🪐 🪐 🪐

Виен не сразу замечает, что в вагоне совершенно одна. Поезд движется в неизвестном направлении, прорываясь сквозь густой туман и ночное небо. За окнами изредка проносятся заброшенные станции и высокие деревья. Виен смотрит в сторону машиниста, но видит лишь запертую дверь. 

Несмотря на то, что она понятия не имела, куда и откуда едет, Виен четко осознавала, что на следующей остановке нужно выйти. Никаких карт на внутренних стенках вагона, никаких указателей и реклам – она не знала даже название станции. 

Трудно проследить, что же ею движет. 

Поезд медленно тормозит, скользя по колеям. Двери автоматически раскрываются, выпуская одного единственного пассажира в глухую степь. Виен встречает одинокий фонарных столб и протоптанная тропинка в никуда. 

Только сейчас замечает на себе темно-синее платье, усыпанное созвездиями. Легкое, воздушное, чуть ниже колена. Черные туфли на высоких каблуках словно вынуждали сделать шаг вперед, во тьму. 

Виен чувствует слабый холод на коже и приятный ветерок на лице. Не оглядывается по сторонам, следует по тропинке, в конце которой прорисовывается силуэт обыкновенного, жилого дома. 

Два этажа, все окна горят, даже на крыльце стоит небольшая керосиновая лампа, что служит маячком для Виен. Дым тянется мягким потоком из каминной трубы, из дома доносится слабо различимая музыка, а еще… чьи-то разговоры и знакомые голоса. 

Точно ли ей нужно в этот дом? Точно ли она приехала по нужному адресу? В голове всё путается, абсолютно, но Виен, всё же, решает постучаться, надеясь, что не допускает ошибки. 

Двери тут же распахиваются, и на пороге появляется раздраженный Чонгук. 

Стоп, что он тут делает?

Виен хмурится, осматривая своего бывшего одноклассника с головы до пят. Совсем недавно, вроде бы, виделись, но что-то в нем изменилось. От него веяло прежней вседозволенностью и дерзостью, а его внешний вид вызывал странные, щекочущие ощущения, что заставляли Виен сглотнуть.

Чонгук опирался рукой о дверь, стоя в джинсовом пиджаке и черных джинсах, из-под которых выглядывала белая кромка боксерок с надписью “Calvin Klein”. Голый торс удивлял не так сильно, как босые ноги. 

Чонгук выжидающе смотрел на Виен. Волосы по плечи казались пышнее, чище и пушистее, чем в машине.

— Ну? Ты заходишь или как?

— А…

Чонгук кривится, закатывает глаза и отходит от двери, пропуская внутрь.

— Заходи, мы уже, блять, заждались. 

У Виен столько вопросов, но сложно отказать. 

Изнутри дом казался больше, чем снаружи. Большие окна, высокие потолки в два этажа, тусклое освещение и просторные комнаты. Совсем немного мебели, всё в черных тонах. На стенах темно-синие обои с изображением планет всей Солнечной системы, а также неразборчивые картины и чьи-то фотографии. Виен трудно рассмотреть лица, но она точно различает семерых парней и одну девушку. 

Чонгук проходит мимо, цепляя плечом, и жестом зовет следовать за ним. 

Такое ощущение, что они бродили по лабиринту, и без помощи бывшего одноклассника Виен бы сама отсюда не выбралась. 

Приятный запах еды и алкоголя неожиданно ударяет в нос, несколько расслабляя. Слышно голоса, смех, ненавязчивую музыку и оживленную суету. Виен вдруг чувствует голод и жажду, но когда Чонгук отворяет еще одну дверь и пропускает внутрь, то единственное, чего хочется – понять, что, черт возьми, происходит?

— Виен! — радостно вскрикивает Хосок, держа в руках миски с салатами. — Мы уже заждались.

Всё такой же солнечный учитель Чон накрывал на стол, сверкая широкой улыбкой. Вместо классического костюма преподавателя Хосок расхаживал по кухне в спортивном костюме от FILA, напоминая обыкновенного подростка, но никак не воспитателя младших классов. Черно-красные оттенки ему определенно шли, а светлые волосы так и тянуло взлохматить. 

Присутствие Хососка несколько успокаивало и растворяло тревогу, что успела зародиться в Виен, но…

— Явилась, — фыркает Тэхен, сидя за столом. — Чего так долго? 

Мистер Ким не изменял себе даже… здесь. Виен всё еще не понимает, где она, но зато может с точностью распознать собственную ненависть по отношению к многоуважаемому клиенту. 

Темно-серый костюм, казалось, был слегка великоват для утонченного Тэхена. Пиджак и брюки чуть шире и длиннее, но вот черная водолазка идеально облегала тело. Густые, пышные кудри скрывали большие уши, но вот привычный, насмешливый взгляд мистера Ким четко выделялся из-под спавших на глаза локонов. 

— Как раз вовремя, вообще-то, — Намджун открывает духовку, откуда пахнет запеченной уткой. 

Чаще всего, Виен видела его в спортивном костюме, но в обычной одежде – довольно редко. 

Намджуну очень шла черная, облегающая футболка, ведь она так хорошо подчеркивала его мышцы. Джинсы удлиняли и так длинные ноги, а пояс на талии вызывал смешанные чувства. Он прекрасно вписывался в интерьер кухни, создавая впечатление заботливого мужа, и то, с какой заботой и осторожностью он опускал запеченную утку на середину стола, пробуждало уютное тепло в груди. 

Виен также замечает молчаливого Юнги, который сидел напротив Тэхена. Он кивнул в знак приветствия, засовывая руки в карманы кофты. Он словно уже родился с капюшоном на голове и не собирался его снимать. Несмотря на то, что Юнги казался не очень-то и компанейским парнем, среди остальных он смотрелся слишком гармонично. 

Возле него сидел Чимин, скрипя косухой. Полностью в черном, в “крутом”, стандартом образе рок-звезды. Он скрестил руки на груди и с ухмылкой поглядывал на Виен, подмигивая. Чимин не стеснялся окинуть бывшую одноклассницу оценивающим взглядом, останавливая своё внимание на открытых ногах. Виен, к большому удивлению, не почувствовала от него угрозы, как это было в машине. 

Внимание отвлекает Джин, который выходит из длинного коридора, держа в руках бутылку. Ему очень идут пиджаки и свободные брюки, ведь так он выглядит более по-домашнему. Бармен всегда старался подчеркивать своё тело в силу профессии, но в широкой, белой футболке Джин привлекал не меньше. 

Замечая Виен, он улыбается и показывает ей бутылку. 

— Как ты любишь, — подмигивает бармен.

— Бурбон? — выгибая бровь, спрашивает Чимин. — Ты любишь бурбон? Не крепко ли? 

— Я редко пью, — отвечает Виен и прикладывает ладонь к своему горлу.

Голос не узнает. Она всегда так говорит, как через воду? 

Но Чонгук не позволяет слишком долго думать над происходящими странностями – он отодвигает стул во главе стола и приглашает сесть. 

Виен облизывает губы, делает несколько шагов. Она должна приближаться, но почему-то двигается на месте, словно идет по беговой дорожке. 

Ей дают время на размышления? На план? На анализ ситуации? Вроде бы ничего опасного, ничего рискованного, но… что-то не так.

Все, кто сейчас находится в одной комнате – никогда не пересекались друг с другом, исключая Чимина и Чонгука. Увидеть семерых парней за одним столом, которые чертовски мило общались, так еще и общими силами приготовили аппетитный ужин – как минимум удивляло. 

Но Виен всё проблематичнее разобраться в том, что происходит, когда она садится на стул, но приземляется на диван. 

Кухня меняется на гостиную. Виен растеряно оглядывается по сторонам, замечая справа Юнги, а слева – Чимина. Сосед надувал пузыри из жвачки, а бывший одноклассник закинул руку на спинку дивана, подмигивая Виен. 

Неожиданно чувствует, как чьи-то руки опускаются на плечи и начинают мягко массажировать, снимая напряжение. 

— Ты как вообще всё это выдерживаешь? — сочувственно спрашивает Хосок. 

— Ты… о чем? — говорит Виен, расслабляясь. 

— Ну как о чем? — Намджун садится на пол и аккуратно снимает туфли с гостьи. Виен вздрагивает от его нежных прикосновений, покрывается мурашками от близости и сглатывает, когда пианист начинает разминать ступни и икры. — Работа, близнецы…

— …недотрах, — ухмыляется Чонгук, расхаживая на фоне Намджуна с сигаретой в зубах.

— Ну, я…, — Виен не знает почему, но она хочет найти ответ на вопрос Хосока, а также упрекнуть Чонгука в его дерзости, но массаж плеч и ног чертовски сильно отвлекают. — У меня есть время… время на отдых, честно…

— Честно? — фыркает Тэхен и встает у стенки напротив. Он засовывает руки в карманы брюк, недоверчиво поглядывая на Виен. — А если не честно? У тебя даже нет времени, чтобы подрочить.

Виен хмурится, сталкиваясь с язвительной ухмылкой Тэхена.

— Откуда ты…

Чимин свистит, прерывая разговор. 

— Так Чонгук был прав? 

Виен облизывает губы и с возмущением смотрит на бывшего одноклассника, что сидел рядом. 

— Чонгук был не…

Слышно, как кто-то что-то наливает в стакан. Виен тут же видит Джина, который подходит к ней, встает недалеко от Намджуна и протягивает ей чистый Бурбон. 

— Это и есть весь твой отдых, — говорит бармен с заметной печалью. — Тебе разве достаточно?

— Ну-у-у… разве я могу как-то еще…

— Можешь, но не хочешь, — вздыхает Юнги и косится на Виен. — Я живу совершенно один, и ты это знаешь. 

— К чему ты вообще клонишь? — спрашивает, смотря на своего соседа. 

— Все мы, блять, клоним, что у тебя недотрах, — раздраженно рычит Чонгук.

Хосок с Намджуном прекращают массаж. Виен сталкивается с пронзительным взглядом Джина, настороженным Тэхеном, смотрит на по-лисьи ухмыляющегося Чимина и мертвенно-спокойного Юнги. Все молча соглашаются с Чонгуком, который, в свою очередь, нетерпеливо покусывал фильтр сигареты и не собирался отказываться от своих слов.

Виен нервно сглатывает, чувствуя себя немного неуютно. На протяжении всей недели она встречалась с кем-то из них, думала о каждом из них, желая хотя бы на час остаться с кем-то наедине, но… 

Они все здесь, она все окружают Виен, смотрят на Виен, что-то знают о Виен. Она вдруг ощутила себя такой маленькой и беспомощной, как в клетке со зверями. 

Виен замечает дверь в дальнем углу. Она ведь может убежать, так? Вернется на станцию и уедет домой, обратно, но… хочет ли она? 

— Виен? — хрипло зовет Хосок, и Виен поднимает голову, замечая перед собой перевернутой лицо учителя Чона. 

Он нежно улыбается, гладит по щекам и медленно наклоняется, чтобы подарить мягкий, чувственный поцелуй. 

И всё так… естественно. 

Виен выдыхает, моментально ослабевая. По телу пробегает волнительная дрожь, когда Хосок углубляет поцелуй, надавливая своим языком на её. Оказывается, Виен так давно ни с кем не целовалась… и очень сложно не наслаждаться губами учителя Чона. 

Хосок продолжает массажировать плечи, расслабляя еще больше. Виен чудом не роняет стакан, наполненный бурбоном, но никто не торопится его забирать. 

Пальцы Намджуна на ногах сменяются поцелуями. Он очень аккуратно ведет от икр к колену, затем выше. Трепетно, воздушно. Ему хватит сил, чтобы сломать Виен по полам, но прикосновения Намджуна невероятно осторожны и аккуратны. 

Чимин нежно обхватывает свободную руку Виен, чтобы потереться щекой об открытую ладонь. Он восхищенно выдыхает, пухлыми губами касаясь кисти. Тело не успевает покрыться мурашками от тактильного хаоса, как пальцы Юнги приподнимают юбку платья, чтобы грубо сжать оголенное бедро. 

Голова кружится, Виен потихоньку начинает сходить с ума, и когда Хосок отпускает её губы, то лучше не становится.

Шея затекла из-за неудобного положения. Виен опускает голову, взглядом натыкаясь на Тэхена, что с ухмылкой наблюдал за чрезвычайно любопытным зрелищем. Чонгук стоял совсем недалеко, делал глубокие затяжки и выпускал дым, с похотью оглядывая Виен.

Поцелуи и прикосновения на коже отвлекают, заставляя закрыть глаза и выдохнуть. Рука с напитком дрожит, и Джин очень вовремя забирает стакан, чтобы он не упал и не разбился. 

Виен смотрит на бармена потерянным взглядом, наблюдая, как он заливает часть себе в рот, как он нежно берет её за подбородок, как он целует, заставляя раскрыть губы и сделать несколько щедрых глотков бурбона. Она чувствует вкус, чувствует крепкость, но почему-то не пьянеет так, как всегда. 

Несколько капель текут по подбородку, ниже – Виен вздрагивает и мычит сквозь поцелует, когда чувствует язык Чимина, что слизывает остатки бурбона с шеи. Хосок заботливо собирает её волосы в кулак, чтобы они не мешали. Намджун продолжает осыпать ноги Виен мокрыми поцелуями, двигаясь выше колена, по внутренней части бедра.

Джин разрывает поцелуй, тяжело дыша. Он проводит большим пальцем по нижней губе, завороженно смотря на сломленную Виен. Он улыбается, дарит еще несколько поцелуев в щечку, но затем отходит, позволяя на несколько секунд выдохнуть. 

Но Юнги слишком резко хватает за щечки, заставляя посмотреть на себя. Он порывисто целует, грубо проникая языком в рот. От него не тянет сигаретами, но тянет вишней. 

Виен вскрикивает, когда Юнги с Чимином раздвигают её ноги пошире. Хочет посмотреть в глаза Намджуну, который стягивает с неё нижнее белье, но сосед слишком отвлекает кусающими поцелуями и сдержанным мычанием. 

В голове сплошной бардак. Никаких мыслей, никакого чистого разума – Виен не хочет останавливать ни их, ни себя. Слышит собственное сердце в груди, чувствует горящее возбуждение, что растекается по всему телу, и понимает, что безумно сильно намокла. 

Слишком давно не касалась себя, слишком давно не была с мужчиной, и, находясь рядом с теми, о ком она грезила и мечтала, вызывает сплошной восторг, предвкушение и соблазн. 

— Ты вся дрожишь, — сладко шепчет Чимин, хихикая. 

— Тебе такое нравится? — спрашивает Юнги, отпуская губы Виен. Он смотрел с желанием, но звучал всё так же апатично. — И ты меня считала жутким соседом? Сама не лучше. 

— Я не… я не… стоп, я…, — она сглатывает, не зная, что должна сказать, что ей нужно сказать. 

Хосок присаживается сзади на корточки, чтобы губами коснуться загривка, ушка. 

— Ты еще и хотела позвать меня на свидание? Кроме меня были и другие? — он звучит несколько ревниво и завистливо, что почему-то возбуждает Виен еще больше.

Хосок всегда казался таким добрым, таким понимающим и внимательным учителем младших классов, но… но он крепче сжимает волосы и кусает за шею. 

— Н-нет, это… всё были просто фантазии – не больше, — Виен оправдывается, не понимая смысла в отговорках. 

— Фантазии, — фыркает Тэхен, выгибая бровь. — И как в своих “фантазиях”, — он имитирует пальцами кавычки, — ты обращалась ко мне? Всё еще мистер Ким? — он хихикает с издевкой. 

— Я… я же… о, Боже, — Виен не контролируемо стонет, когда чувствует влажный язык между своих ног. 

За разговорами совсем забыла про Намджуна. Не заметила, как поцелуями он подобрался к желаемой точке, как жадно прижался ртом, как приторно замычал, чувствуя влагу Виен на своих губах. 

Юнги с Чимином всё еще держали за ноги, не позволяя сдвинуть, и это слишком сильно возбуждало. 

— Ты почти трахнула нас в машине, — ухмыляется Чонгук, скрещивая руки на груди. — Что же тебе помешало? Твоя святость? Правильность? Ответственность? 

— Какой была в школе, такой и осталась, — фыркает Чимин и привстает, коленями упираясь в диван. Он обхватывает ладонями лицо Виен, заставляя поднять голову и посмотреть на себя. — Я, блять, всю школу мечтал это сделать, — шепчет бывший одноклассник и с придыханием целует, удовлетворенно мыча. 

Виен закатывает глаза, когда Намджун давит языком с той же интенсивностью, с какой Чимин её целует. Мокро, вязко, грубо. Виен задыхается, дрожит, дергает тазом навстречу рту Намджуна, пока тает от мягких губ Чимина. 

Не успевает сглатывать, не успевает привыкнуть к необычным ощущениям, как чувствует мягкие прикосновения Юнги на ноге. Он воздушно водит пальчиками, ведет выше по платью и сжимает грудь, горячо выдыхая в шею. 

Голова кружится, и когда Виен кажется, что она вот-вот потеряет сознание от острых ощущений, Намджун останавливается, Чимин разрывает поцелуй, а Хосок отпускает волосы. Она слышит, как учитель Чон встает, слышит, как он расстегивает джинсы, как…

— Тебе хорошо, Виен? — хрипло спрашивает Намджун, смотря в глаза.

У него мокрые губы, подбородок блестит, он тяжело дышит, но выглядит ненасытным, голодным. 

Виен способна лишь кивнуть. 

Краем глаза замечает, как Юнги встает на колени так же, как и Чимин. Не успевает следить за ними – они оба берут её за руки, заставляют положить ладони в районе паха, чтобы потереться и выдохнуть. Виен сглатывает, понимая, что не она одна чертовски сильно возбуждена и требует разрядки.

— Может, сделаешь и мне хорошо? По старой дружбе, — подмигивает Чимин.

Юнги молчит. Он сглатывает, выдыхает, хочет большего, чем обычные прикосновения через ткань. 

Виен хочет ответить, хоть что-то ответить, но Намджун вновь проводит языком между ног, дразня кончиком и горячо выдыхая. Юнги с Чимином снимают пояса, расстегивают джинсы, приспускают так, чтобы Виен могла видеть их стояки сквозь боксерки и трогать так, как захочется ей.

Периодически выдыхая и скуля от ласк Намджуна, Виен аккуратно сжимает горячую плоть, чувствуя намокшие из-за предэякулята головки. Неожиданно понимает Намджуна, его голод, и сглатывает, желая попробовать на вкус как Юнги, так и Чимина. 

Не знает, с кого начать, поэтому вместо неё решает сосед. 

Он хватает её за волосы, заставляя повернуться головой к себе. Тянет нижнее белье вниз, направляет себя рукой и грубо толкается в рот Виен. С Юнги вырываются тихие, низкие стоны, а в его пальцах чувствуется дрожь. Он не отпускает локоны, но позволяет двигаться так, как удобно Виен, поэтому она, как можно шире открыв рот, старается заглотить как можно больше, как можно глубже.

Кашляет, задыхается, но сходит с ума от того факта, что она отсасывает своему нелюдимому соседу. Виен всегда любила делать кому-то приятно, но делать хорошо Юнги, пока свободной рукой ласкает Чимина и чувствует язык Намджуна между ног – заставляет пальцы на ногах сжаться, а сердце наполниться взволнованными ударами. 

Виен отпускает член Юнги, когда Чимин заботливо поворачивает её голову к себе. Он мажет головкой по мокрым губам, мягко толкается в рот, жарко выдыхая. Он хмурится, шипит, когда Виен имитирует вакуум, когда она застывает и позволяет Чимину самому двигаться. 

Юнги толкается в сжатую ладонь соседки, еле слышно рыча. Виен чувствует его вздувшиеся венки, чувствует горячую плоть, желая ощутить как можно больше жара. 

Чимин на секунду застывает, входя максимально глубоко, но затем освобождает рот Виен. Она пытается откашляться, сглатывая слюни, смешанные со смазкой, но затем вздрагивает, когда Хосок тянет её за волосы назад, заставляя затылком коснуться спинки дивана. 

Всё то время, что Виен уделяла Чимину и Юнги, учитель Чон бесстыдно мастурбировал себе, истекая вязким предэякулятом. Вид завораживал, но сложно было сосредоточиться и вдоволь насладиться ласкающим себя Хосоком, ведь Намджун плавно проник внутрь языком, причмокивая и выдыхая. 

Виен выгибается, издавая протяжный стон. Закрывает глаза и чувствует, как Хосок водит членом по её приоткрытым губам, щеке. Виен ощущает вес на лице, высовывает язык, чтобы кончиком пройтись вдоль, чтобы зацепить головку. Не сопротивляется, когда Юнги с Чимином сжимают её кисти, трутся о ладони, обрывисто дыша. 

Кажется, что у Виен отключился инстинкт самосохранения, любая возможность адекватно соображать. Тело требует еще, тело требует продолжения. Она хочет ощутить на себе всё, что каждый из мужчин может ей предложить. Виен не страшится быть разложенной на части прямо на этом диване и смело принимает собственные желания, фантазии, то, что принесет ей неизмеримое удовольствие. 

Вскрикивает, когда Намджун тянет на себя. Виен приходится отпустить Чимина с Юнги, когда она встает на дрожащие ноги и падает в объятия пианисту. Под ладонями чувствует его горячую кожу, напряженные мышцы. Намджун смотрит на Виен с нескрываемым голодом, но и в то же время – необъятной нежностью. 

Он ловит её открытые губы, дарит мягкий поцелуй. Как можно крепче прижимает к себе, заставляя Виен обмякнуть в свои руках. Делится теплом, страстью, вкусом. Он плавно надавливает на девичий язык и раскрывает опухшие губы. Намджун гладит по спине, волосам, причмокивает и еле ощутимо трется стояком о живот Виен.

Пытается удержаться на ногах, восстановить равновесие, но её резко разворачивают лицом к дивану, к Джину, который с улыбкой стоял перед ней с бутылкой. Юнги, Чимина и Хосока не было, они словно испарились, и это немного сбивало с толку, но у Виен не было возможности думать – бармен подошел почти вплотную, на ходу открывая бурбон. 

Намджун прижимал к своей груди, целовал шею, пока Виен завороженно наблюдала за тем, как Джин аккуратно обхватил пальцами её подбородок, как он нежно потянул челюсть вниз, заставляя открыть рот, как он щедро залил бурбона, чтобы наклониться и поцеловать, чтобы выпить и вынудить проглотить большую часть. 

Виен чувствует, как у неё между ног стекает, как она возбуждается еще больше и тянется к Джину, принимая поцелуй за поцелуем. 

Бармен отрывается, с ухмылкой рассматривая тяжело дышащую Виен. 

— Повторить?

Кивает, послушно открывает рот и чувствует холодный, крепкий алкоголь на языке. Джин вливает немного меньше, чем в первый раз, и вновь целует. Он уделяет намного больше внимания губам и языку, нежели алкоголю, от чего у Виен ноги подкашиваются.

Обнимая Джина за шею и ближе притягивая к себе, она слышит, как Намджун отходит, как вместо него она чувствует чужие руки на талии и бедрах. Слышит, как собачка от платья тянется вниз, как чьи-то губы касаются открытых лопаток, плеч. Виен полностью раздетая, и она, желая увидеть, кто обнимает её сзади, кто трепетно щекочет поцелуями шею и пальчиками пробегается по животу, оглядывается, замечая широкую ухмылку Тэхена. 

Мистер Ким заставляет повернуть голову обратно к Джину. Бармен отходит назад, садится на диван, опуская бутылку на пол. Он раздвигает ноги, подзывает к себе, и Тэхен толкает в спину, заставляя приблизиться к Джину. Они вынуждают Виен раздвинуть ноги и упереться коленями о сидушки дивана таким образом, чтобы она могла тереться о ногу бармена, тут же покрывая его брюки темными, влажными пятнами. 

Тэхен хватает за руки, заводит их за спину, сгибая в локтях. Виен не вырывается, обхватывает ладонями свои же предплечья. Мистер Ким крепко держит её одной рукой, пока пальчиками второй проводит по подбородку, заставляя поднять голову и посмотреть на себя снизу вверх. Тэхен с улыбкой наблюдает за обрывистыми вздохами Виен, когда Джин обхватывает её таз и заставляет потереться о свою ногу.

Мистер Ким не позволяет опустить голову, аккуратно придерживая за подбородок. С ухмылкой опускает взгляд на приоткрытый рот Виен, на то, как ей тяжело сглатывать слюни. Она шипит и мягко стонет, когда чувствует на груди мокрые поцелуи и влажный язык Джина. 

Между ног приятно тянет, и от каждого контакта с ногой бармена хочется лишь большего. Несмотря на то, что Виен не может собой управлять, ей все равно очень нравится. Темп, с каким Джин доводит её до исступления, вынуждает покрыться мурашками и плотнее прижаться к твердому бедру. 

Тэхен убирает руку с подбородка, позволяя Виен наклонить голову вперед и столкнуться взглядом с Чонгуком, который сидел рядом с барменом. Мистер Ким всё еще придерживает за руки, чтобы Виен не упала; Джин всё еще ласкает и управляет, чтобы Виен как можно быстрее кончила, но Чонгук с такой скукой смотрел на них, словно здесь не было ничего необычного. 

Он закинул руку на спинку дивана, с ухмылкой окидывая Виен оценивающим взглядом. Он останавливался на её приоткрытых губах, шее, животе и бедрах. 

— В школе ты всегда казалась такой правильной, — фыркает Чонгук. 

Виен не может ответить, нет… она не в силах ответить, когда ей так хорошо. 

Тэхен чуть наклоняет Виен вперед, чтобы Чонгук мог дотянуться, чтобы Чонгук мог поцеловать и укусить за нижнюю губу. Бывший одноклассник с нескрываемым удовольствием грязно целовал Виен, глотая стоны и тихо смеясь. 

— Тебя нужно хорошо растянуть, — шепчет Чонгук, и Тэхен заставляет Виен привстать на коленях. 

Джин гладит по внутренней стороне бедра, двигая ладонью всё выше и выше. Мистер Ким запихивает в рот Виен два своих пальца, чтобы смочить слюнями. Чонгук не теряет времени и решает потрогать себя сквозь джинсы, наблюдая. 

Джин нежно проводит ладонью между ног Виен, пока Тэхен опускает руку и касается увлажненными пальцами заднего прохода. От холода и странных ощущений Виен ощутимо вздрагивает, хватая ртом воздух, и неосознанно дергая тазом. Пытается не нервничать, не скулить, ведь за всё время она ни разу не кончила, но Джин с Тэхеном одновременно вставляют в неё пальцы, аккуратно растягивая, и Виен покрывается дрожью, всхлипывая. 

Мистер Ким использует всего лишь один палец, пытаясь не торопиться. Вставляет сначала по первую фалангу, затем вторую, после – прижимается ладонью вплотную. Джин средним и безымянным толкается как можно глубже, тут же цепляя чувствительные точки. 

Они оба медленные, осторожные. Тэхен успокаивающе целует лицо, пока Джин мажет губами по груди и ключице. Их горячее дыхание касается кожи, их неудержимое желание рвется наружу. 

Виен шипит, когда мистер Ким добавляет второй палец. Странное чувство наполненности кажется недостаточным. Несмотря на то, что Джин с Тэхеном старались быть аккуратными, в их движениях ощущалось нетерпение. 

Хочется еще, хочется быстрее… Виен понимает, что она на грани, но Тэхен вытаскивает пальцы и отпускает руки, из-за чего она падает в объятия Джина. 

Пытается оглянуться, но не успевает – Чонгук притягивает к себе, развязно целуя. Он заставляет Виен лечь на живот, вытянуться на диване, пока сам усаживается поудобнее, откидываясь на спинку и широко расставляя ноги. Чонгук отпускает губы Виен, когда она щекой касается его ног и смотрит снизу вверх, тяжело дыша. 

Джин вытаскивает пальцы, чтобы помочь, чтобы тяжело выдохнуть, когда видит перед собой упругие ягодицы Виен. Он нежно гладит, водит от поясницы к ногам и жадно сглатывает. Опускается, чтобы оставить несколько поцелуев на открытой, почти нетронутой коже, из-за чего Виен покрывается мурашками ниже спины. 

Чонгук расстегивает джинсы, приспускает вместе с нижним бельем. Он ухмыляется, когда его член бьется о лицо Виен.

Она прекрасно понимает, что он от неё хочет. Пытается на обращать внимание на очередную вспышку желания ощутить внутри себя что-то твердое и горячее, и мягко стонет, когда Джин вновь проникает пальцами, мягко растягивая и лаская. 

Виен упирается ладонями о ноги Чонгука, чтобы не упасть. Тяжело дышит, когда ртом ловит его член, но не может взять слишком глубоко из-за дрожащих рук. Сил совершенно нет, к тому же Джин очень отвлекает и вырывает стон за стоном. 

Голова кружится, тело горит, и Виен пытается заглатывать хотя бы половину, но затем она вскрикивает, когда Чонгук резко давит на затылок, упираясь головкой о заднюю стенку горла. 

— Глубже, или ты, блять, не умеешь? 

— Нежнее, — упрекает Джин. 

— Тебя забыл спрос-…

Чонгук вздрагивает, когда Виен протяжно стонет из-за ласк Джина, тем самым посылая вибрацию через рот. Каким-то образом бармен смог нащупать нужные точки даже в таком неудобном и непривычном положении, чем и воспользовался.

У Виен темнеет в глазах, когда Джин ускоряет движения, а Чонгук хватается за её волосы, чтобы двигать головой. Она не успевает заглатывать слюни, чувствует, как обильно течет, как сама дергает тазом, пытаясь насадиться на пальцы Джина. 

Чонгук шипит и сглатывает, откидывая голову назад. Джин целует ягодицы, ведет языком между и массажирует пальцами изнутри. Виен закатывает глаза, задерживает дыхание и берет максимально глубоко, но затем возмущенно стонет, когда вновь чувствует пустоту. Она недовольно мычит, привстает на руках и хочет оглянуться на Джина, но Чонгук притягивает к себе, всё еще держа за волосы, и горячо целует, делясь удовольствием и желанием. 

Виен не успевает за ними, она не успевает понять, что от неё хотят. Не знает, когда же уже испытывает то, за чем так охотится, и жалеет, что никто не позволяет ей хоть раз кончить. 

Чонгук отрывается, плотоядно улыбается. Он гладит по щекам, дарит еще один мягкий поцелуй прежде, чем толкнуть Виен. 

Вместо твердого пола, она приземляется на мокрую плитку душа, замечая над собой льющиеся струи, имитирующие тропический ливень. Виен тяжело дышит, пытаясь понять, что произошло, каким образом она оказалась здесь, в душевой, ведь только что была в гостиной с Чонгуком и Джином. 

Но вопросы исчезают, когда к ней с двух сторон подходят Намджун и Хосок, полностью обнаженные, мокрые. Они тяжело дышат, взгляд расфокусирован. Виен завороженно смотрит на них, на их пружинистые члены, с которых капает смазка. В очередной раз ощущает голод и желание быть заполненной. 

Хосок помогает встать и сразу же притягивает к себе, целуя. Он хмурится, прижимается вплотную, кусает губы. Ладонями гладит по щеке, мягко сжимает шею, не желая отрываться.

Намджун обнимает сзади, трется стояком между ягодиц Виен, заставляя вздрогнуть. Она крепче хватается за плечи Хосока, который тут же улыбается, чувствуя дрожь в её ладонях. 

— Тебе стоит расслабиться, — шепчет Хосок.

— Н-но…

— Тебя очень хорошо подготовили, — говорит Намджун, пока трется головкой о задний проход. —Доверься нам. 

Виен кивает и не сопротивляется, когда Намджун давит в спину, вынуждая нагнуться вперед, так, чтобы член Хосока упирался ей в губы. Она хватается за бедра учителя Чона, надеясь, что не упадет, ведь ноги ужасно сильно дрожат.

Намджун аккуратно толкается кончиком внутрь, вызывая у Виен краткий писк. Она жмурится, боится боли, но вместо дискомфорта чувствует, как её плавно заполняют, растягивают и вплотную прижимаются, выбивая протяжный стон. 

Виен хочет потрогать себя, хочет сделать себе приятно, но Хосок отвлекает – он заставляет открыть рот, заставляет пройтись языком вдоль и мягко толкается внутрь одновременно с Намджуном, заполняя с двух сторон. 

Казалось, что ничего лучше Виен в своей жизни не чувствовала. Мокро, грязно, страстно и горячо. Вода должна была взбодрить, отрезвить, но поднявшийся пар и сбитый воздух делали лишь хуже. Виен задыхалась, дрожала, но с удовольствием принимала то, что ей дают.

Намджун сдержанно выдыхает, осторожно сжимая девичью талию. Он аккуратно толкается, пытаясь быть нежным. Виен слишком узкая, из-за чего Намджун рычит и задыхается. В его движениях чувствуется самоконтроль, который вот-вот с треском сломается. 

Хосок гладит Виен по мокрым волосам, жадно наблюдая за тем, как его член исчезает у неё во рту. Он не грубый, не требовательный, но заметно пошлый и изголодавшийся. Учитель Чон дышит открытым ртом, в его глазах сплошная похоть и желание толкнуться как можно глубже, так, чтобы Виен задыхалась, чтобы Виен захлебывалась. 

Намджун ускоряет темп, и это выводит из себя. Трудно сдержать стоны, трудно устоять на ногах. Намджун чертовски широкий и большой, и что-то подсказывает, что в другой ситуации Виен, возможно, не смогла бы так легко принять его, но сейчас… он так хорошо растягивал её, так хорошо заполнял и бился бедрами о её. Виен хотела посмотреть на него, хотела увидеть, с каким желанием Намджун наблюдает за ней, долбится в неё, но член Хосока во рту очень отвлекал. 

Протяжные стоны заставляли учителя Чона вздрагивать и терять самообладание. Он плавно качался бедрами взад и вперед, закидывал голову назад, подставляя лицо воде, но затем вновь смотрел вниз, словно боялся что-то упустить. 

Виен приподнялась на носочках, чтобы плотнее прижаться. Между ног бесконтрольно вытекало, и она так хотела поласкать себя, так хотела быть заполненной и там, что это просто сводило с ума. 

Мокрые шлепки и низкие стоны, казалось, разносились по всему дому. Виен перестала думать, перестала следить за происходящим – она просто наслаждалась, просто принимала и давала, умирая от сладких ощущений. 

Намджун вдруг останавливается и тянет на себя, с легкостью подхватывая под колени и раздвигая ноги. От такой пошлой и слишком открой позы Виен вскрикивает и распахнутыми от шока глазами смотрит на Хосока, который подходит ближе и с ухмылкой направляет себя.

— Тише-тише, — успокаивающе шепчет Намджун, не двигаясь. — Тебе понравится.

Виен верит. Верит, и позволяют Хосоку проникнуть внутрь, позволяет заполнить себя с двух сторон, замечая перед глазами яркие вспышки. 

Задыхается, дрожит, сжимая плечи учителя Чона. Стоны мешаются с криками, мурашки – с судорогами. Виен тает, распадается на части, когда чувствует толчки, когда Хосок с Намджуном синхронно двигаются. 

Их стоны смешиваются в одну прекрасную мелодию, которая растворяется под шумом воды. Мокрые шлепки опьяняют, необъяснимо возбуждают. Их тела плотно прижаты к Виен, их поцелуи накрывают девичьи плечи, щеки. Намджун с Хосоком хмурятся, рычат, пытаются войти как можно глубже, пытаются доставить как можно больше удовольствия. Крепкие руки пианиста с легкостью выдерживают вес, пока нежные ладони учителя Чона сжимают ягодицы. 

Виен откидывает голову назад, затылком касаясь плеча Намджуна. Хосок ловит возможность и оставляет засос на шее. Он сдержанно стонет, мычит и покрывается мурашками, когда Виен сжимает изнутри. Намджун кусает за ушко, рычит и ускоряет темп. 

От их жара и желания Виен плавится. Всем телом напрягается, впивается ногтями в спину Хосока и плотно прижимается спиной к упругой груди Намджуна. Перед глазами на секунду темнеет, внутри всё горит. Виен течет всё больше и больше, и она безумно хочет… хочет. 

Дрожит, плачет, мелодично, раскатисто стонет. Выгибается дугой, задерживает дыхание и чувствует, как Намджун с Хосоком останавливаются, позволяя испытать прекрасное, волшебное. Они зачаровано целуют шею, щеки, лицо, шепчут её имя и делают еще несколько толчков прежде, чем Виен со всхлипом изливается на них. 

Пытается восстановить дыхание, пытается прийти в себя. Не подозревала, что способна ощущать столько всего. 

Виен опускают на пол, придерживая. Хосок с Намджуном аккуратно выходят, всё еще целуя руки, спину и ключицу. Они позволяют немного расслабиться, позволяют вдоволь насладиться моментом, но после… они резко толкают её, и вместо мокрой плитки она приземляется на мягкую кровать, пружиня.

Сверху падает Тэхен, нависая. По бокам прыгают Чонгук с Чимином, и прежнее, мягкое спокойствие и вязкое наслаждение, что ей подарили Намджун с Хосоком, с треском ломаются. 

Виен всегда восхищалась Намджуном и обожала Хосока, но эти трое… 

Она не может терпеть их по-отдельности, а когда они вместе – хуже кошмара. 

— Так всё-таки как? “Мистер Ким” или “Тэхен”? 

— Я тебя ненавижу, — хрипит, желая вернуться обратно в душевую. 

— И очень сильно хочешь, — ухмыляется Тэхен. 

— Знакомая ситуация, не находишь? — фыркает Чонгук, подперев голову рукой. — В школе ты тоже нас ненавидела.

— Но очень хотела, да? — мурлычет Чимин. 

— Особенно в машине…, — шепчет Чонгук. 

— Почему ты нас не окликнула, Виен?

— Потому что она всегда слушается, но никогда не просит, — отвечает Тэхен, дергая бровями. 

Бывшие одноклассники переглядываются, прищурившись. 

— Надо проверить, — кивает Чимин.

— Виен, обычно меня умоляют, — ухмыляется Чонгук, наклоняясь ближе к лицу, — чтобы я хоть что-то сделал. 

— Если ты хорошо попросишь, — соблазняюще подхватывает Чимин, — то мы сделаем тебе очень хорошо.

Виен сглатывает, чувствуя, как вновь загорается желанием. Она смотрит на Тэхена, который ухмыляется, привстает, упираясь коленями с двух сторон от живота Виен. Скрещивает руки на груди, наклоняет голову и низким, повелительным тоном приказывает: 

— Проси. 

Виен облизывает губы, сжимая простыни под собой. Она не может, не хочет, но… но что-то во всей этой ситуации её чертовски сильно возбуждает, и она даже не может понять что: ожидающие ответа Чонгук с Чимином или же властный взгляд Тэхена. 

— Пожалуйста, — несколько разбито шепчет, отводя взгляд, — сделайте мне хорошо. 

— Что-что? — Чонгук хмурится и прикладывает ладонь к своему уху, словно прислушивается. 

— Я не расслышал, — кривится Чимин. 

— Повтори, — твердо говорит Тэхен. 

Виен глубоко дышит, пытаясь сконцентрироваться. Вновь прислушивается к своему бешеному сердцебиению, вновь чувствует на коже покалывание, вновь возбуждается и дергает коленками, что не уходит от внимания Тэхена. 

— Я…, — она сглатывает, не зная, куда себя деть. — Я умоляю, чтобы вы хоть что-то сделали, — скулит, теряется, намокает. — Пожалуйста-пожалуйста, — шепчет и резко втягивает в себя воздух, когда Тэхен накрывает её губы своими. 

Виен глухо стонет, когда чувствует чужой язык у себя во рту. Мистер Ким прижимает её руки к матрасу, хватая за кисти, пока Чонгук с Чимином сползают с кровати. Поцелуи от Тэхена глубокие, мокрые и вязкие, отвлекающие. 

Виен не замечает, как сама обнимает его, как путается пальцами в густых волосах, как плотнее прижимает к себе. 

Но затем Тэхен резко встает, спрыгивает на пол и тянет на себя, заставляя встать на ноги. Меняется местами с Виен, сам садится на край кровати и толкает в объятия бывших одноклассников. 

— Если ты так хорошо попросила…, — ухмыляется Чимин.

— …то мы всё сделаем, — игриво шепчет Чонгук. 

Тэхен откидывается на руки, с легкой усмешкой наблюдая, как Виен покрывают поцелуями, как Чонгук падает на колени сзади, а Чимин – спереди. Мистер Ким выдыхает и закусывает губу, когда Виен вздрагивает под чужими ласками, под мокрыми языками, что проходятся вдоль с двух сторон. 

Чонгук мягко вылизывает, пальцами сжимая ягодицы и раздвигая их. Чимин проникает внутрь языком, с наслаждением выдыхая и рыча. 

Они стараются сделать как можно приятнее, пока Виен с трудом может удержаться на ногах. Она сжимает волосы Чимина, слегка выгибаясь назад, чтобы Чонгуку было удобнее. Тяжело дышит, закрывает глаза и интуитивно дергает тазом, имитируя трение. 

Виен уже давно смирилась с тем, что утонула в безумии, но она подумать не могла, что ей будет так хорошо. 

Покрывается мурашками и вздрагивает, когда чувствует в себе по два пальца с двух сторон. Чонгук с Чимином ухмыляются, по очереди вставляют, тем самым заполняя и растягивая. Оба смеются с того, насколько же Виен ослабела под их ласками, насколько же она податливая. Не сопротивляется, не злится, не отрицает – подставляется и с наслаждением стонет, когда вновь чувствует их языки и мокрые рты. 

Как только Виен понимает, что она вновь почти у самого края, Чонгук с Чимином резко останавливаются. Они отодвигаются, встают, с ухмылкой наблюдая за подвешенным состоянием бывшей одноклассницы, затем смотрят на Тэхена и поворачивают Виен к нему лицом, держа за руки, как заключенную. 

Они подводят её ближе, пока мистер Ким приспускает брюки и взглядом приглашает. Виен чувствует дрожь и забывает не только о ненависти, но и об адекватных решениях. 

Тэхен двигается чуть дальше, к изголовью кровати. Ложится на подушки, пальцами манит к себе. Чонгук с Чимином, всё еще придерживая Виен, запрыгивают на кровать, встают по две стороны от мистера Кима. Они отпускают и наблюдают, как Виен сама присаживается, упираясь ладонями о грудь Тэхена, как она помогает себе, направляя мокрый и сочащийся смазкой член. 

Чонгук с Чимином хихикают и приспускают свои штаны, чтобы трогать себя. Они следят за каждым движением и приближаются так, что их члены утыкаются в щеки Виен, которая всё еще пытается уместить в себя Тэхена. 

— Тебе помочь? — с издевкой интересуется мистер Ким и, не дождавшись ответа, хватает Виен за бедра и резко насаживает на себя, выбивая протяжный, девичий крик. 

Чонгук пользуется возможностью и толкается в открытый рот, горячо выдыхая. Виен вздрагивает, обхватывая его губами, и второй рукой наощупь находит член Чимина, плотно его сжимая. В какой-то степени Виен кажется, что она окончательно теряет рассудок. 

Просторная комната заполняется мужскими стонами и мокрыми шлепками, обрывистыми вздохами и скулежом. Виен пытается прыгать на Тэхене, насколько ей позволяют силы, пока отсасывает то Чонгуку, то Чимину. Они оба не жалеют её рот, толкаются как можно глубже, заставляя кашлять и истекать слюнями. Они оба смеются и с удовольствием рычат, когда Виен стонами посылает вибрацию по члену. Они с одобрением гладят по голове, пошло ухмыляются и хвалят, говоря:

— Какая ты умница.

— Прекрасно справляешься.

— Давай еще… еще глубже, ага…

— Моя ты хорошая, продолжай…

Виен больше трется о Тэхена, нежели прыгает на нем. Она периодически сталкивается с его жадным взглядом, чувствует его толчки и жар, с каким он долбится в неё. Виен вплотную прижималась, из-за чего Тэхен доставал до нужной точки, выбивая дрожь и глухие стоны. 

Чонгук в какой-то момент наклоняется, чтобы заменить свой член собственным языком и мокрыми поцелуями, а Чимин опускается на колени, чтобы покусать шею и поласкать Виен пальцами внизу, там, где было ужасно мокро и горячо. 

Она вскрикивает, дрожит. Слышит смех Тэхена, ухмылку Чимина и рык Чонгука. Виен тает, задыхается и резко опускается, полностью заполняя себя Тэхеном. Она выгибается, разрывает поцелуй с Чонгуком, откидывается назад и стонет, дрожа и пытаясь сдвинуть коленки. Опускает взгляд вниз, опять плачет, опять не выдерживает, опять распадается на части, пока Тэхен гладит по ногам, Чимин – по рукам, а Чонгук – по голове. 

Виен не понимает кто, но её заставляют встать, чтобы Тэхен смог выйти. Не замечает, когда падает в объятия Чимина, не понимает, когда Чонгук успевает прижаться сзади. Они целуют её, обнимают, кусают и оставляют засосы, пока трутся о неё. Виен упирается руками о матрас, тяжело дыша и путаясь в собственных чувствах, но затем вскрикивает, когда вновь ощущает заполненость с двух сторон. 

Чимин и Чонгук, в отличие от Намджуна и Хосока, были жестче, грубее. Каждый вошел с рывком, с резким толчком. Виен не уверена, что отсутствие боли можно объяснить тем, что её достаточно хорошо растянули и разработали, ведь… ведь во всём том, что с ней творится, вряд ли есть какая-то логика.

Виен чувствует лишь жажду, желание, колющее возбуждение и щекотливое требование испытать как можно больше эйфории. 

Чимин с Чонгуком начинают двигаться одновременно. Они оба высоко стонут, когда чувствуют узость Виен. 

Чимин запрокидывает голову назад от наслаждения. У него дергается кадык, он хмурится и шипит, когда толкается внутрь. Руками крепко сжимает талию, но затем ведет выше, к щекам, чтобы притянуть Виен к себе и сладко поцеловать. 

Чонгук тяжело дышит, ни на секунду не останавливаясь и не замедляясь. Он держится за плечи Виен, сглатывает и обрывисто стонет. Он наклоняется, чтобы оставить несколько поцелуев на спине и шее, тем самым плотнее прижимаясь. 

Виен расставила ноги как можно шире, но не была уверена, что ей это поможет. Руки не держали, колени дрожали, она задыхалась и стонала в рот Чимина. От близости голова шла кругом, от их темпа внутри всё переворачивалось, от их страсти и желания Виен сходила с ума. Кровать под ними скрипела, их тела словно слились воедино, и с каждым толчком они были всё ближе и ближе. 

Но Виен не выдерживает первой. 

Выгибается, хнычет, падает в объятия Чимина. Она утыкается лицом в подушку, до побелевших костяшек сжимая простыни. Чувствует, как по позвоночнику пробегает электрический разряд, как ноги дрожат. В глазах темнеет, в голове – пустота и мягкая патока. 

Виен старается отдышаться, старается прийти в себя. Не может даже привстать на руках, не может ничего. Чимин с Чонгуком успокаивающе гладят по спине, целуют доступные участки кожи, но затем плавно выходят и толкают в сторону.

Не знает, где окажется в следующий раз, и даже не удивляется, когда Юнги ловит её и прижимает к пустому, кухонному столу. Он аккуратно придерживает за талию, чувствуя, что Виен уже на пределе, но он так смотрит на неё, так…

Виен хмурится, впервые замечая хоть какую-то эмоцию в глазах у вечно мрачного соседа. Он еле заметно улыбается, наклоняет голову и не смотрит ниже лица, ниже губ, хотя Виен перед ним совершенно обнаженная и полностью доступная. 

— Тебе осталось совсем чуть-чуть, — шепчет Юнги и касается кончика носа Виен своим. 

— Ч-что? Ты… ты о чем? — хрипит, сглатывая. 

Но Юнги не отвечает. Вместо слов он дарит тягучий поцелуй, от которого почему-то пальцы на ногах подворачиваются. Юнги не был грубым, не был настойчивым, заботливым или грязным, но… от его языка и губ всё в голове мешалось, а внизу живота нестерпимо тянуло. 

Как такое возможно? 

Юнги подхватывает Виен и усаживает её за стол, раздвигая ноги. Он разрывает поцелуй и заставляет медленно опуститься на спину. Как только она полностью ложится на стол, то замечает стоящего над головой Джина, допивающего остатки бурбона. 

Виен сглатывает, надеясь, что бармен поделится с ней, но он всё проглатывает и с легкой улыбкой смотрит на неё, кидая пустую бутылку куда-то себе за спину. Почему-то звона разбитого стекла не было слышно, но Виен не считала это важным замечанием, нет. 

Джин смотрел на неё со слишком очаровательной улыбкой, а Юнги мягко целовал живот, отвлекая от лишних мыслей.

Джин наклоняется ниже, опираясь о стол руками с двух сторон от головы Виен, и внимательно всматривается в глаза, словно пытается увидеть там что-то, что хотя бы отдаленно напоминало о здравом рассудке. 

— Тебе нужно полностью расслабиться, чтобы всё получилось, — загадочно шепчет Джин и целует в лоб. 

— Что получилось? — тихо спрашивает, хмурится. — Я… я не…

— Закинь ноги на стол, — хрипит Юнги, и Виен сглатывает. 

Вместо языка, она чувствует пальцы. Юнги мягко водит вдоль, вниз-вверх. Он теребит, дразнит, размазывает и хлопает, вызывая дрожь. Виен пытается сдвинуть коленки, пытается приподняться, чтобы посмотреть, но Джин нежно прижимает к столу, надавливая на плечи и мягко улыбаясь. 

— Я хочу, чтобы ты отсосала мне. 

Виен на секунду от шока распахивает глаза и ощутимо намокает еще больше, ведь… Джин так четко говорит своё желание, так вдумчиво произносит каждое слово и так заботливо гладит по плечам, что это не может не восхищать. Она облизывает губы, закусывает нижнюю губу и нетерпеливо кивает. 

Джин улыбается, отталкивается от стола и двигает Виен ближе к краю, так, чтобы она свесила голову. В таком положении чертовски неудобно, но чертовски горячо. Она неотрывно наблюдает за тем, как Джин расстегивает брюки, как он достает из-под нижнего свой член. Виен дергает тазом, выдыхая, и приоткрывает рот, высовывая язык.

Как только Джин мягко проникает внутрь, Виен от неожиданности вскрикивает, ведь Юнги толкается в неё с другой стороны.

Всё тело пробирает знакомая дрожь. Виен выгибается, шире раздвигая ноги и раскрывая рот. Она задерживает дыхание, когда слышит, как обрывисто стонет Юнги, и шумно шипит Джин. Перед глазами темнеет, когда они толкаются в неё. 

Виен кашляет и интуитивно упирается ладонями в ноги Джина, но он толкается несколько раз, растягивая глотку. Он стонет и не может сдержаться, не может остановить себя и наслаждается узостью и теплом, влагой и стонами, в быстром темпе трахая рот Виен.

Только сейчас осознает, что у неё не было рвотного рефлекса, а ведь в неё проникали достаточно глубоко. Не знает, что делать с этой мыслью, не знает, нужно ли думать об этом. Виен ослабляет глотку еще больше, и Джин сходит с ума.

Юнги рычит, когда выскальзывает. Виен настолько мокрая, что ему приходится прижиматься как можно плотнее. Он крепко держится за её бедра, толкается в том же бешеном темпе, с каким Джин проникает внутрь. Стол шатается всё больше и больше. 

Виен чувствует, как Джин сжимает её шею, слегка перекрывая дыхание, а Юнги чуть надавливает на низ живота, из-за чего ощущения стают более ярче. Виен понимает, что благодаря тому, что Джин с Юнги с ней делают, она вновь чувствует приближение неописуемых взрывов и красочных вспышек, что их грубость, которая граничит с нежностью и вниманием, контрастом выбивает дух из Виен, вынуждая стонать всё громче и громче. 

На какую-то секунду ей кажется, что она сейчас задохнется, но Джин отпускает её. Виен жадно хватает воздух ртом и чувствует, как Юнги берет её за руки и тянет на себя. Он не брезгует целовать, не брезгует слизывать стекающие по подбородку слюни вперемешку со смазкой. Юнги обнимает за талию и запрыгивает на кухонную тумбу, затылком упираясь в стену. 

Виен из последних сил поудобнее усаживается и чувствует, как Джин обнимает её сзади, как он сжимает её грудь, мягко лаская подушечками пальцев. Она расслабляется в его руках, льнет к нему, прижимаясь спиной к его груди, и выпячивает таз, насколько это возможно, чтобы Джину было удобнее. Юнги, не двигаясь, терпеливо ждал, поглаживая по ногам, талии. Он пытался восстановить дыхание, но когда Джин начал проникать в Виен сзади, то глухо застонал, чувствуя еще большую узость. 

В какой раз её заполняют с двух сторон, и в какой раз она сходит с ума, не представляя, что подобное может приносить ей удовольствие. 

Виен закатывает глаза, когда Джин с Юнги вплотную прижимаются к ней; когда она чувствует поцелуи на шее и язык на груди. Пытается тереться о Юнги так же, как она терлась о Тэхена, но тело не слушается, тело на грани, а рассудок – в хаосе.

Виен понимает, что она утонула в желании, утонула в невероятных ощущениях, и что она вряд ли так просто выберется отсюда.

Джин толкается с той же сосредоточенностью, с какой он толкался в рот Виен. Он крепко обнимает её, бережно прижимая к себе, и дышит на ухо, прикрыв глаза. Юнги пытался не быть громким, пытался сдержать стоны, но при каждом движении Джина он дергал тазом, чтобы поглубже войти в Виен. 

Они не думали о контроле, они думали об удовольствии, и сложно понять, о чьем больше – о своем или Виен. Но Джин ускорялся, а Юнги насаживал. Они полностью заполняли Виен, двигаясь то по очереди, то одновременно. 

Казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Столько сладости, столько наслаждения, столько неизведанной эйфории, и все предоставили ей совершенно разное. Виен не знала, как долго она еще сможет вытерпеть всё это безумие, но она была уверена, что никогда его не забудет. 

Джин с Юнги ощущали, как Виен их сжимает, как она всё ближе и ближе. Они старались подвести её к краю очень осторожно, хотя их толчки убивали, если не уничтожали. 

По телу волнами пробегается холодок вперемешку с жаром. Виен задыхается, вскрикивает и хнычет, чувствуя, как непозволительно сильно намокает. Джин с Юнги застывают, не двигаются, тихо ждут, мягко целуют, трепетно гладят, пока Виен тонет в экстазе. 

Сердце не выдерживает, эмоции бьют через край. 

Всё, что происходит и произошло – нереально, но чувства и ощущения, которые Виен испытала на себе, в себе – настоящие, истинные, бесподобные. 

Джин выходит, освобождает, затем помогает встать вместе с Юнги. Виен ведут, управляют, усаживают на пол. Она моргает, смотрит невидящим взглядом перед собой, сидя на коленях. Замечает перед собой всех и каждого, чувствует на себе их взгляды, их желание, их похоть.

Виен не вздрагивает, когда Чонгук спускает ей на лицо, когда Чимин пачкает её губы, когда Тэхен попадает на грудь, а Намджун – на волосы. Она тяжело дышит и принимает удовольствие от Юнги, который изливается на ключицы, и смотрит на ноги, куда накапало с Джина, и руки, где между пальцев вязко растягивалось удовольствие Хосока. 

Вместо запахов и вкуса она чувствует странное удовлетворение и насыщенность, чувствует, что так всё и должно было быть…

…и когда Виен делает глубокий вдох, чтобы что-то сказать, то…

SUNDAY

Виен подрывается на кровати, тяжело дыша. Вся в поту, как при горячке. Пульс повысился до небес, глаза никак не привыкнут к свету в комнате. 

Первым делом – трогает своё лицо, себя. Всё еще в пижаме, всё еще у себя дома, всё еще… всё еще одна. 

Так. Так. Вдох-выдох, вдох-выдох.

Что это, черт возьми, с ней произошло?!

Но размышления о ночи прерывают близнецы, которые врываются в комнату. Они наперегонки запрыгивают на кровать к старшей сестре, перебивают друг друга, пытаясь перекричать один другого. Виен ничегошеньки не понимает, поэтому поднимает руки, показывая, чтобы Донгву с Боён заткнулись.

— По очереди. 

— Мне… мне-мне приснился какой-то мальчик…

— А мне – девочка!

— Мы держались за руки!

— Гуляли по детской площадке!

— Ели мороженное!

— Делились конфетами!

— Улыбались и… и…

— Смеялись, шутили!!!

— И всё так… так было хорошо!

— Как будто… ну… как будто…

— Всё так и должно быть, — выдыхает Виен, чем удивляет близнецов. 

— Да! — кричат в один голос, а затем оборачиваются на маму, которая сонная заходит к ним в комнату. 

Они пытаются рассказать ей то же, что они только что поведали старшей сестре, пока мама с грустью вздыхает и признается, что ей приснилась её школьная любовь. Донгву с Боён уточняют, не папа ли это, но мама мотает головой и практически плачет, из-за чего близнецы тут же обнимают её, молча утешая.

Виен сглатывает, немного пугаясь услышанного. Она выскакивает в гостиную, хватает пульт от телевизора и начинает щелкать каналы.

Как-то ведь это всё можно объяснить, да? Должна быть какая-то закономерность в том, что близнецы увидели незнакомых детей, с которыми им было хорошо, мама вспомнила о своей школьной любви, а Виен…

А у Виен всё намного хуже.

Она останавливается на разных каналах, но везде слышит одно и тоже, из-за чего бледнеет.

— Благодаря повышенной космической активности, энергия парада планет мощным потоком обрушилась на Землю. Как утверждают астрологи: «Если вам привиделись необычные сны – не стоит расценивать их, как очередную небылицу. Прислушайтесь к планетам и обязательно свяжитесь с теми, кто вам приснился: вполне возможно, они – ваша судьба.»

Роняет пульт от телевизора, когда смотрит на телефон. Он разрывался от звонков и сообщений, и все они были от семерых парней, которых Виен слишком хорошо знала. 

Черт возьми…

The End.