, они никогда не отказываются от бурной ночи с Юми. Благодаря их спортивному телосложению, их закалке и предыдущей работе, Тэхен с Чонгуком могли продержаться до часу.
Навесу, над столом, в душе или у окна – им всё равно где и всё равно как. По-отдельности или одновременно – их устраивал абсолютной любой расклад. Лишь бы они смогли оставить на Юми поцелуи, лишь бы их ладони смогла коснуться её тела, лишь бы они услышали её задыхающиеся стоны и просьбу остановиться.
Впереди две недели, где их не будет отвлекать будильник, где им не нужно прибираться в доме, думать над едой и стиркой. Время, которое принадлежит только им.
Телохранители, видимо, рассчитывали на совместный душ, от которого Юми никогда не отказывалась.
Но как бы она не пыталась вызвать подозрений, она всё равно не научилась так же хорошо врать, как два профессиональных наемника.
— Да. По очереди.
— Чего это? — не унимается Тэхен, скрещивая руки на груди.
— Ю, у тебя же не начались твои… менструальные дни? — уточняет Чонгуку, уже наверняка в уме выстраивая логическую цепочку и догадки, почему Юми не хочет принимать вместе душ.
Если она скажет, что начались, то тогда у них ничего не будет ближайшие шесть дней. Если она скажет, что у неё нет месячных, то тогда нужно придумать другую отговорку. Идей у неё всегда мало, поэтому она просто отвечает:
— Я хочу побыть одна.
Глупо. Юми знает, что даже дурак ей не поверит.
Тэхен с Чонгуком уж тем более.
Они переглядываются, молча общаясь на своем неведомом Юми ментальном языке, и вновь смотрят на неё.
— Что ты уже придумала? — спрашивает Чонгук.
— Что ты от нас скрываешь? — одновременно интересуется Тэхен.
— Разложите чемоданы, — нагло отдает приказ Юми и закрывается в ванной на защелку.
Включив вытяжку и кран, она облегченно вздыхает и садится на край треугольной ванны.
Их поездка – это не просто отпуск и возможность вырваться из будничной суеты. Она давно планировала сюрприз, который подготовить, живя в одном доме, практически невозможно. Городок маленький, все друг друга знают, и кто-то бы донес до Чонгука с Тэхеном, что Юми как-то подозрительно себя ведет.
Не раздевшись, она открывает переписку с администратором одного из труднодоступных, но лучших азиатских ресторанов Афин. Месяца назад она забронировала столик на дату, которая, по всем её расчетам, совпадала с датой их переезда в Эльмау. Вряд ли Чонгук с Тэхеном вообще помнят, в какой конкретно день они пересекли порог их нового дома, но Юми всё равно хотела сделать для них приятный сюрприз и отпраздновать их небольшую, трехлетнюю годовщину.
Если бы она им сказала, то вся магия момента может быть нарушенной. Пусть они что-то подозревают, пусть пытаются накопать и узнать – Юми не откажется от своей затеи.
Администратор подтверждает бронь, спрашивает, нужно ли подготовить что-то особенное: торт, бутылка шампанского, поздравление. Юми думает и отписывает, что, если что-то придет в голову, то обязательно сообщит.
Осталось только надеется, что всё сработает. Она даже взяла Чонгуку и Тэхену одежду в свой чемодан для похода в ресторан, о которой она им не сообщала. Лучше бы они не лазили у неё в вещах.
Приняв душ, Юми накидывает на себя белый, махровый халат, заматывает волосы в полотенце и, шаркая тапочками, выходит из ванной. Пар вылетает в комнату, где она ощущает аппетитный аромат еды, от которого живот неконтролируемо урчит.
Тэхен с Чонгуком успели заказать еду в номер. Всё греческое, как Юми и хотелось: гирос с курицей, греческий салат, пита, мусака*, сувлаки*, несколько соусов и картошка-фри. Они даже взяли себе по банке пива, а Юми не постеснялись купить целую бутылку белого вина.
— Ю, кушай, — говорит Чонгук, сидя за небольшим столиком у окна. — Пока всё горячее… ну или пока Тэхен всё не проглотил.
— Я не обжора, — кривится в ответ Тэхен, закидывая в рот картошку. — Я просто люблю покушать.
Чонгук тяжело вздыхает, машет рукой в сторону ванной.
— Иди в душ.
Тэхен цыкает, но послушно встает. Проходя мимо Юми, он окидывает её быстрым, оценивающим взглядом, пытаясь вычислить, что она там делала. Чтобы как-то обезопасить себя, она делает шаг назад и, прочистив горло, важным тоном сообщает:
— Там горячей воды почти не осталось.
Тэхен фыркает, не особо огорчаясь.
— Тогда, сходи со мной и согрей ме-…
Юми хлопает перед ним дверью в ванной, хмурясь и устало потирая глаза. Тихий смешок Чонгука не фоне легче не делает.
— Может, обсудим наше расписание? — спрашивает телохранитель, выкладывая ноутбук на стол. — Нам надо уместить пляж, парк аттракционов, музеи и экскурсию в Акрополь. Так?
Юми кивает, садится на место Тэхена, заправляет рукава халата по локоть и приступает к еде.
Чонгук всегда умел планировать, разъяснять. Он не может жить без определенного алгоритма действий. Ему нужна конкретика, и это очень отражается в том, как он готовит еду в своем ресторане. Юми и раньше замечала в нем строгость и последовательность, еще до того, как она начала смотреть на своего телохранителя, как на мужчину, а не просто солдата.
Всегда аккуратно сложит белье, обязательно вынесет мусор, помоет за собой плиту и напомнит о витаминах с утра. Чонгук любил смотреть фильмы в тишине, он мог часами сидеть на крыльце, слушать музыку в наушниках и просто смотреть в даль. Обыкновенная жизнь обыкновенного человека, который не живет с винтовкой на спине и с пистолетом в руке, успокоила его и помогла увидеть мир с совершенно другой стороны.
Три года совместной жизни показали, насколько Чонгук идеальный кандидат на роль мужа.
Но чем чаще Юми об этом задумывается, тем больше сомневается в том, что это хоть как-то возможно. Их ситуация всё еще непонятная, никто из троицы не осмеливался произнести вслух то, как назвать их отношения, их жизнь. Тэхен с Чонгуком не поднимали тему, а Юми не знала, стоит ли вообще поднимать вопрос.
Как часто они думают об этом и думают ли вообще?
Тэхен выскакивает из душа в одном полотенце на бедрах и с крошечными каплями на рельефных мышцах, которые он специально не вытер. Он блаженно заваливается в чистую кровать, раскидывая руки по сторонам и с улыбкой закрывая глаза.
— А поесть? — ухмыляется Чонгук, доедая свою порцию.
— Если бы меня кто-то покормил с ложечки…
— И не надейся, — хмурится Юми, снимая с волос полотенце. — Всё уже остыло.
— Тем более. Кормите меня отходами.
Чонгук шумно вздыхает, закрывает ноутбук и встает со стола. Он отказывается спорить или переубеждать, зная, что это бесполезно. Они не первый день работают вместе, и не первый день живут вместе.
На самом деле удивительно, насколько они разные, но насколько гармонично и слажено они могут сосуществовать.
Может, всё дело в Юми?
— Я в душ, — сообщает Чонгук, доставая со своего чемодана одежду.
— Я экономил горячую воду специально для тебя, — подмечает Тэхен, закидывая руки за голову.
Чонгук ничего не отвечает и закрывает дверь в ванную.
— Ты точно пока не будешь есть? — уточняет Юми и достает с чемодана кокосовое масло с расческой.
— Ага. Точно, — широко ухмыляется Тэхен, ложится на бок, подпирая голову рукой, и бесцеремонно пялится на Юми, которая расчесывала и увлажняла волосы. На её вопросительно приподнятые брови, он лишь смягчил улыбку.
— Хватит пялиться.
— Ты каждый раз говоришь мне это, и каждый раз это не срабатывает.
Юми хмурится, скрещивает руки на груди. Он смотрит на неё так, будто халат – прозрачный. Тэхен знает все её изгибы, может по памяти начертить её тело и с точностью отметить, где какая родинка.
Чонгук тоже.
Но Чонгук сдерживается до тех пор, пока, хотя бы, солнце не сядет.
— Ты – мой телохранитель. Ты должен меня слушаться.
— Вот так сразу с тузов? — фыркает Тэхен, перемещаясь с кровати на стул.
— С тобой по-другому нельзя.
В отличие от Чонгука, который предпочитал более размеренный и спокойный темп жизни, Тэхена переполняла жажда приключений. Постоянно. Он выводил из коматозного состояния, разбавляя будничную рутину Юми и Чонгука.
Тэхен мог вытащить всех троих на велозабег на все выходные, он мог поднять в восемь утра ради пробежки. Но, несмотря на его любовь к спорту, он забивал холодильник вкусняшками, а кухонные тумбочки – снэками. Любил выпить пива после тяжелого и насыщенного дня, иногда мог побаловать себя огромным куском шоколадного торта.
При просмотре фильма его комментарии были самыми громкими. Тэхен настаивал на страшилках перед сном, но потом сам же жаловался, что ему как-то жутко ложиться спать. Он мог устроить мятеж в баре, но с той же легкостью мог его остановить. Он раскидывал вещи, забывал о стирке, готовил только в случае, если проиграет спор, но всегда следил за домом, чинил любую поломку и дотошно заботился о машине. Армия приучила его к послушанию и дисциплине, но новая жизнь помогла ему расслабиться и получать настоящее наслаждение и без ножа, воткнутого в чей-то живот.
Любой бы согласился, что Тэхен так же, как и Чонгук, идеальный кандидат на роль мужа.
Но Юми – одна, а их – двое. Выбирать кого-то одного она не хочет, ставить кого-то выше другого так же глупо, как и её отговорка в одиночку посетить душ. Ко всему прочему, это нелегально и незаконно… по крайней мере в Австрии. Можно на Шри-Ланке и в Тибете, но им лучше не соваться в Азию.
Юми устало вздыхает, садится на свободное место за стол. Сама себя отговаривает, но варианты искала, даже когда-то лазила по сайтам ювелирных магазинов и присматривала кольца.
Чонгук с Тэхеном, наверное, высмеяли бы её.
Дверь ванной открывается. Чонгук выходит в черной футболке и шортах, с влажными волосами и быстро распространяющимся по комнате запахом шампуня. Шумно вздохнув, он падает обратно на свой стул, подставляя лицо кондиционеру.
— Значит, завтра пляж? — уточняет Тэхен, внимательно смотря на расслабленного телохранителя.
Чонгук, судя по его сонному виду, был готов завалиться спать прямо сейчас, но он явно не был готов отключаться, когда рядом шумный Тэхен и почти раздетая догола Юми.
— Да, завтра пляж, — выдыхает Чонгук и поворачивает в сторону телохранителя открытый ноутбук. — Наше расписание.
— Мг, — с важным видом кивает Тэхен, пережевывая мясо. — Послезавтра аттракционы?
— Да.
— И послепослезавтра тоже пляж?
— Да…
— Да мы можем и сегодня сходить! Кто за? — спрашивает Тэхен и единственный поднимает руку.
— Ты разве не жаловался на самолет? — кривится Чонгук и открывает себе банку пива.
— Ты разве не устал? — наливая себе вина, спрашивает Юми.
Тэхен в какой уже за сегодня раз закатывает глаза, но вместо того, чтобы оспорить и доказать, смиренно жмет плечами.
— Ладно, — он щелкает банкой пива вслед за Чонгуком. — Опять вы меня уговорили. Но завтра обязательно пляж, усекли?
— Да-да.
— Конечно, — улыбается Юми, откидываясь на спинку стула вместе с бокалом вина.
Счастливый Тэхен делает несколько глотков пива и смотрит в окно. Он вспоминает одну из миссий, на которых его отправляли в Грецию. Чонгук вскидывает брови, признаваясь, что забыл о том несчастном парне, чьё сердце он прострелил из финской снайперской винтовки.
Юми понимала, что, в какой-то степени, они скучали за адреналином, за дышащей в спину смертью. Но Чонгук всё еще просыпался в поту, а Тэхен задыхался во сне. Их психологическое состояние оставляло желать лучшего: тревога не отпускала, кошмары мучали, и страх потерять Юми въелся глубже, чем они признавали.
Чонгук прижимался к ней ночью, Тэхен не отпускал руку, когда засыпал. Помимо снов, где она умирает, они видели своих бывших товарищей, жертв и даже её отца. Прием некоторых препаратов, которые они смогли достать благодаря клиентам Чонгука в ресторане и Тэхена в спортзале, помогали успокоиться и отпустить мрачное, окровавленное прошлое. Но ненадолго.
Юми старалась делать всё, чтобы им было комфортно, чтобы они не жалели о похищении, яхте и Эльмау. Она ведь тоже изменилась, как и её телохранители.
Не было прислуг, которые меняли постель и доставляли чистую одежду под дверь. Не было поваров, которые следили за питанием и готовили лучшие гурманские деликатесы. Не было охранников, которые следили за каждым её шагом.
Не было роскоши, но Юми она не нужна.
Намного лучше быть самостоятельной. Она ведь даже не знала, как чистить картошку, как правильно гладить рубашку и как считать деньги. Папа покупал ей только лучшие бренды, нанимал профессиональных парикмахеров, стилистов, косметологов. Учителя, наставники, водители.
У Юми было всё.
Но теперь, только она и двое телохранителей, которые помогали ей не потому, что приказал отец, но потому, что…
Любили.
Юми отдаленно прислушивается к их смеху. Тэхен пошутил о выпученных глазах его заказной цели в Греции, а Чонгук упрекнул его в неаккуратной работе. Они и раньше с легкостью обсуждали убийства, как будто делились впечатлениями о недавнем походе в кинотеатр. Но сегодня они не восторгаются миссиями, не спорят о том, кто стрелял точнее, а кто резал глубже. В их голосах нет азарта – разве что усталость и едва уловимая горечь.
Довольны ли они нынешней жизнью?
Не хотят ли они вернуться туда, в тот мир?
— Ты какая-то грустная, Принцесса, — подмечает Тэхен.
— Всё в порядке? — интересуется Чонгук.
Юми облизывает губы, прочищает горло и делает несколько глотков вина.
— Немного разморило после душа и еды.
Они улыбаются – Тэхен умиленно, но Чонгук понимающе. Они уже выпили пиво, всё доели и охлаждались под кондиционером.
Но спокойная тишина в их скромной семье не задерживается надолго.
— Раз мы сегодня не идем на пляж, — ухмыляется Тэхен, игриво коснувшись ногой стопы Юми.
Немного опешив от его неожиданного и явного желания, Юми ёрзает, хмурясь.
— Ты разве не устал?
— М-м-м, не-а. Чонгук?
Телохранитель в ответ фыркает, подпирает голову рукой и в упор смотрит на Юми. Тэхен любил раздевать её взглядом при любой удобной возможности, но Чонгук мог с равнодушным лицом показать ей, в каких позах он уже её имеет.
Юми краснеет. Черт возьми. Сколько бы лет не прошло, сколько бы раз они не спали вместе, она всё равно будет смущаться не просто их флирту, но и их присутствию.
— Но нам надо быть тише, — поспешно напоминает Юми, когда её телохранители синхронно поднимаются со стульев. — Тут соседи и…
— …и мне поебать, — заявляет Тэхен, с легкостью закидывая Юми на плечо и тут же опуская её на кровать. — Чонгук?
— Не я здесь самый громкий, — фыркает в ответ, падая рядом.
Юми нервно смеется, но затем с нескрываемым удовольствием полностью посвящает себя своим любимым телохранителям.
Это будет долгий, но очень насыщенный отпуск.
_______
Мусака – Греческая мусака состоит из запечённых слоёв: из нижнего слоя баклажанов с оливковым маслом, среднего слоя из баранины с помидорами и верхнего слоя из соуса бешамель. Иногда в мусаку добавляют кабачки, картофель или грибы.
Сувлаки – небольшие шашлыки из свинины на деревянных шпажках, типичные для греческой кухни.
Добавить комментарий