— Ба-лин, а у меня уже в голове выстроился гениальный план, как мы с тобой становимся родственничками, — разочаровано вздыхает Хосок и закидывает руку на плечи раздраженного Тэхена. — Я называл бы тебя папкой, а ты меня – сыночкой.
Всё же, идея скинуть его с двадцать пятого этажа кажется не такой уж и плохой.
— Не мни мне костюм, — холодно отмечает Тэхен, но Хосок не слышит.
— С чего ты решил, что Нари выберет тебя? — ухмыляется Джин, щелкая зажигалкой.
— А кого ей еще выбирать? — хмурится Хосок, смотря на друга поверх солнцезащитных очков. — Этих молокососов с универа? Тэхен их не одобрит.
— Думаешь, тебя я одобрю? — выгибая бровь, переспрашивает Тэхен и делает несколько спасательных глотков виски.
— А че нет? Мы сто лет дружим.
— Вот именно, — мрачно подмечает Тэхен.
— Ой, — кривится Хосок и взмахивает рукой. — Люди меняются.
— Ты – нет.
— Я не с тобой разговариваю, — закатывая глаза, говорит Хосок, но Джин не реагирует – продолжает неспешно курить сигарету и наслаждаться видами Сеула. — И вообще, какого хрена ты отказываешься от опекунства? Ты меня чуть не сожрал, стоило мне сказать, что она не твоя дочь, а падчерица.
— Мы так решили, — выдыхает Тэхен и понимает, что ему стоило бы взять бутылку с собой на террасу.
— Мы? — хмурится Хосок. — То есть, ты и она?
— Да. Я и Нари.
Хосок щурится и окидывает взглядом Тэхена. Он ведь не глупый, наоборот – проворный и смекалистый. Стоит ему дать малейшую подсказку или подсунуть мельчайшую улику, Хосок тут же решит головоломку.
— Чет ты какой-то подозрительный. Джин, ты что-то знаешь? Ты тоже какой-то подозрительный. Вы, бля, оба подозрительные, — поднимая указательный палец то на одного друга, то на другого, заявляет Хосок.
Тэхен молча поднимает взгляд на Джина, который так же невозмутимо смотрит в ответ. С сигаретой меж пальцев, он стоял у самого края, облокотившись локтем о перила и спрятав вторую ладонь в передний карман тепло-коричневых брюк. На нем длинный, классический пиджак цвета капуччино, и белая, хлопковой футболка – скромно, но со вкусом; не вычурно, но дорого. Спокойно и уравновешено, в отличие от вездесущего Хосока.
У них сегодня важные переговоры, но вместо контракта они обсуждают будущий суд Тэхена, ведь что может быть интересней?
Джин вопросительно вскидывает брови, молча спрашивая, стоит ли говорить Хосоку, но Тэхен и сам не знает. В любом случае, когда-то он догадается или же увидит своими глазами. Такое не скроешь.
— Так, это что такое? — хмурится Хосок, отходя в сторону. — Я, бляха, знаю, что вы вдвоем что-то скрываете. Признавайтесь, иначе я за себя не отвечаю. А вы же помните, что я ебанутый, да?
Тэхен делает глубокий вдох и медленный выдох. Расстегнув пуговицы черного пиджака, он засовывает ладонь в карман брюк и поворачивается к другу.
— Тебе лучше присесть.
Хосок меняется в лице.
Ладно, можно немного поразвлечься.
— Не понял. Джин, о чем он?
— Присядь, — сдерживая смешок, кивает Джин.
Хосок медленно садится на диванчик, неотрывно смотря на друзей. Он нетерпеливо сглатывает и нервно потирает натянутые на коленях бежевые брюки. Черная, хлопковая рубашка сминается в районе живота, но Хосоку плевать на свой внешний вид. От любопытства, он аж поднял солнцезащитные очки, чтобы внимательно следить за Джином с Тэхеном, которые подошли как можно ближе.
— Ну? И?!
— Нари – моя истинная.
То, как Хосок смотрел на Тэхена – непередаваемо и в какой-то степени даже прекрасно. Он попросту застыл, превратившись в неподвижную статую, и выглядел так, будто ему только что сообщили, что он – отец. Безмолвный, неподвижный, настороженный.
Тэхен не любит издеваться над друзьями. Это не по его части и не в его стиле. Но, иногда, он получал необыкновенное удовольствие, когда у него получалось одновременно и заткнуть, и шокировать невыносимого Хосока.
— Ебать, ЧТО?! — он подскакивает с дивана, чуть ли не задыхаясь. — Нари – ТВОЯ ИСТИННАЯ?!
Что и требовалось доказать – крики Хосока заменяют сирену и с легкостью разносятся если не по всему зданию, то по всему городу.
— Да. Только тише.
— А-ху-еть. А-ХУ-ЕТЬ! — он кладет ладони себе на голову, но затем распахивает глаза и кивает. — Я теперь всё понял! Я всё понял!
— Что всё? — недоверчиво кривится Джин и тушит сигарету о пепельницу.
— Да всё!
Тэхен тяжело вздыхает, трет пальцами переносицу и немного жалеет о том, что, всё же, решил рассказать ему о истинности с Нари.
— Ты должен пообещать мне и Джину, что ты никому и никогда не проболтаешься.
Хосок хмурится, возмущенно ставит руки в боки и яростно смотрит на Джина.
— Ты знал?!
— Конечно.
— И как давно?!
— С аукциона. Ну, того самого аукциона.
Ошеломление, что охватило Хосока, резко сменяется осуждением и недовольством. Тэхен ощущает в воздухе легкие нотки горькой ежевики – вот настолько Хосок раздражен секретами со стороны друзей.
— Пиздец. И вы от меня это скрывали… — он разгибает пальцы, пытаясь высчитать, сколько лет прошло, но потом злобно взмахивает руками. — Да похуй сколько. Долго!
— Хосок. Ты и сам понимаешь, почему мы ничего тебе не рассказывали, — выдыхает Джин.
— А какого хуя вы решили рассказать сейчас?!
— Через полгода, Нари перестанет быть моей падчерицей.
— …и?! Ты, типа, жениться на ней хочешь?!
Тэхен молчит, но ему и не нужно ничего говорить. Уверенность и твердость в его карих глазах сбивает с толку не только Хосока, но и Джина.
— Ты ведь понимаешь, что все будут в курсе, кем она тебе приходилась. Её видели, Тэхен, видели с тобой, как твою дочь.
— Она – моя истинная, Джин.
— Бля-ять, это ж и течка у тебя с ней была? — не может успокоиться Хосок, отчаянно завывая. — Ты поэтому брал выходные… как я не понял? И гон был с ней?! Пиздец, ты ебучий счастливчик. Ну почему тебе всегда везет, а мне – нет?!
Джин косится на друга, не до конца понимая, что он вообще мелет. Тэхен же хочет еще парочку стаканов виски. Желательно – целую бутылку.
— Если ты так хочешь оказаться на моём месте, то что бы ты сделал в моем случае?
— Да я бы послал всех нахуй. Пусть че хотят, то и думают, — хмурится Хосок и смотрит на недовольного ответом Джина. — А что? Пиздец! Моя истинная – это моя падчерица, которая младше меня на пятнадцать лет! Еще и такая секси! Еще и такая умничка! Ну, блять, ну почему всегда Тэхен?! — убивается Хосок и падает на диван, драматично вздыхая.
Если честно, Тэхен ожидал несколько другой реакции. Подколов, грязи, чего-то нечеловечески извращенного или грубого, ведь это Хосок. Но он воспринял новость, как не что-то странное или ненормальное, но как чертово благословение.
— Ты Вуджину говорил? — спрашивает Джин. — О росписи?
— Нет. Пока что. Я никому не говорил. Хочу… после того, как мы пройдем суд и подпишем бумаги, — напряженно выдыхает Тэхен, крепче сжимая пустой стакан.
— Не думаю, что он будет протестовать, — жмет плечами Джин.
— Не будет. Но ему не понравится.
— Мне тоже не нравится. Твоя женитьба может навредить компании.
— Блять, Джин, я тебе отвечаю – эта свадьба сделает из нашей компании, нахуй, золотую рыбку, — вдруг поднимается Хосок. У него в глазах до ужаса знакомый азарт, который, обычно, является источником лучших идей. — Мы давненько не шумели, так? Последний раз это… когда? Аукцион? Тебе напомнить, как мы взлетели после того, как Тэхен чуть не укокошил генерала?
— Полковника, — поправляет Джин.
— Да неважно! А теперь представь – Тэхен делает закрытую свадебную церемонию, где они с Нари расписываются. Никто об этом не знает. Позже… не знаю, нас приглашают на аукцион, встречу, открытие какой-то хуйни – неважно! И Тэхен приходит с Нари, — Хосок поднимает ладонь кверху и указывает на безымянный палец. — Оба с кольцами. Они держатся за ручки, друг от друга не отходят. И дальше – бум! — Хосок подскакивает на ноги и широко расставляет руки в стороны. — Тэхен – сенсация! И мы вместе с ним!
— Остынь, — хмурится Джин. — Тэхен еще даже не начал суд.
— А я уже вижу, как это будет ахуенно, — гордо улыбается Хосок. — Блять, тем более, Тэхен – альфа с доминирующим геном. Люди зассут даже пукнуть в его сторону. Он же не на ребенке женится.
— Технически… — кривится Джин, но Хосок тут же его обрывает.
— Нари скоро двадцать один. Дед, не нагнетай.
— Я не нагнетаю, а рассуждаю, как нормальный человек, — хмурится Джин.
— Что плохо. Чем ты безумнее, тем легче живется.
— Если вы закончили планировать мою жизнь, то нам пора, — несколько раздраженно объявляет Тэхен, смотря на наручные часы. — Переговоры через пятнадцать минут.
Джин с Хосоком не обращают внимания на комментарий Тэхена – они лишь кивают, двигаются в сторону выхода с террасы и продолжают обсуждать потенциальный исход свадьбы.
Стоило бы уже привыкнуть к тому, что Тэхен – публичное лицо, благодаря которому заключается большая часть контрактов. Статус, слава, богатство, успех и красота – людям нравится, люди тянутся, люди доверяют. Симпатичные жены, прекрасные дети, владение недвижимостью – всё, что имелось в руках Тэхена, вдохновляло и восхищало клиентов.
Джин с Хосоком – одинокие мужчины, которым не удавалось завести семью. На них засматривались не меньше, но почему-то отсутствие супруги рядом не нравилось как альфам, так и омегам. Это напрягало и отталкивало. Холостяк, который перетрахал половину Сеула, галантный джентельменом, который никак не может найти время на омегу, или же одинокий отец, который ставит семью превыше всего? Выбор очевиден. Даже беты, которых чаще всего интересовали сухие деньги, делали ставки на пользу Тэхена.
Насколько Нари изменит отношение клиентов к их компании?
Пожав руки четырем альфам, которые прилетели с Китая, Тэхен садится во главе стола, поправляя пиджак и закидывая ногу на ногу. Джин с Хосоком садятся по обе стороны, вовлекаясь в разговор с первой же секунды. Тэхену бы тоже стоило лучше сосредоточиться на их гостях, но вибрация на телефоне отвлекает.
Моя Нари
Я заеду за тобой.
Тэхен дергает бровями, не в силах сдержать улыбку.
Тэхен
Заедешь за мной?
Моя Нари
Да 😎
Тэхен
Хорошо.
Я освобожусь через полтора часа.
Переговоры.
Моя Нари
Буду ждать тебя внизу 🫰
Всего каких-то пару сообщений, а переговоры уже воспринимаются намного проще, и жизнь кажется легче. Правда, довольно сложно контролировать запах лайма, когда все мысли только о Нари.
•••
— Как тебе переводчица, а? — с ухмылкой спрашивает Хосок, как только двери лифта закрываются.
— Хороший профессионал, отличное знание языка, прекрасная выдержка, — четко и по делу отвечает Джин, проверяя что-то в телефоне. — Со своей работой справилась прекрасно.
— От тебя я другого и не ожидал. Тэхена спрашивать нет смысла… ой, что же с вами так тяжело-то, а? — грустно вздыхает Хосок. — Омег не пообсуждаешь, на сиськи не подрочишь. Я, что, в клубе импотентов?
— Тебя с нами никто не держит, — выдыхает Тэхен, проверяя, не писала ли ему Нари.
— Он завидует просто, помнишь? — фыркает Джин, поглядывая на друга.
— Да-да, точно. Что-то такое припоминаю.
— Вы оба – ебучие гондоны.
Тэхен издает краткий смешок вместе с Джином, когда они выходят с лифта. Прикладывая ключ-карты к турникетам, они покидают офис под шумные жалобы Хосока. Он не перестает возмущаться, пока его страдания не прерывает два долгих звука клаксона, доносящихся со стороны дороги.
Тэхен мягко выдыхает, понимая, что никогда не перестанет поражаться тому, насколько же его Нари очаровательна и волшебна, даже за рулем милого Фольксвагена Жука.
Крыша опущена, фары включены, с салона доносится веселая попса, к словам которой Тэхен даже не прислушивается. Вид Нари до ужаса отвлекает, превращая окружающий его мир в бесформенный белый шум.
Университет не выдавал определенную форму и позволял ходить так, как студентам удобно, но Нари всегда выглядела так, словно она приехала не с нудных и утомляющих пар, но, как минимум, со съемочной площадки.
Сегодня на ней темный свитер с белым воротничком, аккуратно выглядывающим наружу. Клетчатая юбка ложится выше колен, а высокие, черные гольфы подчеркивают длину её ног и творят с Тэхеном что-то необъяснимое. Тяжелые, лакированные туфли с толстым каблуком игриво упираются в педали, хотя машина на ручнике. Нари продолжает сигналить, улыбаясь и смотря сквозь солнцезащитные очки.
— Мистер Ки-и-им! — она радостно восклицает, широко улыбаясь и до смешного пафосно закидывая руку на спинку сиденья. Её длинные, черные волосы волнами падают назад. — Я Ваш сегодняшний водитель!
Тэхен фыркает, закатывает глаза, хотя глубоко в душе жалеет, что не может поцеловать её на виду у всего офиса.
— Ты ебанный везунчик, — обреченно вздыхая, говорит Хосок, пока машет Нари в ответ.
Возможно, он даже в какой-то степени прав.
— Не забудь о встрече в понедельник, — напоминает Джин. — Ресторан, китайцы, обсуждение контракта…
— Не забуду.
Джин недоверчиво вздыхает, кидая взгляд на вновь сигналящую Нари. В нем нет той же белой зависти, что и в Хосоке – Джин в принципе никогда и никому не завидовал. Но он выглядит так, будто отпускает Тэхена на ночное свидание с неизвестной омегой через силу.
— Хороших выходных, — в конечном итоге желает Джин и кивает на прощание.
Чем ближе Тэхен к машине, тем ярче ощущает запах колы. Нари взбудоражена тем, что впервые забирает его с работы на своей машине. Сама. Настолько гордится собой, что с трудом может усидеть на месте.
Тэхен часто заезжал за ней в университет – на первом курсе Нари еще боялась водить, не рисковала парковаться в узких местах и в целом боялась ездить по загруженному Сеуле. Но чем больше она практиковалась, тем проворнее перестраивалась в ряд и тем увереннее держала руль. Нари не паниковала и не истерила, но чувствовала машину и наслаждалась вождением.
— Давно меня ждешь? — спрашивает Тэхен, когда садится на переднее пассажирское и пристегивается.
— Нет. Минут… двадцать-тридцать, — Нари ведет плечом и заводит машину. Включая поворотник, она выезжает на главную дорогу, проверяя боковые зеркала. Чуть позже она нажимает на кнопку, чтобы опустить крышку. — Я думала посидеть где-то в кафешке рядом, но тогда бы моё появление не было столь эффектным.
Тэхен тихо смеется в кулак.
— Я бы не расстроился.
— Но я бы расстроилась, — хмурится Нари.
— Как занятия в университете?
— Супер, — широко улыбаясь, светится Нари, периодически поглядывая на Тэхена. — Я сегодня сдала проект – «Интерактивный дизайн игрушек». Я назвала его «Музыкальные друзья». Да, с названиями у меня немного туго, но для нашего преподавателя важнее сам проект, — воодушевленно рассказывает Нари, параллельно следя за дорогой. — В общем. Я придумала набор из трех маленьких игрушек – котик, птичка и медвежонок, каждая из которых издаёт свой звук. И когда ты их соединяешь магнитами, встроенными в них, они играют простенькие мелодии. То есть, дети могут соединить мишку и котика, котика и птичку, птичку и мишку, и все три мелодии будут разными.
Последний час Тэхен слушал китайский говор и синхронный перевод, пытаясь понять, не хотят или их компанию обхитрить. Тяжелые, длительные, беспрерывные разговоры, требующие немало концентрации и внимания.
Как бы много и как бы долго Нари не болтала – он готов был слушать её день и ночь. О чем бы она не говорила, на каком языке и каким тоном – Тэхен отдыхал. Он любовался ею, восхищался и гордился до той степени, что запах лайма наполнил салон машина в считанные секунды.
Нари довольно мило покраснела.
— Тэхен. Перестань. У меня же скоро течка.
— Ничего не могу с собой поделать, — ухмыляется Тэхен и мягко касается её голого колена. — Тебе еще две недели.
— Да, но… но ты же знаешь, как я на тебя реагирую за несколько дней до, — выдыхает Нари, покрепче сжимая руль. — Ты вообще слушал меня?
— Поэтому и не сдержался, — тихо признается Тэхен и дразнит её небольшой дозой лайма, от которой она шумно вздыхает и делится колой. — Тем более, ты сегодня идешь на вечеринку, да?
Нари сглатывает и кивает.
Не первая вечеринка, куда Тэхен её без вопросов отпускает. Но каждый раз он сражается с желанием запереть её на ключ и никуда не выпускать.
Чем Нари взрослее, тем утонченнее, изумительнее и прекраснее она выглядела. Гены Боми, всё же, дали о себе знать – густые, черные волосы, грациозная фигура, прелестное личико. Как все и предсказывали – Нари стала до невозможного красивой и очаровательной. Ко всему прочему, тренировки с детства на катке не прошли зря – Нари выглядела подтянутой и аккуратной. Что бы она не надела, в чем бы она не ходила по дому, Тэхен не мог не засматриваться и не чувствовать прилив крови в районе паха.
Он всё меньше сдерживается, ведь она уже не подросток; ведь совсем скоро она перестанет быть его дочерью и станет чем-то большим.
— Наденешь то платье, что я тебе купил? — интересуется Тэхен, неотрывно наблюдая за тем, как у неё нога покрывается мурашками.
— Да. Конечно.
— Можешь еще надеть то жемчужное ожерелье, что я подарил тебе на Новый год, — Тэхен задумчиво сжимает её колено, скользя чуть выше, приподнимая юбку и чувствуя, как Нари тут же пытается сдвинуть ноги вместе. — Не замазывай метку в этот раз, хорошо?
— Х-хорошо.
Тэхен делает глубокий вдох, ощущая приторную колу на кончике языка. Рот наполняется слюнями. Возможно, не стоит дразнить её перед вечеринкой, но ему хочется напомнить ей, что, если бы она осталась дома, он бы устроил ей нечто намного увлекательней и веселей, нежели бездумные танцы и бесконтрольное поглощение алкоголя.
Нари понимает, но всё равно твердо настроена гулять с друзьями.
Тэхен не убирает руку с её ноги до самого дома. Когда они отстегиваются и выходят из машины, Нари что-то бормочет про сборы и про то, что у неё не так много времени. Скрывшись на втором этаже, она хлопает дверьми в ванную, чем до нельзя забавляет Тэхена.
Не успевает он снять с себя пиджак, как в комнату залетает Вуджин – он быстро тараторит что-то о свидании с Джиён, хватает со шкафа Тэхена какой-то галстук и вылетает обратно в коридор. Стоит ли вообще окликнуть его и спросить, куда он собрался в одном из костюмов отца? Но Тэхен слишком уставший, а Вуджин слишком вырос, чтобы требовать от него отчета.
Переодевшись в обычные штаны и футболку, Тэхен спускается вниз, думая, чем бы ему заняться в отсутствие детей.
У него давно не было спокойного выходного дня. Обычно, кто-то всегда был дома – либо Нари, либо Вуджин. Но сегодня они оба бросают его на целый вечер, если не на всю ночь, и Тэхен попросту не знает, чем себя развлечь.
Черт возьми, ему же всего тридцать пять, а не пятьдесят пять. Неужели у него так мало вариантов, чтобы насладиться одиночеством? Но Тэхен всегда был тем, кто отказывался посещать клубы с Хосоком или пробовать новую кухню в необычных ресторанах с Джином. Одна и та же отговорка в виде семьи перестала работать, и теперь он отчего-то чувствует себя одиноким и ненужным стариком.
Неужели его судьба – это сидеть перед телевизором?
Нужно завести собаку.
Тэхен наливает себе виски, садится на диван и решает просмотреть почту на телефоне. Стараясь не загоняться мыслями о том, что он – слишком скучный взрослый альфа для молодой и перспективной Нари, Тэхен гуглит ближайшие спортзалы и пытается отыскать контакты своего прошлого тренера.
— Я из-за тебя опаздываю! — разносится на весь дом крик Вуджина.
— Из-за меня?! Ты прекрасно знаешь, что мои волосы длиннее твоих! Мог бы просто подождать, пока твои высохнут!
— И ехать к Джиён с гнездом на голове?! Ты в своем уме?!
— А ты?!
— Дети, — зовет Тэхен, не отрываясь от экрана телефона. — Хватит ссориться.
Они спускаются по лестнице, продолжая пререкаться.
— Пап, я сегодня остаются на ночевку у Джиён.
— Чего?! Джиён мне ничего не говорила!
— Она не должна перед тобой отчитываться. Ты не её мама.
— Она – моя подружка.
— Не забывай, что она – моя девушка.
— Кто тебя с ней познакомил?!
— Пап, я пошел.
— Хорошего тебе свидания.
Двери хлопают, но Нари всё еще дымится.
— Нет, ну ты… ты это слышал? «Она – моя девушка», — поразительно точно имитируя брата, Нари ходит туда-сюда, расчесывая длинные волосы. — Если бы он не был моим братом, я бы отговорила Джиён с ним встречаться. И я всё еще могу это сделать, между прочим. Расскажу, как он не закрывает за собой унитаз, как он всю ночь напролет может сидеть в своих играх, как он… как он отрыжки пускает!
— Но ты же не расскажешь? — ухмыляется Тэхен, оставляя заявку на сайте тренажерного зала, что находится в десяти минутах ходьбы от дома.
— Нет, конечно, — побеждено вздыхает Нари.
Тэхен отвлекается от телефона, поднимая взгляд, и понимает, что лучше бы он продолжал пялиться в экран.
Нари неустанно возмущается тону и выходкам Вуджина, пока расхаживает в длинном, персиковом платье, что Тэхен подобрал для неё. Нежная, весенняя, сияющая. Открытые руки, голые плечи, тонкая шея с жемчужным ожерельем. Нари проводила расческой по длинным волосам, увлеченная собственным бормотанием, и даже не замечала, с каким неожиданным голодом Тэхен следил за ней.
Не сдержавшись, он словил её за руку, вынуждая упасть к себе на колени. Вскрикнув, она почти уронила расческу, но успела обнять Тэхена за шею и одарить его смущенным и несколько недовольным взглядом. Нари не успевает отчитать его или же оттолкнуть – Тэхен зарывается носом в её шею, глубоко вдыхая струящийся аромат колы.
— Может, ты никуда не пойдешь? — тихо шепчет, крепче обнимая и прижимая боком к себе.
Он слишком добрый. Не нужно спрашивать – нужно забрать её к себе в комнату и закрыть дверь на ключ.
— Но я… я уже говорила, что там будет половина университета, — мило возмущается Нари, но даже не пытается встать с его колен.
— И что? Какие-то студенты важнее меня?
— Н-нет, конечно, но…
— Если ты хочешь выпить, мы можем выпить, — ухмыляется Тэхен и откидывается на спинку дивана.
— Я не буду пить твой гадкий виски, — недовольно кривится Нари.
Тэхен издает смешок. Ладонью гладит её по спине, чувствуя её мурашки, пока второй сжимает колено сквозь мягкое платье.
У них давно не было секса. Нари готовилась к сессии, Тэхен работал, Вуджин часто оставался дома. Иногда, она могла прийти к нему ночью, но дальше поцелуев они не заходили. После гона, Вуджин стал четче ощущать запахи, и ни Тэхен, ни Нари не хотели становится причиной, по которой он пожелает покинуть дом.
Но как бы Тэхен не изголодался по её телу, по её стонам и по её поцелуям, он не может заставить её остаться дома. Нари должна пользоваться молодостью, беззаботной университетской жизнью и наслаждаться шумными вечеринками.
Тэхен тяжело вздыхает и нехотя убирает руки.
— Только будь осторожна, хорошо?
Нари кивает, но не встает. Запах колы не стихает. Тэхен не хочет залезать к ней в голову, но так же не пускает в ответ – если он позволит, то она увидит, насколько сильно он желает её взять прямо здесь, на диване.
— Хорошо, — выдыхает Нари и поднимается на ноги.
Когда он провожает её, то старается не думать о стояке, что упирается в боксерки и натягивает штаны в районе паха. Запах лайма распространяется по коридору бесконтрольно, но Тэхену удается взять себя в руки и перестать возбуждаться от одного единственного вдоха. Пока Нари надевает туфли на небольшом каблуке и проверяет себя в зеркале, Тэхен ругает самого себя за примитивное рвение и извращенную одержимость.
Может, закрыться в ванной и немного уделить себе времени?
Но жалкой дрочки в душе никогда не бывает достаточно.
— Не скучай, — щебечет Нари и нагло целует в губы, хитро ухмыляясь. — Можешь пойти в мою комнату, лечь на мою кровать и уткнуться носом в мою подушку, — шепчет между поцелуями, пока у Тэхена отказывают мозги.
— Ты маленькая зараза, — рычит в ответ и необдуманно тянется к ней, но Нари вовремя отскакивает и злорадно хихикает.
— Пока, Тэхен.
Двери хлопают во второй раз, и теперь Тэхен окончательно остается наедине с ужаснейшим стояком, с яро бьющимся сердцем и мыслями, за которые ему стоит сесть за решетку на несколько сотен лет.
Как бы сильно он не хотел расслабиться, он не воспользовался предложением Нари. Она ведь почувствует, она ведь узнает, и потом не упустить шанса, чтобы подколоть его или устроить ему очередную пытку.
Вместо несчастного самоутешения, Тэхен берет ноутбук со своей комнаты и садится в гостиной. Включив телевизор на фоне, он открывает поисковик и, не долго думая, печатает название ювелирных магазинов, которые смогут предложить ему не просто обручальные кольца, но что-то, что полностью удовлетворит его запрос.
Для Джиён и Боми он покупал простые, но дорогие кольца. У Тэхена не было времени на планирование, на организацию. Он всё оставлял на будущих жен, предоставляя им полнейшую свободу. Он готов был оплатить любые капризы и сделать всё так, как того желали омеги.
Но в этот раз он хотел выбрать всё самолично: место церемонии, торт и цветы, платье для неё и костюм для него, музыка. Тэхену скоро тридцать шесть, а он с излишней скрупулезностью исследует интернет, переключаясь с одного свадебного сайта на другой. Он даже открыл для себя Пинтерест, где у него получилось создать целую доску самой красочной церемонии, о которой можно лишь мечтать.
Тэхену ведь действительно всё равно, где и как расписываться. Он старается не из-за себя, но из-за Нари – из-за её сияющей улыбки, из-за её пронзительного смеха, из-за её теплых объятий, с какими она кинется на Тэхена.
Всё ради неё.
Не замечая, как летит время, Тэхен отвлекается лишь из-за звука маримбы, разносится по гостиной. Замьютив диктора новостей, Тэхен прикладывает айфон к уху.
— Нари? Всё в пор-…
— Алло?! — с другой стороны трубки доносится незнакомый, женский голос. Тэхен хмурится, прислушиваясь: на фоне гремит музыка, шумят люди. — Это… это, эм… Тэхен?
— Да, — медленно отвечает, настораживаясь. — Кто это?
— Изви-ик… ой. Извините, — пьяно говорит девушка. — Вы просто у Нари единственный во всем теле-ик-фоне, кто подписан, как… в общем, Вы у неё с сердечком. Ну, у Вас сердечко.
Тэхену, если честно, плевать, как он у неё там подписан. Нужно ближе к сути.
— Что случилось?
— Нари о-о-о-очень напилась, — незнакомка неожиданно хохочет, как будто она только что рассказала один из самых смешных анекдотов в истории. — Прям пи-и-изде-е-ец, как напилась. Мы не… мы не знаем, то есть… ну, мы знаем, как, типа, такси вызвать… но мы боимся, что она обрыгается там.
Нари никогда не напивалась до той степени, что она не могла вызвать себе такси. Обычно, она приезжала домой чуть подвыпившей, но никогда не до бессознательного пьяной. У неё не было отторжения, она не отрицала алкоголь, но когда-то сама сказала, что не хочет пить так, как пила Боми.
— Я приеду. Только мне нужен адрес, — выдыхает Тэхен и встает с дивана.
— О-о-о-ой, секунду. Эй! Вунхо! Какой у тебя адрес?!
Тэхен переключается на громкоговоритель, пока переодевается. Запоминая адрес, он стягивает с себя спортивные штаны и меняет на первые попавшиеся серые брюки. Не удручаясь сменой футболки, он хватает ключи от машины, берет телефон и переспрашивает адрес. Пьяные студенты не всегда могут верно сказать название улицы, и уж тем более номер дома.
Щелкнув ремнем безопасности, Тэхен вбивает адрес в GPS, прокладывает маршрут и просит не отходить от Нари до его приезда. Незнакомка смеется в трубку, игриво произносит: «Есть, сэр!», и отключается.
Тэхен не знает, что его ждет. Пьяные люди бывают разными. Боми, к примеру, истерила. Иногда, в ней просыпалась жажда к сексу.
Нари будет такой же?
Тэхен заворачивает на нужную улицу и не удивляется шуму, что доносится из сияющего, как ёлочная игрушка, дома. Частный, большой, с кучей пьяных студентов на крыше, во дворе и внутри.
Перед поступлением Нари, Тэхен общался с деканатом, ректоратом и некоторыми профессорами, желая узнать, куда его омега поступает. Заприметив кошелек Тэхена, его не отпускали на протяжении всего дня, рекламируя университет, факультеты и, конечно же, «строгую дисциплину», которым следуют студенты. У них учатся одни их лучших, они не берут кого попало, и то, что Нари – омега, ничуть не понижает уровень её знаний. Альфы, беты, омеги – им всё равно.
Наблюдая за почти хаосом, Тэхен тормозит недалеко от дома и выходит из машины. Стоит ему лишь слегка принюхаться, как количество феромонов вынуждает несколько раз прокашляться. Сплошные альфы и лишь чуть-чуть омег. Возможно, тут есть и беты, но у Тэхена нет времени вычислять, кто есть кто.
Чем ближе он подходит, тем больше взглядов на него направлено. Он не выпускает своего запаха, не желая быть центром всеобщего внимания. Но стоит ему ступить за порог открытых настежь дверей, как щекочущие ароматы омег тут же липнут к нему.
Судя по всему, нынче никого не смущает разница в возрасте.
— Хэллоу! — к Тэхену подходит высокий, мускулистый парень. Не трезвее той незнакомки, что звонила полчаса назад. — А Вы это к кому?
— Я приехал за Нари.
Парень удивленно вскидывает брови, раскрывает рот и понимающе тянет: «а-а-а». Приложив два пальца к зубам, он свистит на весь дом.
— Тут за Нари! Старикан какой-то! — кричит парень, но затем что-то стукает в его пьяной голове, и он медленно поворачивает подозрительный взгляд обратно на Тэхена. — Да, кстати, Вы кто вообще такой?
— Я – её альфа.
Парень меняется в лице, и вместо подозрения и неодобрения, дарит удивленный и в какой-то степени даже восхищенный взгляд. Смеясь, как придурок, он что-то говорит о том, что не ожидал подобного от Нари, и свистит еще раз, только громче.
— Нари! Твой альфа тут!
— Идет она, идет!
— О-о-ой… Тэхе-е-ен!
Тэхен глубоко вздыхает и даже не знает, что его переполняет.
Не злость и не отвращение – кажется, что он физически не может ощущать к Нари что-то хуже, чем крепкая и отчаянная любовь. Возможно, его одолело умиление и удивление, одновременно, ведь пьяная Нари с трудом передвигала ногами, ведь её волосы были слегка спутаны, ведь её макияж чуть потек, а её платье запачкалось каким-то соусом.
— Вы Тэхен с сердечком?! — спрашивает девушка, что придерживает Нари за талию, и в её голосе Тэхен узнает пьяную незнакомку.
— Да. Я – Тэхен с сердечком.
— Докажите!
— Да это он, он, Ынби, — бормочет Нари и пытается оттолкнуть подругу. — Это мой… мой альфа.
Дабы успокоить Ынби, Тэхен достает телефон и показывает историю звонков. Он очень сомневается в том, что кто-либо из всей плеяды выпивших студентов сможет прочитать и понять, что там написано, но Ынби всё устраивает. Она осторожно передает Нари Тэхену, который тут же берет её на руки.
— Осторожнее с ней, — просит Ынби.
— Да, осторожнее, — поддакивает безымянный парень. — Мы омег так просто альфам не раздаем.
Тэхен только сейчас понимает, что перед ним стоит бета, а не накачанный альфа.
— Нари обязательно Вам завтра напишет, — кивает Тэхен. — Спасибо, что позаботились о ней.
Студенты прощаются с ним. Нари не реагирует на крики и поудобнее устраивается на руках Тэхена, утыкаясь лицом в его шею. От неё настолько сильно несет текилой, что её аромат колы с трудом можно прощупать.
Уложив Нари на задние сиденья, Тэхен садится за руль и ведет машину как можно медленнее. Не пытается даже говорить – Нари практически сразу засыпает, иногда пробуждаясь и что-то говоря несвязное в воздух. Тэхен вроде и прислушивается, но не разбирает слов. Когда он пытается почувствовать её, то не ощущает ничего, кроме опьяненного спокойствия и головной боли.
Паркуясь на территории дома, он выходит из машины и аккуратно выводит Нари. Взяв её на руки, он вдруг понимает, что она босая. Зато с сумочкой.
Тэхен и сам не понимает, почему улыбается.
У двери в ванную, Нари неожиданно шевелится и крепче хватается за его шею. Перед глазами проносится каток и перелом, но Тэхен быстро моргает, стараясь не вспоминать то, что он тогда чувствовал. Сосредоточившись на нынешней взрослой Нари, он останавливается перед входом в ванную и вопросительно шепчет:
— Что такое?
— Не отпускай меня.
— Ты хочешь, чтобы я с тобой принял душ?
Нари кивает.
Тэхен делает глубокий вдох перед тем, как опустить её на мягкий ковер в ванной. Нари всё равно цепляется за него – за футболку, за шею, за руку. Прилипчивость с её стороны немного настораживает. Тэхен всё еще не понимает, что творится в её пьяной голове, но боится, что из-за алкоголя и предстоящей течки она может внезапно развалиться.
— Нари?
— М?
— Мне надо снять с тебя платье.
Нари кивает и послушно поднимает руки. Тэхен тянет от краёв, поднимает выше и выше, мягко освобождает её от грязного платья и кидает его на пол. Нари была без лифчика, в одних розовых трусах – обнаженная, доступная, обворожительная. Но, несмотря на вид её затвердевших сосков, на слегка увеличенный животик из-за поглощенного алкоголя и еды, и даже несмотря на её покрытую мурашками кожу, Тэхен всё равно не ощущал возбуждения.
Нари ведь пьяная и не соображает.
— Разрешишь? — он касается пальцами кромки её трусов, и она кивает.
— Почему ты вообще… вообще спрашиваешь? — она хмурится, когда поднимает одну ногу за другой, чтобы Тэхен снял с неё нижнее.
— Потому что я не могу по-другому.
Нари опять хватается за его футболку, когда он отходит, чтобы кинуть всё в корзину для грязного белья.
— Ты же… ты же тоже пойдешь со мной?
— Да. Я же сказал, что пойду, — улыбается Тэхен и перехватывает её кисть. — Дай мне раздеться.
Нари не отходит и нехотя отпускает. Апатично смотрит на то, как Тэхен стягивает с себя футболку и скидывает брюки с боксерками и носками. Она облизывает губы, когда её взгляд падает на член Тэхена. Нари хмурится, удивляясь, что ничего не стоит, но отвлекается на руки, что ведут её в душевую кабину.
Как только он настраивает воду, то слышит:
— Ты не… ты не хочешь меня, да?
Тэхен зависает со шлангом для душа и настороженно смотрит на разочарованную Нари.
— Хочу. Я всегда тебя хочу, но ты – пьяная.
— И что, что я пьяная? От меня… от меня воняет, да?
— Нет.
— Ты боишься, что я… что я вдруг вырву на тебя?
— Чт-…? Нет. С чего ты…
— Ты же… ты же не бросишь меня после того, как перестанешь быть моим отчимом?
Тэхен забывает о душе, забывает о воде и практически обо всем, когда видит неожиданные слезы на лице у Нари. Пьяные и эмоциональные, тяжелые и искренние слезы, которыми она захлебывается и которые она пытается вытереть своими ладонями.
Тэхен понимает, что в ней говорит алкоголь, но он также понимает, что, если бы не алкоголь, она бы никогда такого и не сказала.
Убирая душ на держатель, Тэхен осторожно приобнимает Нари и притягивает как можно ближе к себе. Вытирает её щеки большими пальцами, даёт ей возможность выплакать всё то, что она не признавала даже самой себе.
Тэхен выпускает немного лайма, помогая ей успокоиться с помощью теплых, цитрусовых феромонов.
— Почему ты думаешь, что я тебя брошу? — тихо спрашивает, не отпуская её покрасневшего от плача личика.
— Вдруг ты… вдруг ты просто хочешь избавиться от меня? — не прекращая сердечных рыданий, говорит Нари. — Как… как это сделали мама с папой?
Тэхен сглатывает и пытается не злиться по глупому поводу.
С Боми давно покончено, Донхён больше не объявлялся.
Но они продолжают терзать её душу, продолжают напоминать о том, что они с ней сделали.
— Нари, — мягко зовет Тэхен, вынуждая её посмотреть в глаза. — Я никогда от тебя не избавлюсь. Мы же с тобой истинные.
— Какая… какая разница? Это не… это не означает, что… — она пытается что-то сказать, пытается подобрать правильное слово, но из-за бушующих чувств и удушающего страха ничего не может выдать, помимо плача.
— Я тебя когда-то обманывал? М? Я когда-то бросал тебя? — спрашивает Тэхен, не ожидая ответа. — Нари, я так сильно люблю тебя, что мне иногда бывает страшно, — он кратко ухмыляется, гладит её по влажным волосам и нежно целует в лоб. — Успокойся. Я с тобой. Я всегда буду с тобой.
Нари слушает, Нари верит. Аромат колы из агрессивного и холодного становится более теплым и сладким. Она всхлипывает и пьяно смотрит на Тэхена.
— Я тоже… я тоже всегда буду с тобой, — искренне обещает, обнимая и утыкаясь носом в его шею.
Тэхен даёт ей то, что она просит, в чем она нуждается – в родном запахе лайма, в крепких объятиях и в присутствии истинного альфы.
— Я знаю-знаю, — улыбается Тэхен, продолжая гладить её по голове. — Ну-ну, не плачь. Сколько ты выпила?
— Не помню… много.
Тэхен тихо смеется, представляя, как Нари опрокидывает в себя шот за шотом.
Жаль, что он этого не видел вживую.
— Тебя не тошнит?
— Нет.
— Голова болит?
— Да.
— Хочешь спать?
— Угу.
Тэхен прижимается губами к её виску, оставляя долгий и ласковый поцелуй. Продолжает укрывать её лаймом и с удовольствием ощущает карамельную колу. Пьяные резко заводятся, и так же резко потухают. Радует, что Нари – не исключение.
— Давай, я тебя помою, и потом мы вместе пойдем спать, — шепчет Тэхен в её уже насквозь промокшие волосы. — Что скажешь?
— Да. Да, давай.
Пока Тэхен мыл её, намыливал ей волосы и гладил ладонями её горячее тело, он не мог отделаться от мысли, что этот срыв может быть не последним. Нари взрослеет, становится мудрее, живет жизнь и видит, что, на самом деле, её родители сделали с ней.
В детстве, даже в подростковом возрасте, она не до конца осознавала, как отречение её родной матери и родного отца может повлиять на неё в будущем.
Тэхен должен был подумать. Тэхен должен был нанять хорошего, детского психолога, но, вместо Нари, он думал о том, как сделать так, чтобы она попросту забыла о Боми и Донхёне. Если бы не их истинная связь, если бы не всё то, что сделало из них не падчерицу и отчима, но влюбленных омегу и альфу с разницей в пятнадцать лет, Тэхен бы помог ей.
Поздно сожалеть.
Нари скоро двадцать один, и у неё еще есть шанс поработать над теми подарками, что для неё оставили родители. Тэхен поддержит. Тэхен точно поможет и сделает всё, чтобы у неё был хороший врач и хороший прогресс. От душевного покоя Нари зависит его собственный.
Помывшись и высушив волосы, Тэхен помогает переодеться в хлопковую, бежевую пижаму и укладывает Нари в своей кровати. Несмотря на минутную терапию в душе, она всё равно цепляется за него, отказываясь отпускать из виду на крошечную секунду.
Тэхен ложится рядом. Без футболки, чтобы она могла прижаться к его коже и напрямую вдохнуть его лайм, но в штанах, чтобы не потерять контроль ночью.
Нари расслабляется в его объятиях, трется носом о его плечо и шею, ничего не говорит, но выделяет столько колы, что Тэхен сглатывает.
— Я очень сильно люблю тебя, — сонно бормочет Нари, как можно крепче прилипая.
— Я тоже очень сильно люблю тебя.
— И мы всегда будем вместе.
— И мы всегда будем вместе, — шепотом повторяет Тэхен, целуя Нари в макушку.
Раньше, он бы оттягивал суд, но сейчас ему кажется, что без разрыва контракта ни ему, ни ей легче не станет.
Нари не нужен отец. Нари нужен Тэхен.
И он будет для неё всем, чем она пожелает.
Ведь она – его Нари.
Добавить комментарий