IT-отдел почти сдал проект, и жизнь стала легче. Чонгук посветлел, Намджун вновь улыбался, а Чимин… как был занозой в задницей, таким и остался, но хотя бы не язвит и выглядит опрятно.
Джису редко сталкивалась со своим парнем (как же это странно звучит) в стенах офиса – работы всегда много, и если айтишники умирали прошлую неделю, то теперь настал черед отдела Вивьен страдать и плакать.
Конечно же, Чонгук не мог бездействовать. Он помнил, что нельзя быть слишком очевидным, поэтому оставался осторожным – то Джису найдет у себя на столе баночку пепси и стикер с нарисованным смайликом; то заберет с крыши своей машины шоколадный батончик; то примет букет цветов у доставщика, где в открыточке будет всё то же лаконичное “🙂”.
По офису пошли слухи, но никто не догадывался, что это Новенький. Все думали, что у Джису появился тайный поклонник вне работы, и одна лишь Сонми знала ответ. Она ходила с такой довольной мордой, что иногда улыбка словно была приклеена к её лицу. Скорее, она просто радовалась, что в курсе чего-то, что другим знать не суждено.
Джису нравилось внимание. Разве ухаживания могут быть настолько милыми? Прошлые мужчины не особо старались – бесплатного напитка должно хватить, так? Но Чонгук…
Обмениваясь взглядами в столовой, Джису чувствовала, как у неё быстро стучит сердце каждый раз, когда она смотрит в глаза Чонгука. Он кратко улыбался, подмигивал, любовался, пока другие не видели.
Всё это продолжалось целую неделю, до выходных, пока Чонгук не узнал, что им нужно притворяться перед Хёнджином.
Чонгук ❤️
???
серьезнО?
ты не шутишь???
я всю неделю ждал когда смогу взять тебя за руку
когда я выбью страйк и поцелую тебя
а ты мне говоришь чтобы я даже не смотрел на тебя? 😩
Джису
Прости прости!!!!
Но это штраф…
От Сонми…
За то, что я молчала… 😓
Чонгук ❤️
ладно
ты молчала из-за меня
я же попросил
так что ладно…
сделаю всё что в моих силах
Джису
Главное – боулинг. Всё.
И предупреди Намджуна с Чимином!!!
Чонгук ❤️
обязательно
но думаю, чимин будет больше увлечен боулингом, чем нами
Джису
Ну да
А Намджун будет следить за ним
Чонгук
Ты кое-что мне напомнила…
Он скидывает мем, где нарисовано два человечка: один из них – “высокий, спокойный и сонный”, держит второго за поводок – “низкий, громкий и энергичный”.
Джису не может сдержаться и прыскает от смеха. Отправляет несколько смеющихся смайликов, на что Чонгук отвечает эмодзи с сердечками.
Переписка с парнем (всё еще странно!) – еще одно открытие для Джису. Нет, правда, максимум, что у неё было – грязный секстинг. Не больше. Но с Чонгуком она много шутит, они часто отправляют мемы, ссылки на статьи, делятся фотками еды и флиртом. Всё это до безумия мило и… хорошо. Джису вообще не помнит, когда последний раз столько смеялась – обычно, она стонала, слушая Чонгука, но теперь в стенах квартиры отпечаталось её хихиканье.
Даже немного жаль, что на выходных им придется играть незнакомцев, ведь до этого всё было наоборот. К тому же… Джису не может не согласиться с Чонгуком – она очень хочет его поцеловать. Иногда подобная одержимость пугала, но теперь, когда чувства труднее всего удержать, когда Чонгук влюбляет в себя всё больше и больше, Джису сложно себя контролировать.
Она до сих пор сомневается, что правильно поступила тогда, в душе, что напала на него. Но Чонгук точно так же поступил на следующее утро, не выпустив из постели, пока не сделал умопомрачительный куни. Значит… всё в порядке?
Джису записывает в блокнот еще несколько вопросов. Они всё еще не могут найти возможности на очередное свидание, но кажется, что чем дольше они сдерживают себя, тем ярче и ощутимее последствия. И дело даже не в том, что они мало касаются друг друга или ловят мизерные моменты, чтобы обменяться поцелуями… дело в другом.
Стуча ручкой по блокноту, она косится на телефон, где выскакивает уведомление.
Обновление от Джастина.
Что, блять?
Джису чувствует, как сердце отдает ударом, и по телу растекается волнительная дрожь. Сглатывает, откладывая ручку. Проверяет время. 03:00. Два часа назад они с Чонгуком попрощались, написав друг другу классическое “Спокойной ночи” и “До завтра”.
Он же знает… знает, что она всё еще подписана на него.
Джису притягивает к себе телефон, как будто это бомба замедленного действия: дернет не за тот провод, и всё нахрен взлетит в воздух.
Аккуратно проводит пальцем по экрану, открывая пост от Джастина.
“Всем привет!
Я опять замотался, простите.
Последнее время очень трудно отыскать свободную минутку.
Но я не могу бросить вас.
Сюрприз ли это? Надеюсь, что для вас – да.
Наслаждайтесь…
🙂”
Этот долбанный смайлик в конце.
Но Джису совершенно забывает о том, что вообще прочитала, когда видит название аудио.
“Ты нужна мне прямо сейчас”
Так… ох, блять, так.
Всё же так прекрасно начиналось. Чонгуку стало скучно? Чонгук решил показать, как сильно ему жаль, что они завтра не могут поцеловаться на людях? Чонгук настолько нетерпеливый, что… что публикует это?
Джису облизывает губы, оглядывается на кровать. Любопытство слишком сильное, а жажда услышать стоны Чонгука – немыслимая.
Он ведь знает, что она увидит. Он знает, что она нажмет на запись. Знает, что она будет слушать.
Заходит в чат, проверяя, в онлайне ли Чонгук. Но он не заходил с тех пор, как попрощался с Джису, как пожелал спокойной, блять, ночи.
Чего он добивается?
Джису скрипит челюстью, сглатывает. Не злится, но… но хочет ответить тем же. Хочет, чтобы он тоже сходил с ума, чтобы он не мог уснуть, пока не услышит.
Рывком хватает ноутбук с наушниками, кидает всё на кровать. Руки дрожат, но она не обращает внимание. Сердце вырывается из груди, гулом отдает в висках. В комнате резко стало жарко, но кондиционер включать не будет, нет. К черту кондиционер, к черту вообще всё – Джису обязана успеть до того, как Чонгук ляжет спать.
Садится на кровать, открывает ноутбук, клацает на нужную вкладку и открывает запись. Вставляет наушники, с трудом попадая в разъем. Хватает телефон, включает диктофон и кидает его обратно к подушке, выдыхая.
Пытается отключить мозги, пытается не думать о том, что сейчас всё, что она будет говорить, что она будет стонать – будет записано. Старается быть настоящей, старается не “играть на камеру”, не притворяться. Чонгук ведь хотел услышать её? Он, черт возьми, услышит.
Джису слишком самоуверенна, и её твердость тут же превращается в разлетающийся вокруг гусиный пух, как только она слышит в ушах утробный рык и тяжелое дыхание.
По телу пробегают мурашки, когда она ложится на кровать, опуская ноутбук рядом.
— Боже, блять, ты так сильно меня возбуждаешь… ты бы только знала…, — мучительно шипит, шумно целует. Джису сглатывает, понимая, что теперь перед глазами Чонгук вырисовывается слишком четко, слишком ощутимо, слишком… реально. — Чувствуешь? М? Я знаю, что ты чувствуешь…, — еще поцелуи, еще стоны, и Джису обильно намокает.
Тяжело вздыхает, облизывает губы и тянется рукой под пижамные шорты. Поворачивается на бок, губами почти касаясь телефона, и закрывает глаза, чтобы представлять как можно ярче. Пальцами отодвигает слегка намокшую ткань нижнего белья. Второй ладонью касается груди так, как бы коснулся её Чонгук.
— Дай мне потрогать тебя, пожалуйста… ты мне так нужна, — слышно звук дивана, как он прогибается под чужим телом. — Иди сюда, иди ко мне. Сядь на меня, — шум тканей, тяжелое дыхание и мычание. — Потрись об меня, прошу. Прошу, детка. Да, вот так. Блять… я так сильно хочу тебя, — он рычит, и Джису представляет, как он прижимает её ближе, как он хватает её за бедра и заставляет тереться о его пах. — Хочу тебя везде… в каждой, блять, позе…
— Чонгук, — не контролируемо стонет Джису, вставляя в себя два пальца.
Так давно не слушала его, что тело само реагирует. Легкие разрывает, голова кружится, коленки сдвигаются. С ужасом понимает, что ей мало пальцев. Стоны в ушах, грязные слова, горячий шепот – всё это слишком насыщенно и неповторимо; всё это может превзойти лишь настоящий Чонгук.
Звук ремня режет слух.
— Мне так нравится смотреть, как ты опускаешься на колени передо мной. Твой взгляд, твои приоткрытые губы… дай мне подрочить на тебя, — вздыхает мечтательно, пошло.
Джису видит его ухмылку, видит его взгляд, видит себя на коленях. Отчетливо слышит мокрые, хлюпающие звуки, как будто он ласкает себя, как будто он водит рукой по члену, неотрывно смотря на Джису.
Бедра дергаются навстречу пальцам, комната наполняется обрывистыми стонами, тяжелым дыханием.
— Подрочи мне, — резко просит, приказывает. — Давай. Давай… я знаю, что ты хочешь подрочить мне… разве тебе это не нравится? М? Смотреть, как я ломаюсь перед тобой, как я отдаюсь тебе и только тебе, — он звучит безумно нежно и сексуально, и Джису понимает, что впервые слышит, чтобы он говорил настолько чувственно, настолько… влюбленно. — Хочешь попробовать, да? Да… возьми как можно глубже, — он протяжно стонет, как будто толкается в рот, как будто достает до глотки Джису. — Как же хорошо, блять…
Чонгук шипит, жадно хватая воздух ртом. Имитирует звуки минета, имитирует то, как глубоко он входит, как он толкается и получает невероятное наслаждение. Он что-то неразборчиво шепчет, затем хрипло смеется, и от этого смеха Джису несдержанно стонет, мычит, сглатывает и ускоряет движения пальцами.
— Дай мне трахнуть твой рот. Да-да… что такое? Сложно? — опять смеется, опять стонет. Но затем, слышно звук дивана, слышно, как Чонгук наклоняется чуть вперед, хватая Джису за щеки. — Ты, блять, вообще представляешь себе, как сильно я хочу тебя? М? Да? Я думаю, нет. Поднимись. Ко мне, — его властный тон, его резкость и нетерпеливая грубость так сильно заводят Джису, что она ахает и понимает, что вот-вот кончит. — Поцелуй меня. Поцелуй так, словно ты жить без меня не можешь…
— Блять, — Джису захлебывается собственными стонами, пряча их в подушке, и не понимает, как она так быстро изливается на собственные пальцы.
Дрожит от шока, не верит. Слушает, как Чонгук целует, как он трогает, как он что-то говорит, смеясь и ухмыляясь. Воображение не поспевает, голова идет кругом, а голод лишь усиливается.
Облизывает сухие губы, хочет вытащить из себя пальцы, хочет остановить аудио, но она застывает, когда слышит соблазнительный шепот Чонгука. Он словно прямо здесь, лежит рядом, обнимает её сзади и мажет губами по уху, не позволяя прерваться.
— …ты такая мокрая. Просто из-за того, что ты отсосала мне? — он самодовольно ухмыляется, а Джису закатывает глаза. — Я так сильно хочу тебя… хочу, чтобы ты села на меня, чтобы я оказался внутри тебя…
Джису вновь произносит имя Чонгука. Оно так приятно перекатывается на языке, словно это единственное, что помогает ей не сойти с ума. Не узнает собственный голос, который произносит имя, одно единственное имя, снова и снова. Джису завороженно слушает, как Чонгук вновь усаживается на диван, как он заставляет сесть на себя, раздвигая её ноги.
Сердце вырывается из груди. Джису так быстро возбуждается. Хочет еще, нужно еще… так соскучилась, так нуждается в Чонгуке, хочет Чонгука.
— Тебе нравится, когда я так управляю тобой, да? Моя прекрасная… о, Боже, — он агрессивно рычит, протяжно стонет. Тяжелое дыхание мешается с резвыми, громкими шлепками плоти, и Джису вновь ласкает себя, вновь сходит с ума, задыхаясь в собственной постели. — Давай, глубже. Глубже, блять. Я хочу, чтобы ты полностью почувствовала меня… вот так…
Ритмичные толчки, стоны, в которых Джису растворяется. Реальность путается с воображением, и она почему-то вспоминает, как Чонгук хотел посмотреть на неё. От одной только мысли, что по ней бродит взгляд сидящего рядом Чонгука вызывает что-то новое, что-то, от чего перед глазами темнеет.
— Господи, — жалобно хнычет в подушку.
— О, Боже, детка… ты такая молодчинка, да… вот так… мг… о, Боже, да-да…
Джису трется о собственную ладонь, растягивает себя своими же пальцами. По спине стекает пот, легкие разрывает, горло дерет. Тело в мурашках, голова не работает. Джису полностью отдала себя ощущениям, отдала себя голосу Чонгука, желая, чтобы он оказался здесь и сейчас.
— Ты, блять, возьмешь всё… всё, что я тебе дам. Ты хочешь, чтобы я кончил в тебя, да? Ты ведь так любишь, когда я кончаю внутрь тебя, да?
Блять. Твою мать.
Джису сходит с ума от одной мысли, что он целенаправленно записал аудио для неё одной. Он знает её желания, знает её, и пользуется. Чонгук издевается. Он записал аудио, сидя у себя в комнате, за своим рабочим столом, стонал в свой микрофон, улыбаясь и зная, что она будет слушать.
Черт возьми.
— Хочешь кончить вот так? Пока я ласкаю тебя, пока я, блять, трахаю тебя… да? Ты хочешь как можно больше меня внутри, верно? — он смеется, надавливает на бедра, толкается навстречу. — Обожаю, когда ты сверху… ты такая восхитительная, детка, когда ты так стараешься, — у него ломается голос, он начинает задыхаться, начинает несдержанно рычать. — Блять, я сейчас кончу, детка… да-да, да, ты хочешь, чтобы я кончил, конечно, ты так хочешь этого… хочешь, чтобы моя сперма вытекала из тебя, м? — он хихикает, закусывает губу и протяжно стонет. — Моя… моя хорошая, да… хочу кончить вместе с тобой…
— Боже, блять, Чонгук, — Джису всхлипывает, чувствуя, что она близко.
— Боже, Боже, да… да, я… блять!
Стоны Джису мешаются со стонами Чонгука. Она вновь заглушает себя в подушке, но не может заглушить его – он не отпускает её, он заполняет её разум, мысли, пока она кончает, пока она дрочит на него, слушая и слушая.
Звуки поцелуев затихают. В конце раздается нежный, мягкий смех, восторженный вздох и еле слышимое “я люблю тебя”.
Джису не двигается еще несколько минут, пытаясь прийти в себя.
Секунда за секундой, минута за минутой. Она лежит полчаса, пока не начинает осознавать, что вообще натворила.
Пиздец. Просто… она, что, умом тронулась?!
Может же позвонить Чонгуку и пригласить его домой. Может сама к нему приехать, постучаться и накинуться с поцелуями, но…
Но он же не просто так опубликовал эту запись, верно?
Джису пытается отдышаться. Хочет пить.
Вытаскивает наушники, дергая за провод. Тянется к телефону и останавливает запись. Не понимает вообще, что на неё нашло… нужно удалить.
Пока принимает душ, пытается понять, что вообще сейчас за херня с ней с произошла? Она кончила дважды. Она внимательно слушала каждое слово, что слетало с уст Чонгука, покрываясь мурашками и дрожа от возбуждения. Она записала ему аудио, где она стонет его имя…
Господи-Боже.
Встречаясь с Чонгуком и узнавая Чонгука, Джису чувствует некую свободу и безумное желание. Горячее, пылающее, неуправляемое желание. У него так же?
Укутавшись в халат, садится обратно на кровать. На ноутбуке всё еще открыт свежий пост Джастина, где Джису замечает череду комментариев, которые появляются в реальном времени.
Xol2020
ты превзошел сам себя… невероятно! Никогда еще не слышала, чтобы ты был настолько увлечен! Ты исчез на долгое время, и я уже начала переживать, но твои новые аудио… 💦💦💦 продолжай в том же духе!!!
sugarbabyXOXO
о май гад. О МАЙ ГАД! 😱😱😱 Как ты это делаешь?! Я дважды прослушала, и мне мало! МАЛО! 😣Что-то в этом аудио было хорошо, очень хорошо. Меня зацепило.🧎♀️Уверена, что теперь это входит в мой топ-3, и я буду слушать еще раз десять. Спасибо, что вернулся с таким контентом 🔥🔥🔥
HotKitty
Наконец-то ты вернулся. Я обожаю твои аудио, я молюсь на твой голос, серьезно. Как ты это делаешь??? Так горячо, так чувственно, это было Б.О.Ж.Е.С.Т.В.Е.Н.Н.О. Еще-еще-еще!!! Нам нужно еще Джастина!!! ❤️
Джису не чувствует ревности, но она… гордится тем, что голос Чонгука заставляет сотни девушек по всему миру умирать и восставать с могилы раз за разом. Она ведь сама такая, сама вышла на опасную тропу, и вряд ли когда-то с неё сойдет.
Джису никогда не оставляла комментарии. Она была тихим слушателем, который платил, который поддерживал и молча наслаждался предоставляемым контентом. Но сейчас… она не могла не сообщить. Писать напрямую Чонгуку в чате, что она только что дважды кончила под его стоны – не так интересно, как:
Audiophile
🙂
***
— Боже, Джису, ты потрясающе выглядишь! — Сонми никогда не скупилась на комплименты, особенно, когда была в хорошем расположении духа.
Она толкает Хёнджина локтем в бок, требуя, чтобы он оторвался от телефона и тоже что-то сказал.
— Да, супер. То, что надо, — на автомате отвечает, но затем присматривается к открытым ногам, черно-белой юбке-солнцу и облегающей, черной кофточке. Хенджин откладывает телефон и изгибает губы, удовлетворенно кивая. — Да… то, что надо.
Джису хмурится и скрещивает руки на груди. Скрипит новыми, белыми кроссовками, когда подходит ближе к парочке, которая была одета практически одинаково: рванные джинсы, черный верх и серебряные цепочки. На Сонми был топ, открывающий плоский живот, а на Хенджине – длинная футболка. Обувь заметно отличалась – у неё черные сандали, у него – Найки.
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Но не нужно преувеличивать, — выдыхает Джису, поправляя волнистые локоны.
— Не-не-не, я серьезно, — Хенджин хмурится и выставляет пальцы рамкой, словно делает снимок. — Отлично. Уверен, что он будет в восторге. Я, как мужик, говорю, что…
— Он? — Джису щурится, смотря на Хенджина, пока Сонми складывает губы трубочкой, чтобы не засмеяться. — Если ты о Чонгуке, то мне всё равно, понравлюсь я ему или нет.
— Чего?! В смысле?! — Хенджин негодует, смотрит на свою девушку, которая слишком хорошо изображает шок. — Разве ты не втюрилась в него или что-то типа того?
Джису тяжело вздыхает, трет пальцами виски и смотрит на свою сотрудницу, которая разводит руки в стороны.
— Не знаю, что она тебе там наплела, но мы с ним исключительно коллеги по работе. Всё. Он мне, может, и нравится, но я не намерена соблазнять его, играя в…
— Да-а-а, конечно, — Хенджин недовольно цыкает и скрещивает руки на груди. — Поэтому ты пришла в этом, — он жестом проводит ладонью в воздухе вверх-вниз, намекая на наряд Джису. — Если бы ты не хотела его соблазнять, но надела бы джинсы и какую-нибудь футболку. А что? Я не прав? — он смотрит на Сонми в поисках поддержки, но она лишь ведет плечом и мотает головой.
— Я просто решила немного приодеться. Что тут такого? — Джису обиженно куксится и отворачивается, чтобы Хенджин не смог увидеть правды в её глазах. — К тому же, с нами будут наши другие сотрудники, Может… может, не знаю, мне Намджун нравится или Чимин?
Сонми не выдерживает – издает странный звук, похожий на кашель, но затем прочищает горло, стараясь скрыть смешок. Хенджин с подозрением косится на свою девушку, и затем на Джису. В нем проскакивает легкое озарение, что что-то тут не чисто.
Он уже хочет что-то сказать, как смотрит за спину Джису. Сонми тоже поднимает взгляд, и на её лице читается то ли удивление, то ли ужас.
Обернувшись, Джису даже не знает, что она чувствует, когда видит IT-отдел с гордо шагающим Чимином впереди.
Что за?…
С первого взгляда ничего необычного. Обычные парни, в обычной одежде, но чем больше Джису присматривается, тем ярче представляет, как Чимин пишет в их общем чате устрашающее “У меня есть идея”.
От них веяло чем-то, схожим с диско – расклешенные книзу джинсы, легкие рубашки, стильные укладки, открывающие лица. Такое ощущение, что они сейчас проедутся на роликах по ТРЦ и исполнят какой-нибудь номер из “Бриолина” или “Лака для волос”. Да и… что с цветовой гаммой?
У Чонгука и Чимина верх желтый, а низ – темно-синий. У Намджуна же всё наоборот – джинсовая рубашка и солнечные брюки. У них одинаковые ремни, черные боты и, кажется, даже кольца на одних и тех же пальцах.
Из Чимина буквально струилась уверенность в сегодняшней игре, пока Намджун то и дело оглядывался по сторонам. Чонгук нервно поправлял спадающий на лоб локон и явно жалел о том, что пошел на поводу у хена.
— Ты не говорила мне, что они настолько серьезно настроены на победу, — шепчет Хенджин Сонми, но та ничего не может ответить.
— Всем привет! — чересчур жизнерадостно говорит Чимин, поправляя очки. — Мы немного опоздали.
— Да ничего, — тянет Сонми, всё еще рассматривая коллег с особой внимательностью. — Во что вы вырядились вообще?
— Как во что? — хмурится Чимин и ставит руки в боки. — Мы же команда, так? Вот и оделись, как команда. Вы вдвоем, я смотрю, тоже… Я Чимин, кстати.
— Хенджин…
Пока все знакомятся с парнем Сонми, Джису обменивается взглядом со своей подругой, которая одним своим выражением лица показывает, что она очень жалеет о том, что позвала остальных айтишников. Наверняка рассчитывала на легкую победу против Джису и Новенького, а тут явно профессионал Чимин, которого стоило остерегаться.
Чонгук не смотрит на Джису. Он лишь приветственно кивает и тут же отводит взгляд, с улыбкой внедряясь в разговор. Он, как всегда, превосходно притворяется и играет, но осознание того, что он видел комментарий Джису, не дает покоя.
Он видел его, ведь это был единственный отзыв, который Джастин лайкнул.
Хенджин зовет всех за собой, берет Сонми за ручку и двигается к эскалатору. За ними встают Намджун с Чимином – тот, что повыше, действительно чересчур спокойный и флегматичный, но вот второй заговорщицки потирает руки и жутко ухмыляется.
Последними на ступеньки взбираются Чонгук с Джису. Молчат, ничего не говоря друг другу. Он держится за поручень, рассматривая верхние этажи торгового центра, она пытается не втягивать полной грудью аромат бергамота с апельсинов, смотря исключительно на спину Чимина.
Интересно, о чем Чонгук думает? Точнее, что он, блин, задумал?
Добираются до боулинга в той же тишине, пока остальные оживленно общаются. Парень за стойкой спрашивает имена – кто на каких дорожках будет играть. Чимин гордо говорит “ОЙтишники”, а Хенджин предлагает “Золотой треугольник”, жалуясь, что у него было мало времени на достойное название.
Джису чувствует себя слегка лишней в команде Хенджина и Сонми, хотя в принципе по цветовой гамме они выглядят одинаково.
Переобуваются в специальные кроссовки, идут к двум свободным дорожкам. Люди шумят, музыка играет, дети кричат, но Джису всё равно почему-то слишком отчетливо слышит собственное сердцебиение.
Мало того, что ей нужно притворяться, словно она не спала с Чонгуком, так теперь еще и молчать о вчерашнем аудио. Два секрета за раз – это уже слишком.
— Итак, давайте обговорим сразу, — хлопая в ладоши, объявляет Хенджин. — Не знаю, говорила ли вам Сонми или Джису… или Чонгук. Кто проигрывает – покупает билеты в кино победившим. Итоговый результат смотрим по финальным подсчетам, общим. Ясно?
— Командная работа, да? — вздыхает Намджун, смотря на катающиеся шары.
— Именно, — кивает Хенджин.
— Ну в этом мы спецы, да, ребята? — фыркает Чимин, ставя руки в боки.
Намджун жмет плечами, засовывая ладони в карманы джинс, а Чонгук кривится, стараясь не грубить хену и поддержать его настрой. Джису краем глаза замечает, как Сонми ухмыляется и переглядывается с Хенджином. Они коварно ухмыляются, предвкушая легкую победу, и Джису даже рада, что она с ними в одной команде.
Намджун предлагает заказать напитки, указывая на меню на столе. Сонми соглашается. Все, кроме Джису и Хенджина, выбирают пиво и легкие закуски.
— За рулем? — уточняет Хенджин, вставая рядом с Джису.
— Ага…
— Та ладно тебе. От одной бутылочки ничего не будет.
— Так и почему ты не берешь? — выгибая бровь, спрашивает Джису.
— Потому что я – ответственный водитель.
— М-м.
— Не ссы – мы победим, — он ободряюще хлопает по спине. — Мы отдадим тебе билеты в кино свои…
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы ты смогла сходить со своим любимым на свидание! Нормальное свидание.
— Я же говорила тебе, что…
— Ага, да. Ты говорила, — фыркает Хенджин и наклоняется чуть ближе, чтобы его услышала только Джису. — Но я видел, как он посмотрел на тебя. Я так смотрю на Сонми, когда хочу поцеловать её.
Где-то она уже это слышала.
Джису краснеет, не представляя, как Хенджин с Сонми всё это замечают. Чонгук ведь избегает прямого взгляда. Разве это не означает, что ему плевать на Джису? У него большой опыт в смене ролей, но всё равно себя выдает?
— Хорошо, — бурчит Джису. — Спасибо.
— Мы поможем, — подмигивает Хенджин. — Мы сделаем всё, чтобы у вас, ребята, всё получилось. К тому же… я тебя умоляю, их победить – проще простого.
Ах, ну да. Сегодня между ними сверкает еще одна тайна. Все думают, что Чонгук – ужасный игрок, но правда ли это?
Хенджина отвлекает Сонми, которая с ходу начинает обсуждать с ним стратегию страйков. Намджун с Чимином тоже отвлекаются – они рассматриваются шары, выбирают, какой тяжелее, а какой – легче.
Один лишь Новенький неотрывно смотрел на Джису, пока остальные не видели.
Она вопросительно поднимает бровь, молча спрашивая, в чем дело, но Чонгук всего лишь улыбается.
Господи, мало того, что игра обещает быть напряженной, Джису даже представить не может, что он с ней сделает после, когда они останутся наедине, когда они обсудят то, что вчера сделали. Оба. Чонгук не писал ей с самого утра, он наглядно игнорирует её, и всё это походит на затишье перед очередной бурей.
Плевать, кто победит, а кто – проиграет. Джису хочет рассказать Чонгуку, как стонала его имя вчера в подушку, а Чонгук наверняка хочет признаться, что записал аудио, представляя перед собой Джису.
— Начинаем! — объявляет Хенджин, привлекая к себе внимание.
Как бы не выдать себя…
Добавить комментарий