X. 

Два года спустя.

— А… куда Тэхен поплыл? 

Чонгук оглядывается на озеро, окруженное лесистыми горами. Он подносит ко рту большой одноразовый пластиковый стакан, отхлебывает немного пива и слизывает с верхней губы пену. Чонгук прикладывает ладонь козырьком ко лбу, всматриваясь вдаль, и жмет плечами. 

Юми щурится, пытается рассмотреть удаляющееся пятно. Тэхен сидел в лодке-плоскодонке, помогая себе веслом. В черной футболке и шортах, он выделялся лишь благодаря ярко-красному спасательному жилету. Он никогда не надевал жилеты, но, видимо, незнакомые воды его чем-то напрягали. 

— Черт знает, — отвечает Чонгук и поворачивается обратно к Юми. 

Он подходит к ней, его шлепки хлопками бьются о пятки. У него заметно отрасли волосы, которые он старательно пытался оформить в маллет*. На нем свободная, черная футболка. Юми всегда казалось, что у них с Тэхеном один гардероб на двоих. Широкие, серые джинсы, от вида на которые становилось жарко. Чонгука ничуть не смущало яркое солнце и полное отсутствие облачков на синем небе. 

Каждый раз, поднимая взгляд на своих бывших телохранителей, Юми ощущает приятное удовлетворение, ведь что Чонгук, что Тэхен чуточку набрали в весе, и теперь больше напоминали обычных мужчин, но не высококвалифицированных наёмников. 

— Что это? — спрашивает Чонгук и указывает на цветок, над которым на корточках сидела Юми. 

Касается пальцами книги, что лежала рядом на траве, и показывает раскрытые страницы телохранителю. 

— Думаю, что это Эдельвейс. Но, может, и нет, — жмет плечами Юми.

Шлепает себя по голому локтю, прогоняя мошку. Легкая, белая футболка с короткими рукавами чуть приподнялась, открывая поясницу. Свободные, светло-синие штаны, предназначенные для подобных вылазок на природу, полностью измазались в земле. Юми положила книгу обратно на траву и заново перевязала хвост на голове. 

— Тебе точно… нравится это? — спрашивает Чонгук, смотря сверху-вниз. 

— Что?

— Флористика. 

— Да! Я столько лет просидела в четырех стенах. Конечно, все цветы в мире я не соберу, но… но хотя бы попытаюсь, — ухмыляется Юми и встает, выпрямляя ноги. — Поможешь выкопать? Я сбегаю за горшком. 

— Давай. 

Юми вытаскивает из багажника джипа лопату вместе с маленьким, цветочным вазоном. Чонгук опускает стакан пива на рядом стоявший деревянный столик. Забирая у Ю лопату, он аккуратно выкапывает несколько цветков и, вместе с землей, опускает в горшок. 

Юми, рассматривая тонкие, белые лепестки, опускает вазончик на стол, откуда Чонгук уже забрал своё пиво. Можно было бы отнести в дом, который они сняли на пару дней, но, пока есть солнце, нужно дать растению насладиться лучами. 

Вообще, Юми бы никогда не подумала, что будет заниматься флористикой. Цветы. Много цветов. Букеты и вазоны. Полгода назад она всерьез решилась открыть собственный, небольшой магазинчик в их скромном, небольшом австрийском городке, где они, все втроем, решили осесть. С новыми личностями, с новыми документами и абсолютно новой жизнью. 

Чонгук с Тэхеном, работая наёмниками, успели заработали достаточно денег, чтобы не беспокоиться о будущем, но они всё равно не могли сидеть без дела. Тэхен устроился тренером в местном спортзале, а Чонгук решил посвятить всего себя кулинарному мастерству и теперь готовил еду в одном из ресторанов. 

Долгое время они не знали, в какой стране остановиться. Тэхен долго настаивал на Германии, Чонгук был за Швейцарию, Юми же было всё равно. Поэтому они нашли золотую середину – Австрия, Элльмау. Среди густых лесов, высоких гор и широких, зеленых долин. Приятный климат, теплые зимы и совершенно нежаркие лета. 

Юми чувствует вибрацию в телефоне. Лезет в карман джинс. На экране высвечивается напоминание.

Год со дня смерти её отца, мистера Мина. 

Юми думала, что ей будет тяжело узнать о смерти своего единственного близкого родственника, так еще и через Адама. Чонгук с Тэхеном всё еще поддерживают с ним связь, и тогда, год назад, он прислал им краткое сообщение:

“Он мертв. Выстрел в голову. Самоубийство. А.”

Верила ли она? Верит ли сейчас? Отец вполне себе мог окончательно свихнуться после исчезновения дочери, вставить себе в рот дуло и, напившись виски, нажать на курок. Но… но смерть от рук Адама тоже вполне реальна. Просто он не хотел потенциально возможного конфликта с бывшими наемниками. 

Но Чонгуку с Тэхеном было все равно, как умер мистер Мин. Они больше беспокоились о реакции Юми, которая всё еще не уверена, жалеет она, что так и не попрощалась с ним или нет. В любом случае, он бы не понял её выбора, не одобрил столь… безмозглого, глупого побега со своими бывшими телохранителями. Никто бы не понял. Разве что Юонг, с которой Юми так и не связывалась. 

С озера слышно эхо. Тэхен громко ругается, вынуждая Юми с Чонгуком оглянуться. Он стоит на лодке, чудом балансируя, и старательно крутит катушку. Леска натянута с такой силой, что деревянная часть удочки выгибается. В какой-то момент Тэхен теряет равновесие, рыба срывается с крючка, и он падает в воду, неуклюже барахтаясь и ругаясь. 

Чонгук фыркает, допивая пиво. 

— Помочь не хочешь? — ухмыляется Юми, блокируя телефон и кладя его экраном вниз. 

— Он умеет плавать – это раз. Два – на нем спасательный жилет. 

В конечном итоге, Тэхен возвращается обратно. Мокрый, злой и с пустыми руками. Отросшие за два года волосы прилипали к лицу. Он их зачесал назад, несколько раз моргая. Находу снял с себя жилет, раздраженно кидая на траву, и выжал с прилипшей к телу футболки воду. 

— Рыбалка нихуя не успокаивает. Пиздец! Я почти её словил!

— Не проще купить в магазине? — спрашивает Юми, со всех сил стараясь не смеяться с вида разъяренного телохранителя. 

Казалось бы, просто рыба. Но для Тэхена это был вызов.

Он закатывает глаза и садится напротив Юми. Лицо блестит под солнцем, с него капает вода, грудь учащенно вздымается.

— Вообще не тот кайф.

— Совсем потерял хватку? Всего лишь за два года? — Чонгук не упускает возможности подшутить над бывшим коллегой. 

— Я тебе сейчас этот стакан в глотку запихну. 

— Спорим, я словлю рыбу и даже не намокну? — невинно улыбается телохранитель. 

— А давай. Если словишь – я готовлю ужин и мою посуду, но если ты нихуя не словишь – неделю всё на тебе.

— Мне кажется, немного нечестно, — кривится Юми.

— Всё честно, — перечит Тэхен.

— Окей. Идет, — жмет плечами Чонгук. 

— Идет? Ха, давай. Давай, вперед, — Тэхен взмахивает рукой в сторону лодки. 

Чонгук допивает пиво, облизывает губы и ставит пустой стакан на стол. Он разминается, потягивается и прогулочным шагом направляется к лодке, явно наслаждаясь погодой. Тэхен цыкает и бурчит что-то себе под нос прежде, чем встать и пойти к машине за бутылкой пива. 

Юми листает книгу, параллельно думая о напоминании в телефоне. Чонгук с Тэхеном помнят? Не хочет им говорить. У них такой прекрасный отдых, зачем его портить? Юми и сама не знает, зачем поставила напоминание у себя в телефоне. Видимо, не хотела показаться уж слишком отвратительной дочерью, которой плевать на родного отца. 

— Чем хочешь заняться сегодня вечером? — спрашивает Тэхен и опускается обратно. 

На нем уже другая футболка. Сухая, но помятая. Кажется, он в ней спал. Волосы распушились, еще влажные. 

— Не знаю. Последний выходной перед долгой, рабочей неделей, — задумчиво говорит Юми, смотря куда-то в сторону.

— Мне даже нравится работать с 10 до 6, — говорит Тэхен, делая несколько глотков с бутылки. — Всё по расписанию. Как в армейке.

— У тебя вообще много клиентов на этой неделе? — спрашивает Юми, надеясь как-то увести разговор от сегодняшнего вечера. 

— Ну-у-у… есть две телки и…

— Тэхен! — хмурится Юми, с возмущением смотря на телохранителя. — Они твои клиенты. Не говори “телки”. Я что, тоже тогда “телка”?

— Нет. Ты – девушка. А они – тупые телки, которые приходят накачать задницу и пофлиртовать со мной, — кривится Тэхен, делая несколько глотков. 

Юми знала, что он – популярный тренер. Не только из-за своих навыков, но и из-за своей внешности. В первые дни она ужасно ревновала, поражаясь собственными эмоциям, но когда Тэхен сказал “если бы ты знала, скольких твоих клиентов я хочу зарезать”, всё как рукой сняло. 

К Юми в цветочный заходили несколько явно одиноких парней, которых привлекала “экзотика” в виде корейской, молоденькой девушки, которая еще и плохо знала немецкий язык. Они покупали букеты, а затем вручали ей. Они приглашали на свидания, не принимали отказов, но при виде Чонгука или Тэхена, которые заезжали за ней после работы, их желание тухнуло с той же скоростью, с какой вспыхивало. 

Наверное, они всё еще думают, что Тэхен с Чонгуком её старшие братья. 

— Хорошо, что они тебя не слышат, — бурчит себе под нос Юми, опуская взгляд в книгу. 

— Если бы услышали, меня бы уже уволили, — фыркает Тэхен. — Так, потом… двое парней и один дедушка.

— Дедушка?

— Ага. Ему лет 50-60. Точно не помню. Но с ним проще всего, — он машет рукой и делает еще несколько жадных глотков. — Тренер, что был до меня, им занимался. На меня его повесили, как на новичка. Думали, что я не справлюсь. А хер там. Я этого дедулю так подтянул. Такой вообще живчик, вот бы и мне в его годы быть таким же активным.

— Думаю, ты будешь слишком активным, — ухмыляется Юми, представляя, каким противным будет Тэхен в старости. 

Он хочет что-то ответить, но Юми замечает в его глазах легкий шок и в то же время яркое раздражение. Она следует за его взглядом и видит, как Чонгук машет рыбой, сидя в лодке. 

— Вот блять. Поймал что-то. 

Но Чонгук не плывет обратно. Он продолжает ловить, и Тэхен понимает, к чему всё идет. 

В итоге, он возвращается с целым ящиком рыбы. Семь штук. Чонгук с широкой улыбкой опускает улов на стол, прямо перед мрачным лицом Тэхена.

— Неделя на тебе, получается? На каждый день по рыбе. Идет?

— Ну ты и говнюк. 

***

Юми уже некоторое время водила, поэтому села за руль, когда она ехали обратно. Чонгук с Тэхеном выпили по три-четыре бутылки пива, но не были сильно пьяными. Их даже сложно назвать пьяненькими. Они оба сидели сзади, всё еще споря о рыбе. 

По возвращению домой, они втроем сходили в душ по очереди. Юми была последней. Пока Тэхен готовил ужин под пристальным присмотром Чонгука, Юми высушила волосы, переоделась и вышла к ним на кухню, наблюдая за тем, как они спорят о количестве соли. 

Как только они переехали в город, среди жителей стали распространятся слухи. Кто-то думал, что они – родственники, все втроем. Кто-то думал, что Юми – манипуляторша и “очень хороша в постели”, ведь с ней живут такие завидные мужчины. Кто-то думал, что Чонгук с Тэхеном – геи, а Юми – прикрытие. 

Слухов было слишком много… первое время. Единственные, кто с самого начала относился к ним хорошо и с уважением – семья корейцев, которых занесло в Элльмау десять лет назад. Они помогли с освоением языка, объяснили местные причуды, адреса, как городок живет и работает. Жаль, что их дом был в другом конце Элльмау. 

Если честно, они изначально решили не показывать свои чувства на людях во избежание недопонимания, осуждений и вопросов. Им хотелось, чтобы город их принял, а не выплюнул. Поэтому, Юми даже не держалась за ручки с Тэхеном и Чонгуком, когда они выходили в город. Они вели себя, как обыкновенные друзья, которые просто живут вместе по никому неизвестным причинам. 

Но как только они переступали порог своего дома, всё менялось. За закрытой дверью и задернутыми шторами никто не сдерживался. Они обнимались и целовались, они покрывали друг друга жадными укусами, стонали имена и таяли в ласках. Им никто не мешал, они не боялись быть пойманными. Они делали то, что хотели, как хотели и когда хотели. 

Юми понимает, как странно выглядит их “семья”… и можно ли вообще назвать это семьей?

Но ей нравится то, где она находится сейчас. С кем она находится. У неё даже появились друзья, настоящие подружки. Тэхен с Чонгуком тоже активно общались с некоторыми парнями и мужчинами, даже ходили в местный бар, чтобы выпить. 

Сначала, они относились ко всем с осторожностью. За ними могли следить, их могли вычислить, несмотря на то, что у них новые имена, новые личности, и что они так далеко от их родного дома.

Юми не знает, что с Уилбуром. Она не получает никакой информации. Она ничего не знает о своей прошлой жизни. Теперь, она наслаждалась обыкновенной жизнью самых обыкновенных людей вместе со своими телохранителями. Никаких выстрелов и допросов, никаких наркотиков и оружия. Спокойствие и уют. 

Тэхен с Чонгуком и сам рады жить… вот так. Иногда им хочется адреналина, иногда они жаждут крови и охоты, но они всё равно не связываются с Адамом, всё равно держатся как можно ниже и тише. Тэхен выпускает пар в спортзале, а Чонгук выигрывает всевозможные игрушки в местном тире. Они никогда не жаловались и явно отдыхали от бесконечных миссий и неисчислимых убийств.

К тому же, они слишком сильно привязаны к Юми, и её безопасность для них превыше всего. 

Она и сама не знает, каким словом охарактеризовать их отношения; то, что у них сложилось. Примеров слишком мало. Вряд ли же девушки сбегают с дома со своими бывшими телохранителями, пересекают моря и океаны, оседают в малоизвестном европейском городке и становятся флористками, так?

Но Чонгук всё еще спит с пистолетом на прикроватной тумбочке, а Тэхен держит армейский нож под кроватью. Несмотря на тишину, на совершенно другую обстановку и мир, что их окружает, они всегда начеку. 

Раньше, они успокаивали Юми, когда она просыпалась из-за кошмаров. Теперь, она прикладывает ко лбу Чонгука мокрую тряпочку и протягивает потному Тэхену стакан воды посреди ночи, уверяя их, что всё в порядке.

Их мучают кошмары. Они могут проснуться из-за скрипа окна, из-за крика бездомной кошки на улице, из-за проезжающей мимо машины. Юми никогда не проводила с ними ночи так, как сейчас, никогда не видела, что их тоже терзают не самые приятные эпизоды из прошлого. 

Тэхен рассказывал, как ему снились его жертвы, которых он убил. Он не помнит лиц, но они тянули его вниз, в яму, где он тонул в литрах крови. Он проснулся, задыхаясь. 

У Чонгука дрожали руки, когда он описывал сон, где на него бежали трупы. Он стрелял им в головы, но почему-то пули не вылетали из винтовки. Он проснулся, подскакивая на кровати. 

Им часто снилось, как убивают Юми. То в неё стреляют, то её душат, то её подвешивают на цепь вверх ногами и медленно опускают в бездонную бочку с водой. Тэхен с Чонгуком всегда находили успокоение в объятиях Юми и в том, что она – рядом.

У неё тоже не всегда были тихие ночи. После того, как умер отец, она часто видела его в своих снах. Но он всегда приходил к ней измученным, всегда извинялся, и всегда плакал. Иногда он стрелял в Чонгука с Тэхеном, иногда он держал их в клетке, а иногда просто наблюдал со стороны. Юми было сложно понять его при жизни, а во снах – еще хуже.

Юми не любит сны со смертью. Не любит. Но она рада просыпаться в объятиях Тэхена и Чонгука, понимая, что они живы. Живы и реальны.

Все втроем понимают, что им нужна профессиональная, медицинская помощь, но как они расскажут врачу о том, что было раньше? Чонгук будет вынужден признаться в многочисленных убийствах, Тэхен – в жестоких допросах и кровожадных избиениях, а Юми… Юми вообще должна держать рот на замке всю свою жизнь. 

Но они как-то справляются. Время лечит, так? Они друг друга лечат.

Кто-то скажет, что всё это ненормально, вся их нынешняя жизнь – сплошной комок проблем… но и прошлая жизнь Юми была ненормальной. С самого детства. 

— Ты сегодня какая-то тихая, — подмечает Тэхен, вырывая Принцессу из раздумий. 

— Да так. Устала немного, — она отталкивается от дверной рамы и помогает телохранителям накрыть на стол. 

Чуть позже понимает, что весь ужин состоит из корейских блюд, которые они довольно редко могут себе позволить в силу отсутствия нужных продуктов в местных лавках и магазинах. Всё пахло так вкусно, что Юми даже немного заскучала за Кореей. 

Но когда она садится за стол, то замечает три стопки и две бутылки настоящей соджу. 

Где они её достали?

— Ты думала, мы забыли? — ухмыляется Тэхен, открывая бутылку.

Юми поняла, о чем он. Не нужно уточнять. 

— Да…

Юми смотрит на полную рюмку соджу. Обычно, она не пьет крепкие напитки. Не нравится вкус. Но сегодня нужно было немного выпить. 

Почему ей так грустно от мысли, что отца уже нет? Когда она жила с Уилбуром, то созванивалась с ним и нехотя общалась. С тех пор, она так и не слышала его голоса. А потом он просто застрелился. 

Юми сбежала из прошлой жизни, но она всё равно напоминает о себе. О том, в каком же идиотским мире она жила. 

Если бы Юми осталась, сколько бы он еще протянул? Если бы он не выдал её замуж, он бы был жив? Если бы он не сошел с ума и не начал видеть в Тэхене и Чонгуке угрозу, как бы они жили?

Она бы точно не стала флористкой. Не поселилась бы в Австрии и не жила со своими бывшими телохранителями. 

Была бы она счастливой рядом с отцом? Была бы она счастливой, возьмись она за его дело, веди она его бизнес? Стала бы Юми известным криминальным авторитетом? 

И что тогда? Тоже бы засунула себе дуло в рот и нажала на курок?

Нет, вряд ли. 

— Не вини себя, — тихо говорит Чонгук, касаясь пальцами своей рюмки. 

— И не вини его, — выдыхает Тэхен, явно говоря через силу. 

Юми кивает, тяжело вздыхает и залпом выпивает соджу, слегка кривясь. 

Они кушали молча до того, пока Тэхен не решил немного разбавить хмурый настрой. Он предложил еще раз куда-то съездить и проветриться, пока на улице еще теплые деньки. Скоро осень. Чонгук подкалывал его, говоря, что Тэхену всё равно не удастся словить рыбу и избавиться от позора. 

Спор прекращается, когда они слышат от Юми:

— Давайте слетаем в Париж? 

Чонгук хмурится, Тэхен вопросительно выгибает бровь.

— Париж? — переспрашивает Тэхен.

— Да. Это же… безопасно?

— Безопасно, но ненадолго, — задумчиво отвечает Чонгук. — Максимум неделя. Город ведь большой. Там слишком много людей.

— Хорошо. Давайте. Мне хватит.

— Почему Париж? — интересуется Тэхен. — Только не говори, что “это же город любви и романтики”…

— Моя мама любила Париж. А я никогда там не была, — выдыхает Юми, задумчиво смотря в свою тарелку. — Вроде бы, мой отец сделал ей предложение прямо на Эйфелевой башне, куда не так уж и просто попасть. В общем, просто хочу там побывать. Всё. 

Телохранители ухмыляются, переглядываются и кивают, возвращаясь к своей еде.

— Как скажешь, Принцесса. 

— Сегодня посмотрим тогда билеты, — говорит Чонгук и закидывает себе в рот немного риса. — Конечно, их может и не быть, и придется передвинуть на недели две-три.

— Ничего страшного. Я потерплю. 

— Отель поискать… или снимем дом? Квартиру? На Эйрбнб?

— Если будут места. Но, думаю, будут, — кивает Чонгук. — Нужно еще будет тогда договориться об отпуске в ресторане…

— Да. Мне тоже надо поговорить с начальством. 

— Я просто закрою магазин. Только… только с цветами надо будет разобраться, чтобы они не завяли. Может, нанять кого-то на этот месяц? Предложить подработку? Обучить и оставить на неделю, пока нас не будет?

Тэхен соглашается, говоря, что поспрашивает у себя в спортзале, нужна ли кому-то подработка, а Чонгук повесит объявление в ресторане. 

Юми всё еще немного непривычно, что они обсуждают такие обыденные, приземленные вещи, как отпуск и работа. Они не говорят о том, куда лучше всего воткнуть нож или пустить пулю, чтобы человек быстрее всего умер. Тэхен с Чонгуком не готовятся к миссиям, не носят бронежилеты и не проводят допросы. Вокруг них не ходят служанки, наёмники. Никто не боится, что завтра они умрут… но они боятся, что завтра может быть неудачный день на работе или плохая погода. 

Несмотря на то, что Юми во многом не понимала своего отца, она бы хотела, чтобы он увидел это, чтобы он понял это. Ведь всё, как он и хотел: Юми никто не тронет, Юми никто не найдет, и Юми всегда будет в безопасности. 

Юми всегда будет счастливая с Тэхеном и Чонгуком, которые всё еще готовы пойти на всё, лишь бы защитить свою Принцессу, свою Ю.

The End. 

____

Маллет – тип прически (стрижки). Волосы пострижены коротко спереди и по бокам, а сзади они остаются длинными. [ист. Википедия]