— Я встречаюсь с Чонгуком.
Сонми фонтаном выплевывает практически весь свой кофе, чудом не испачкав сидящую напротив Джису. Кашляет, борясь за собственную жизнь, и хватает салфетку, чтобы вытереться. Всё лицо красное, на глазах выступили слезы.
Да… примерно такой реакции Джису и ожидала.
— Что, блять? — не своим голосом хрипит Сонми.
— Я встречаюсь с Чонгуком.
— Когда?! Как?! Что… Господи, Боже мой! Как это, блин, произошло?!
— Ну-у-у… долгая история, — ковыряя чайной ложкой чизкейк, отвечает Джису.
— Ты, должно быть, издеваешься, — мотая головой, яростно шипит Сонми.
— Ладно-ладно. Так получилось, что мне нужен был партнер на свадьбу Чживон. Ну и… ты же знаешь моих родителей. Я не могла прийти одна. Чонгук… Чонгук узнал об этом, и сам предложил свою помощь, — не отрывая взгляд от десерта, объясняет Джису. — В общем, после свадьбы, мы решили сходить на свидание, а после свидания решили, что будем встречаться. Да.
Сонми морщится, расставляя руки в стороны.
— Вот так просто решили встречаться?!
— Да, ага, — кивает Джису, заполняя рот кусочком чизкейка.
Сонми напрочь забывает о своем тортике. Она с нескрываемым возмущением смотрит на Джису, крепко сжимая скомканную салфетку в ладошке.
— Как вы так “решили” встречаться?
— Ну-у-у… как оказалось, я нравлюсь ему с первого дня, а я… а я просто призналась, что он тоже мне не безразличен, — мило улыбается Джису, поднимая невинный взгляд на Сонми.
— Ты… ты мне месяц назад, сидя на вот этом самом месте, твердила, что Новенький не в твоем вкусе, а теперь ты мне выдаешь, что вы встречаетесь?! — казалось, еще чуть-чуть, и Сонми лопнет от напряжения, и из неё посыпется конфетти.
— Не вижу здесь ничего такого, — жмет плечами Джису, надеясь, что в неё сейчас не полетит весь их обед.
Сонми хочет что-то ответить, но запинается. Мотает головой, как будто сама себя отговаривает, кидает комочек салфетки на стол и раздраженно цыкает.
— Я не знаю, что меня расстраивает больше: то, что ты мне не сказала про свадьбу и свидание, или то, что я, блин, проигрываю спор! — вздыхает Сонми, потирая виски пальцами.
Джису хмурится.
— Спор? Какой еще спор?
— Я поспорила с Хёнджином, что вы начнете встречаться после боулинга, а он сказал, что вы начнете мутить до боулинга.
Джису ожидала чего угодно… но не этого. Криков и ругани? Да. Разочарования, что Сонми проигрывает спор – уж точно нет.
— Почему ты была так уверена, что именно после, а не до боулинга мы начнем встречаться?
— Потому что мы с Хёнджином должны были вас свести, — объясняет тоном разве-это-не-очевидно?. — Я была уверена, что Новенький, увидев тебя вне рабочей обстановке, подавится слюнями и сразу же пригласит на свидание. А Хёнджин сказал мне, что между вами что-то уже происходит. Я ему сказала, что, нет, Хёнджин, моя хорошая и близкая подруга, которую зовут Джису, всё бы мне рассказала, вот сто процентов рассказала бы…
— Ладно-ладно, хорошо, я поняла-поняла. Я должна была бы тебе раньше признаться в чувствах, да.
— Да ты их отрицала! — вскидывая руки к небу, негодует Сонми.
— Я не могла по-другому, — виновато вздыхает, продолжая потрошить чизкейк ложечкой. — Я… я никогда ни к кому не чувствовала того же, что и к Чонгуку. Да, согласна, я отрицала. Отрицала, ведь… я не понимала. У меня сердце так быстро билось в последний раз, когда… да никогда оно у меня так быстро не билось, — хмурится, нервно сглатывая слюну. Она с трудом призналась в любви Чонгуку, а тут ей еще нужно как-то объяснить всё это Сонми? — Я не знала, что “бабочки в животе” – это, блин, реально бабочки в животе. Я не смотрю так много ром-комов, как ты, я не мастер в любовных делах, как ты, поэтому… поэтому, да, я отрицала, но сейчас я признаюсь, что я…
— Боже, Джису, да ты втюрилась в него! — Сонми хватается руками за голову с таким шоком, словно вспомнила о не выключенной плите дома.
— Да, что-то типа того…, — вздыхает Джису и отодвигает тарелочку с чизкейком.
Что-то вообще есть перехотелось.
— Я никогда не видела тебя такой… в облаках, — мягче говорит Сонми, замечая перемену в подруге. — Я думала, мне показалось, но ты аж прямо похорошела. Как-то ярче стала, не знаю… я, блин, даже не могу на тебя обижаться. Ты и Новенький! Вот это Юонг соснет…, — с ухмылкой кивает Сонми, но Джису тут же распахивает глаза, с предостережением выпячивая указательный пальчик.
— Никому не рассказывай.
— Но почему?! — возмущается Сонми. — У нас не запрещены отношения между сотрудниками!
— Да, но… не нужно. Хорошо? Я рассказала тебе по секрету, и не хочу, чтобы это вышло дальше этого стола.
Сонми недовольно цыкает, закатывает глаза. Видимо, надеялась, что наконец-то на скучной работе будет весело. Как только хоть кто-то в офисе узнает, что у Джису появился парень – так еще и Новенький! – новость распространится со скоростью чумы. Сплетни будут на каждом чертовом углу. Джису даже думать не хочет, как на неё будут смотреть все желающие переспать с Новеньким, в частности, Юонг. Чонгуку тоже придется сладко – парни, которые вели охоту на Джису, допросят его с особой тщательностью.
Всем ведь наверняка станет интересно – как такой стесняшка-обояшка, как Новенький, смог покорить фигуристую Джису с не хилыми требованиями к партнеру?
Сонми должна это понимать и, судя по всему, она прекрасно осознает масштабы катастрофы.
— Окей. Уговорила. Но у меня к тебе просьба.
— Просьба? — хмурится Джису.
— Даже не просьба, а штраф, — скрестив руки на груди и манерно подняв подбородок, поправляет саму себя Сонми. — Штраф за то, что ты ничего мне не рассказывала, и теперь у меня есть риск проиграть Хёнджину.
Что-то Джису не нравится, куда она клонит, но у неё нет выхода.
— Ладно, хорошо. Слушаю.
— На боулинге… притворитесь с Новеньким, что вы не встречаетесь. Сможете?
Джису вопросительно вгибает бровь.
— Эм, да… хорошо. На что вы хоть поспорили с Хёнджином?
Сонми ухмыляется, еле заметно краснеет и отводит взгляд. Ясно.
— Это личное… кстати, о личном! — она хлопает ладонями по столу, распахивает глаза, наполняясь жаждой к горяченьким подробностям, и наклоняется чуть ниже, таинственно шепча: — Вы уже трахались?
Джису не знает почему, но лицо покрывается красными пятнами, а уши предательски горят. Видимо, она не готова раскрывать все детали каждого пережитого – именно пережитого – секса с Новеньким, ведь тогда Сонми будет смотреть на Джису совсем по-другому.
Рано. Пока что рано рассказывать про кабинет, примерочную и дрочку в машине… нужно увернуться от выстрела, насколько вообще это возможно.
— Н-нет. Пока что, нет, — бурчит Джису, отводя взгляд.
Всегда так поражается перевоплощениям Чонгука, а сама врет настолько искусно, словно у неё в генах заложен талант к лжи.
— Блин, мне пипец как интересно, какой же Новенький в постели, — воодушевленно говорит Сонми. — Такой же неуверенный или наоборот – секс-машина? Мне вот почему-то кажется, что у него мало опыта в сексе. Ну он же вообще классический пай-мальчик, которому не то, что спать с кем-то… передергивать даже стыдно.
Нет, всё-таки, Джису очень интересно, какое лицо сделает Сонми, когда узнает, на что этот “пай-мальчик” способен.
Но не сегодня. Хватит, пока что, а то еще скончается от инфаркта.
— Мы пока не говорили на эту тему, — прочистив горло, отвечает Джису. — Но, думаю, что он очень даже хорош…
Сонми хитро смеется.
— Ты же мне расскажешь, да? Да? А вы целовались? Целовались же?!
— Да, целовались.
— О-о-о!!! — радостно хлопая в ладоши, улыбается Сонми. Аж на диване подпрыгивает. — И как он целуется?! Хорошо, да?
— Очень… хорошо, — тяжело вздыхая, отвечает Джису и опускает взгляд. — Я бы сказала очень хорошо.
— С языком или без?
— С языком…
— Господи, ты целовалась с Новеньким с языком!
Джису кривится и с недопониманием смотрит на Сонми.
— Ты так говоришь, словно я – святая Дева Мария.
— Ты – нет, а вот Новенький очень похож на какого-нибудь целомудренного девственника. Представляешь, что бы с ним Юонг сделала?
Вопрос должен был быть “Что бы Чонгук сделал с Юонг?”, но хорошо, что подобного вопроса вообще не существует и существовать не будет.
— Не представляю…
На самом деле, очень приятно, что Сонми в таком восторге. Приятно, когда есть с кем обсудить то, что Джису переживала исключительно наедине. Своеобразное подтверждение, что она не ошиблась, что, возможно, Чонгук и вправду идеальная вторая половинка, которую Джису столько лет искала.
Была бы Сонми в том же восторге, если бы узнала… всё? Если бы поняла, какой Чонгук на самом деле? Если бы услышала историю Джису, где она переспала чуть ли не с половиной Сеула? Если бы увидела слишком хорошо скрываемую истину… радовалась бы она или сказала, что их отношения с Чонгуком – больные и неправильные?
Джису нервно сглатывает, не замечая, как они уже вышли из кафе. Сонми не утихала – рассуждала, в каком платье будет на свадьбе Новенького и Джису, и уже даже придумала имена их детям.
Нет, Сонми бы точно такого не сказала бы, да? Она бы всё равно поддержала Джису, всё равно бы радовалась…
Черт возьми, они встречаются с Чонгуком меньше недели, а её уже кроет?
Джису вздрагивает, когда Сонми дергает её за рукав и кивает в сторону входа в офисное здание – из крутящихся дверей выползает IT-отдел в своем скромном составе. Всё бы ничего, но никто из них не напоминал живого человека – три ходячих трупа, и это даже комплимент.
У Чимина темные круги по глазами размером с солнечную систему. У Намджуна глаза настолько красные, что его не сложно спутать с наркоманом, а Чонгук… Чонгук просто двигался на автомате, невидящим взглядом смотря перед собой.
А ведь это только среда.
Вместо рубашек и брюк – оверсайзные худи, мятые футболки, спортивные штаны и кроссы. Все втроем с понедельника понимали, что их ждет, поэтому решили коллективно забить на дресс-код в силу продуктивности.
Они не сразу замечают Джису с Сонми – останавливаются, когда понимают, что им что-то преграждает путь.
— Привет, — осторожно здоровается Джису. — У вас, что, только обед?
— Ага, — угрюмо отвечает Чимин. — Это просто пиздец, а не работа.
— Вам так тяжело с нашим сайтом, что ли? — хмурится Сонми.
— Со всем, — жмет плечами Намджун. — Команда дизайнеров, которую нам дали… мягко сказать, несмышленая. Приходится слишком много что объяснять, переделывать за них и…
— Да они все долбоебы, — рычит Чимин. — Где их вообще откопали?!
— Но вы же их одобрили…, — выгибая бровь, уточняет Сонми.
— Да, и это моя вина, — Намджун виновато закрывает глаза и покорно опускает голову, словно он предстал перед Высшим Судом. — Но… уже ладно… ничего не поделаешь, — он зевает, прикрывая рот, и смотрит на девушек.
— То есть, на этих выходных в боулинг не получится? — Сонми смотрит исключительно на Чонгука, который, казалось, вообще не слушал, и очнулся лишь тогда, когда на него уставились четыре пары глаз.
— Боулинг? Что за боулинг? — неожиданно оживает Чимин. — Какой еще боулинг?
— Тебя это не касается, — скрестив руки на груди, отвечает Сонми.
— Та ладно тебе, — Джису мягко касается плеча подруги. — Хёнджин, думаю, будет только рад большой компании.
— Требую объяснений, — кивает Чимин, показывая, что с места не сдвинется.
Сонми очень тяжело и очень медленно вздыхает, и только потом начинает рассказывать Намджуну с Чимином за боулинг. Джису пользуется минуткой и подходит к Чонгуку чуть-чуть ближе, привлекая к себе его внимание.
Он мягко улыбается, смотря в глаза. Тянется вперед, с явным намерением поцеловать, но Джису с ужасом мотает головой, и Чонгук понимает, что делает что-то не то. Виновато поджимает губы и расстроенно вздыхает.
Джису не может описать словами, как сильно хочет увести его отсюда. Не для того, чтобы зажать где-нибудь в темному углу и отсосать, но чтобы позволить ему расслабиться и хоть немного отоспаться. Джису редко заботилась о ком-либо – мужчины не требовали, и она не горела желанием, но Чонгук одним своим видом просто умолял погладить его по голове и дать уткнуться лбом в плечо.
Они ничего не говорили друг другу, просто стояли и смотрели, наслаждаясь минуткой. От Чонгука пахло всё тем же бергамотом и апельсином, и Джису не могла не заметить, с каким наслаждением он втягивал запах её яблочных духов.
— Эм… хочешь я подвезу тебя сегодня? — решает предложить Джису, в какой-то степени понимая, что соскучилась по его голосу.
— Прости… мы все остаемся допоздна, — он смотрит на Намджуна с Чимином, которые всё еще обсуждали боулинг с Сонми. — Работы очень много, — Чонгук широко зевает, прикрывая рот ладошкой, и затем встряхивает головой. — У вас хоть не так всё плохо?
— Нет, пока что… никогда не знаешь, когда нагрянет судный день.
Чонгук кратко ухмыляется. Он смотрит влюбленно, не стесняясь чувств и не боясь, что кто-то может заметить. Джису и сама с трудом может скрыть неудержимую нежность, которая просыпается по отношению к Новенькому каждый раз, когда она его видит.
Разговор за пиццей и вином всё еще казался чем-то нереальным, чем-то настолько мягким и приятным, что хотелось вновь вернуться туда. Джису словно стала лучше понимать Чонгука, и если раньше каждый раз при виде Новенького у неё перехватывало дыхание, а сердце разрывало от неуправляемой бури смешанных чувств, то сейчас – что-то очень схожее с мягкой, морской гладью, где ярко светит утреннее солнце.
Джису понимает, что она не до конца узнала Чонгука. Они не задали друг другу и половину тех вопросов, что заготовили, ведь не знали, куда их заведет правда. Хотелось предложить Чонгуку сходить еще на одно свидание, но Джису не хотела давить.
На самом деле, она понятия не имеет, как нужно вести себя в отношениях… и это пугает.
— Ладно, хорошо, уговорили, — раздраженно говорит Сонми, чем привлекает внимание Джису и Новенького. — Можем вшестером пойти на боулинг.
— Обожаю катать шары…
— С условием, что мы обойдемся без твоих грязных шуток, — шипит Сонми, смотря на ухмыляющегося Чимина.
— Я бы на это не надеялся, — отчаянно вздыхает Намджун. — Ладно, пошлите, а то если мы пропустим обед, то умрем от истощения…
— Спишемся, — украдкой шепчет Чонгук, проходя мимо Джису, и дарит ей на прощание мимолетную улыбку.
IT-отдел плетется дальше, к кафе. Намджун широко зевает, Чимин вытягивает руки вверх, разминаясь, а Чонгук взлохмачивает волосы и что-то говорит своим коллегам, на что они хлопают его по спине, утешая.
— Боже, ну как он на тебя смотрел, — почти что плача от умиления, говорит Сонми, пока они заходят в офис. — Божечки. На меня так только Хенджин смотрел.
— Я не понимаю, почему ты так… не знаю, в таком восторге?
— Да потому что наконец-то у тебя кто-то будет! Причем не кто-то, а сам Новенький!
— Ты ведь ничего о нем не знаешь… как и я, — прочистив горло, добавляет Джису.
— Да, но… я поняла, что он – тот самый, когда он заступился за тебя на корпоративе, — говорит Сонми, нажимая на кнопку лифта. — Никто из парней не закрывал рот Ёнгву. Они столько тут работают, у них нет страха вылететь, а вот Новенький… совсем зеленый, месяца не проработал, как уже влезает в конфликт лишь из-за того, что кто-то что-то не так сказал о тебе. Такие люди, как Чонгук, не могут быть уродами, — жмет плечами Сонми. — Типа, если бы ты запала на Ёнгву, я бы подумала, что с тобой явно что-то не так, но ты начала встречаться с Новеньким, который буквально символизирует зеленый флаг*. И я очень рада как за тебя, так и за Новенького. Он не достоин такой, как Юонг, как и ты не достойна такого, как Ёнгву.
Джису с улыбкой принимает рассуждения Сонми и отчасти соглашается с ней. Несмотря на некоторые… неожиданности, которыми Чонгук обладает и застает врасплох, он всё равно не является плохим человеком. Он пользуется информацией, но не в корыстных целях, а для пущего эффекта; для того, чтобы Джису понимала, насколько внимательно он её слушает.
Учитывая его детство, мягко сказать, неудачные отношения и, в целом, прошлое, он никогда не причинит той же боли, какую сам испытал. Особенно, по отношению к тому, в кого он безумно сильно влюблен.
Жаль, что Джису не может рассказать Сонми, насколько она права, и жаль, что она не может поделиться тем, что разъедает изнутри. Когда-нибудь придет время. Она обратится к подруге за советом, ведь что-то подсказывает, что серьезные и длительные отношения – это не то, в чем Джису может быть хороша.
***
Суббота. Семь вечера.
Джису стоит возле входа в дом Чонгука, не зная, правильно ли она поступает. То подносит палец к дисплею домофона, то убирает. То открывает чат с Чонгуком, то закрывает. То разворачивается, чтобы уйти, ругая себя за бестактность и навязчивость, то разворачивается, как только доходит до машины, оправдываясь тем, что не съест сама все те вкусности и сладости, что она привезла Чонгуку.
Всю неделю IT-отдел работал над проектом, включая выходные. С каждым днем они превращались из ходячих трупов в бесформенную жижу, которая лишь отдаленно напоминала живой организм.
Джису знает, какого это – жить в одиночестве, особенно, когда работа не дает возможности хотя бы чуть-чуть перевести дух. Рядом никого, кто смог бы хоть чем-то помочь. Всё-таки, Джису девушка Чонгука, а девушка ведь не бросит в беде, верно?
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, она нажимает на нужную квартиру и ожидает ответа.
— Алло? — слышится искаженный голос Чонгука.
— Привет!
— Джису? — удивление сменяется то ли радостью, то ли испугом. — Что ты тут делаешь?
— А… эм… прости, что так внезапно. Я просто решила что-то тебе привести. Слышала, что вы все выходные работаете и… и, в общем…
— Заходи! — двери пищат и замок отворяется. — Одиннадцатый этаж. Я встречу.
Он вешает трубку, а Джису с облегчением выдыхает.
Заходит в лифт, пальцем вдавливает кнопку “11” на циферблате и нервно сжимает ручки от бумажного пакета. Поправляет волосы, натягивает на плечи кофту. Не слишком ли короткие шорты? Белая майка такая тонкая, что видно лифчик. Но Джису приехала не с целью соблазнить, а с целью помочь и поддержать. Просто летняя жара не очень-то приветлива к джинсам и свитерам.
Двери лифта открываются. Джису выходит в коридор, идет к нужной квартире. Не знает, стучать или звонить, но всё равно не успевает сделать ни то, ни другое. Чонгук шумит ключом и отворяет дверь.
С первого взгляда кажется, что он не спал минимум трое суток. Синяки под глазами и измученный жизнью взгляд – привычные атрибуты IT-отдела последнюю неделю, но вот взлохмаченные волосы и побледневшие губы – это что-то новенькое.
Белая, помятая футболка с логотипом Найк на два размера больше нужного, спортивные, черные штаны с пятнами то ли от томатного соуса, то ли от кимчи, белые носки и обыкновенные тапочки.
Джису только сейчас понимает, что никогда еще не видела домашнего Чонгука.
— Привет! — с улыбкой приветствует и опускает взгляд на большой бумажный пакет. У него тут же проскакивает шок, когда он забирает его себе. — Такой тяжелый… зачем ты столько всего привезла?
— Я не знала, что тебе нравится, а что – нет, — выдыхает Джису. — Там точно есть швепс.
— Боже мой, — Чонгук не знает, что сказать, когда смотрит на содержимое пакета. — Я… эм… у меня не убрано, и… и мы еще с ребятами работаем.
— Я могу уйти, если…
— Нет-нет! Нет, не уходи, — он практически умоляет, и у Джису почему-то сердце разрывается от его нежного взгляда. — Мне нужен час. Можешь чувствовать себя, как дома, — он пропускает Джису внутрь и закрывает за ней дверь. — Держи мои тапочки – у меня одна пара, — виновато улыбается и белыми носками скользит по полу в сторону кухни. — Проходи-проходи! Я позже разберу пакет… эм…
— Всё в порядке. Прости, что отвлекаю.
— Ты не отвлекаешь, — хмурится Чонгук. — Делай себе чай, кофе… что хочешь, в общем, — он вновь приближается к Джису, дарит краткий поцелуй в губы и большим пальцем указывает в сторону своего рабочего стола. — Я на звонок с Чимном и Намджуном.
— Удачи, — с улыбкой выдыхает Джису, наблюдая, как Чонгук пересекает половину своей квартиры, запрыгивает на стул и надевает проводные наушники.
Наверное, стоило, всё-таки, сначала написать, а потом уже ломиться в гости.
Квартира Чонгука совсем не такая, какой Джису её представляла. В отличие от её жилища здесь намного меньше стен. Просторное помещение, где вмещалось всё и сразу: гостиная, кухня и рабочее место Чонгука. Большие окна в пол зашторены, по коже пробегает холодок – кондиционер работал на износ.
Из приоткрытой двери выглядывала незаправленная, двухместная кровать. Джису разъедало любопытство, но она решила не наглеть.
Первым делом разбирает пакет, пытаясь сильно не шуметь. Замечает кучу немытой посуды в раковине, парочку картонных стаканчиков из-под лапши на тумбах и пустую коробку от пиццы. Знакомая ситуация.
Джису оглядывается на Чонгука, который полностью сосредоточен на работе. Он тяжело вздыхает, быстро печатает на клавиатуре и смотрит сразу в три монитора. Раздраженно цыкает, если что-то не получается, а еще очень мило обращается к Намджуну с Чимином, используя одно лишь “хен”. Тянется рукой к чашке, что-то сербая, и ставит обратно, к трем другим, пустым чашкам.
Джису замечает звукоизоляционное покрытие на стенах, а затем и микрофон, что стоит на краю стола.
Так… он всё записывает здесь? За своим рабочим столом?
Нет-нет, не время для загадок. Нужно просто добавить вопросы в список.
Стеклянный, журнальный столик, большой диван и светлый пол. Освещение тусклое, слабое – Чонгуку явно нравится работать в темноте. По две стороны от плазмы два постера в рамках: черно-белый “OLDBOY” и ярко-красный “AKIRA”. Там же полочка с книгами, журналами, фигурками и приставкой Нинтендо. Джису подходит ближе, приседает на корточки и рассматривает прямоугольные коробочки с цветастыми обложками. “Animal Crossing: New Horizons”, “Splatoon 3”, “Hades”… что это всё такое? Джису чувствует себя необразованным идиотом.
Среди книг очень много специализированной на компьютерной системе литературы. Несколько автобиографий, парочку художественных романов и целая коллекция манги “Атака на титанов”. Фигурка Тони Старка, ночник в виде звезды и много небольших плюшей. Всё очень аккуратно расставлено, с любовью и явной тягой к прекрасному.
Джису не может не вздыхать с разочарованием. “Мстителей” она смотрела, но уже ничего не помнит о Железном Человеке. Про “Атаку Титанов” ей рассказывал Юнджун, но Джису совершенно не разбирается ни в аниме, ни в манге. Ночник и плюши представляю собой каких-то персонажей, но каких?
Джису берет в руки круглый, розовый плюш с двумя большими глазами, маленькими ручками и большими ножками.
Погрузившись в мысли, не слышит, как Чонгук подходит к ней сзади, опускает ладони на плечи и смотрит сверху вниз.
— Нравится? — спрашивает с улыбкой, хоть и уставшей.
— Эм… да-да. Чем-то на тебя похож.
Чонгук беззвучно хихикает.
— Это Кирби. Несмотря на свой безобидный и милый внешний вид, он может ударить с такой силой, что ты отлетишь в другую солнечную систему. А еще, он много ест. Может всосать в себя всю землю.
Джису ухмыляется, встает и поднимает игрушку на уровень лица Чонгука, чтобы наглядно сравнить.
— Определенно похож.
— Можешь забрать себе.
— Нет. Я пришла сюда не для того, чтобы обворовывать тебя, — Джису мотает головой и ставит Кирби на место.
— А для чего? — Чонгук позволяет себе ухмылку, и это даже поражает – он такой измотанный, а в нем всё равно не угасает частичка Джастина?
— Соскучилась, — честно признается, и Чонгук тут же тает.
— Я тоже…, — он тяжело вздыхает, притягивает Джису к себе и крепко-крепко обнимает.
Чонгук не пахнет бергамотом с апельсином, от него не веет чем-то древесным и яблочным. Если честно, Джису чувствует легкий запах пота, но не тот противный и вонючий, которым обычно несет от грязных мужиков или уличных пьяниц. Чонгук явно пропускал душ из-за работы, охлаждаясь под кондиционером.
Нужно спросить у Сонми насчет феромонов и пота. Она должна что-то знать об этом.
— Вы уже закончили? — пытаясь отвлечься, спрашивает Джису, утыкаясь носом в шею Чонгука.
— Ага… я сказал Намджуну с Чимином, что ты пришла, и они сразу же предложили закругляться, — он ухмыляется, целует в макушку и щекой прижимается к волосам.
— Так… так ты им рассказал о нас? — спрашивает, поглаживая Чонгука по спине.
— Ага. Но… давай не будем сейчас о них, хорошо? Не хочу показаться грубым или неблагодарным, но я очень очень устал не только от работы, но и от Намджуна с Чимином.
Джису не может сдержать улыбки, хихикая в шею.
— Понимаю. У меня тоже такое бывает по отношению к Сонми и Вивьен.
Чонгук хочет что-то сказать, но у него слишком мало сил. Он отпускает Джису, аккуратно берет её лицо в свои ладони, с любовью всматривается в глаза. Хочет наклониться и поцеловать, но их идиллию нарушает гулкое урчание, что доносится с живота Чонгука.
— Ох, прости…
— За что ты извиняешься? Идем! Я там столько всего принесла! — Джису хватает Чонгука за руку и ведет на кухню.
— Ты принесла мне еду, да? Спасибо тебе большое. Я такой голодный…
— Я взяла тут на двоих. Тортик, сэндвичи, печенье, пару банок пива, фрукты, онигири…
Чонгук счастливо улыбается, садится за стол и позволяет позаботиться о себе. Он извиняется за бардак, за немытую посуду, бурчит что-то о том, какая же Джису прекрасная. Приглашает сесть и покушать с ним, объясняет, как работает чайник и где лежит чай. Периодически, он зевает, устало трет глаза, снова зевает и как бы невзначай предлагает остаться на ночь.
— Но я с собой ничего не взяла, — виновато говорит Джису, опуская на стол чашки с черным чаем.
— У меня всё есть, я всё тебе дам. Не переживай, — он улыбается, подперев голову ладонью. — Я так соскучился… мы с тобой толком не общались за целую неделю.
— Я тоже. Но мы ведь ничего не можем подделать с работой, да?
Чонгук не отвечает, лишь грустно вздыхает и опускает взгляд в свою чашку.
Они кушают, не обсуждая работу. Вместо офиса, они тратят время, чтобы задать несколько вопросов. Ненавязчивых, простых, безобидных. Те, которые нужно знать, но не те, без которых невозможно построить доверительные отношения.
Джису узнает, что Чонгук уже очень давно не играл в Нинтендо, но раньше жертвовал драгоценным сном, лишь бы пройти тяжелый уровень. Он признается, что не прочитал ни одной книги о программировании из тех, что стоят у него на полках, а еще он пожаловался на соседей, которые постоянно что-то ремонтируют. Любимый цвет Чонгука – черный, а нелюбимый – желтый. Он обожает прохладу, любит спать под включенным кондиционером, укутавшись в пуховое одеяло.
Джису рассказывает, что ни разу не смотрела ни Олдбоя, ни Акиру, чем вызывает у Чонгука что-то, схожее с удивлением. Признается, что считает себя скучным, серым офисным планктоном, которого обычно изображают в фильмах, но старается скрыть грусть и жалость к самой себе. Меняя тему, говорит, что обожает красный, но ненавидит фиолетовый. От жары ей бывает неважно, но любит загорать на солнце и ощущать на лице теплый, июльский ветер.
Всё это очень… странно. Они не прикасались друг к другу целую неделю. Не сходили с ума от горячих поцелуев, не утопали в грязных извращениях и не умоляли друг друга кончить. Казалось бы, в них должен был проснуться голод, но Джису поражалась тому, насколько ей комфортно просто сидеть и разговаривать с Новеньким.
Чонгук широко зевает, отодвигая от себя пустую чашку с тарелкой. Невидящим взглядом наблюдает за тем, как Джису встает, чтобы помыть посуду, но затем, когда до него доходит, что она делает, то тут же подрывается. Он аккуратно обнимает за талию, пытаясь отодвинуть гостью подальше от раковины, но она лишь дарит ему суровый взгляд.
— Мне не сложно.
— Но… но это же… ты не должна, и…
— Я хочу помочь, Чонгук.
— Я знаю…
— И мне правда не сложно.
Чонгук тяжело вздыхает, стонет в ладони, а затем не выдерживает и вновь крепко-крепко обнимает, прижимаясь к Джису сзади. Он шепчет слова благодарности, несколько раз целует в шею, но затем утыкается лбом о плечо и бурчит что-то неразборчивое, как будто уже засыпает.
У Джису сердце так быстро бьется, а ведь они ничего такого не делают. Весь вечер… вся неделя. Всё это очень непривычно. Вместо секса, они обнимаются. Вместо эротических асмр вживую, они общаются.
Так и должны работать отношения, да? Это нормально, да?
Но Джису хочет… так хочет Чонгука. Сдерживается до последнего, до того момента, как они не заходят в душ. Он сам её затянул, он сам ей предложил, он сам обнимает её, притягивая ближе под тропические струи, и мягко целует.
Мурашки по коже. Последний раз он целовал так глубоко и так мокро неделю назад. Привкус желейных мишек и черного чая вынуждает сглатывать и прижиматься к Чонгуку ближе. Джису сжимает его волосы, но затем резко обрывает поцелуй, тяжело дыша.
— Ты не должен себя заставлять, — шепчет ему в губы, чувствуя, как в живот упирается его стояк.
— Я не заставляю себя… Я хочу, Джису, — говорит мягко, искренне, разгорячено.
Он гладит её талию, сжимает бедра и смотрит из-под опущенных ресниц. Как же она соскучилась по этому взгляду.
Но, нет! Нет!
Джису готова дать себе пощечину, чтобы очнуться.
— Но ты… ты так устал, — хрипит, хмурится, сжимая его плечи, словно пытается остановить.
— И что? Если я устал, то это не означает, что я не думал о тебе…
В Чонгуке отражалась жгучая смесь тусклой измотанности и яркого возбуждения. Он и сам не понимал, что с ним происходит и как всё это обуздать. Тело требовало отдыха, но и в то же время нуждалось в Джису…
…поэтому она резко толкает его в грудь, заставляя спиной прижаться к мокрому, черному кафелю. Чонгук вздрагивает и покрывается мурашками то ли из-за перемены в Джису, то ли из-за резкого холода. Он смотрит ошарашено, хватая воздух ртом, и моргает так, словно пытается понять: мираж или реальность?
По нему стекают капли. Волосы мокрые, грудь часто вздымается. Джису не торопится – наслаждается зрелищем.
Чонгук сглатывает и сдержанно выдыхает, когда чувствует на своем члене горячую ладонь.
— Что ты делаешь? — шепчет, заметно расслабляясь.
— Я хочу сделать тебе приятно, Чонгук, — нежно отвечает, губами мажет по линии челюсти.
— Н-но… но я же… не нужно, Джису…
Она тут же останавливается и внимательно смотрит в глаза. Она еще ничего не успела сделать, а Чонгук уже кажется сломанным.
— Ты не хочешь?
— Я всегда хочу тебя, Джису, — брови подрагивают, кадык дергается.
— Так почему ты меня отговариваешь? — спрашивает, продолжая сжимать и водить ладонью вверх-вниз.
— Потому что… эм… я не хочу, чтобы ты думала, что… ты приехала ко мне только для того, чтобы отсосать… и, что я такой… эм… т-требовательный…
Чонгук хмурится, не может проследить за ходом собственных мыслей. Путается в словах, пока сам толкается в руку. Откидывает голову назад, закрывает глаза и хрипло стонет, когда Джису прикусывает в районе шеи.
Он хочет что-то сказать, но его скулеж растворяется в мокром поцелуе.
Чонгук хватает Джису за волосы, сжимая на затылке, и напряженно выдыхает, когда она водит рукой. Утыкается лбом в её лоб, буквально дрожит, и это просто бесподобно.
Джису так быстро возбуждается, что у самой перед глазами темнеет. Голос Чонгука действует слишком сильно. Она так давно не слушала его, целую неделю не включала его записи, не прикасалась к себе и со всех сил старалась не терять контроль.
Но Чонгук так близко, и его стоны такие громкие…
Джису спускается поцелуями по его мокрой груди, садится на корточки. Внизу живота приятно тянет, между ног влажно и вязко. Не может сдержаться – ласкает себя свободной рукой, пока второй продолжает надрачивать Чонгуку.
У него дергается рука – он касается макушки Джису, смотрит жадно, дико. Хочет остановить, но и в то же время хочет толкнуться в рот.
Чонгук облизывает губы, наблюдая, как Джису высовывает язык, как аккуратно заглатывает лишь половину. Он тут же касается затылком кафеля, стонет и выдыхает. Пальцы сжимают мокрые волосы Джису, вынуждая взять глубже.
Он такой горячий, такой мокрый и соленный. Твердый, пульсирующий…
— О, Боже, Джису…, — мелодично стонет, тяжело дыша.
Заглатывает как можно больше, слегка кашляя. Отпускает его член, чувствуя, как по нижней губе стекает смазка, смешанная со слюнями и водой. Джису заполняет свой рот в тот же момент, как пальцами толкается в себя.
Господи, как же, оказывается, это сложно – держать всё под контролем спустя недельный перерыв.
Но Чонгук отвлекает – он сам начинает толкаться в её глотку. Не может взять себя в руки – теряется, когда головкой мажет по языку и щеке. Джису позволяет ему делать с ней всё, что он захочет, и смотрит слишком влюбленно, от чего Чонгук покрывается мурашками и шипит.
— Я… я, Джису, я… черт, Боже…
Рот резко наполняется горячей спермой. Дрожащие, певчие стоны Чонгука отбиваются от стен. Его тело покрывается мурашками, бедра интуитивно качаются, позволяя Джису взять всё, что Чонгук ей предлагает. Он гладит по волосам, неразборчиво шепчет и пытается надышаться.
Как давно Чонгук ласкал себя, раз так быстро кончил?
Джису не в силах довести себя до оргазма – слишком неудобно. Кашляет, когда рот освобождается. Сплевывает всё, что не успела проглотить. Чонгук помогает встать, хоть его немного шатает. Он не мешает, пока Джису полощет рот, не останавливает, когда она умывает лицо, но требует поменяться местами, как только приходит в себя.
Джису вздрагивает из-за холодного кафеля. У Чонгука взгляд расфокусированный, уставший, но всё еще горящий знакомой похотью. Одной рукой он упирается о стенку, пока второй мягко сжимает грудь Джису и ползет ниже, щекоча живот.
— Чонгук, не надо, ты же…
— Джису, пожалуйста, не мешай, — слишком ласково упрекает и заставляет шире раздвинуть ноги.
Дышать нечем. В голове бардак. Джису сглатывает, крепче хватаясь за плечи Чонгука.
Обрывисто выдыхает и мягко стонет, когда он проникает внутрь двумя пальцами. Бесподобные ощущения, по которым Джису тосковала. Чонгук прекрасно знает, как сделать приятнее, и то, насколько хорошо он помнит её тело – возбуждает не меньше, чем его отрешенный, потемневший взгляд.
Влажные звуки мешаются с девичьи нытьем. Чонгук целует в щеки и утыкается лбом в лоб, пьяно наблюдая за тем, как Джису распадается на части. Воздух наполнился горячим паром, по коже бегали мурашки.
— Пожалуйста-пожалуйста, — неосознанно шепчет одними губами, умоляюще смотря на Чонгука.
Он мягко ухмыляется, облизывает губы и кивает.
— Всё для тебя, Джи-су, — влюбленно шепчет, воздушно целует в губы и замирает, когда Джису изливается на его пальцы.
Всё тело дрожит, покрываясь волнами сладкого удовольствия. Чонгук ласкает круговыми движениями снаружи, размазывая. Улыбается и целует, сглатывая остатки стонов.
Джису ловит себя на мысли, что она нуждается в Чонгуке не меньше, чем он нуждается в ней, и впервые за долгое время это не пугает, но, наоборот, воодушевляет.
Они просто подрочили друг другу, они практически не разговаривали, они полностью отдали себя животному желанию, и всё это ощущалось лучше и ярче, чем их первый раз. Джису умирает от такого доверия, от той любви, что рвется наружу, а Чонгук искренне наслаждается каждым моментом, по-настоящему радуется и лучится сплошной нежностью и умиротворением.
Сонми говорила, что для Джису нет никого лучше, чем Чонгук, и очень хочется с уверенностью сказать, что для Чонгука нет никого лучше, чем Джису. Вместо страха и желания убежать подальше от проблем; спрятаться у себя в комнате под одеялом и давится одиночеством, Джису чувствует необыкновенно сильное и мощное желание доказать Чонгуку, что она сделает всё, лишь бы он не разочаровался в своем выборе.
Джису хочет еще. Джису хочет узнать как можно больше о том, какого это – встречаться с Чонгуком.
_____
Зеленый флаг – (с англ. “Green flag”) – слэнг в английском языке, обозначающий положительные признаки или поведение: взаимное уважение, поддержка, открытая коммуникация и доверие.
Добавить комментарий