Грубость — это всего лишь проявление страха. Люди боятся не получить желаемое. Стоит самому мерзкому человеку почувствовать, что его любят, и он раскрывается, как цветок.
(с) “Отель “Гранд Будапешт””, 2014г.
Намджун спрыгивает со стола и чуть не падает на Бонхи. Он упирается ей в плечо, извиняется и дышит таким перегаром, что от него завяли бы все цветы в доме. Намджун вообще очень редко напивается, а тут неожиданно ушел в отрыв. Он падает на диванчик, между Ирокезом и Ханби, и пытается перевести дыхание после своего исключительного перформанса.
Бонхи окидывает взглядом гостиную и натыкается на Тэхена, который сидел с краю дивана. Справа от него Лили, которая о чем-то беседовала с Сонгён в её ногах, а слева – Хенджин, что сидел на подлокотнике, с трудом удерживая равновесие.
Заметив режиссера, Тэхен хмурится, когда опускает взгляд на серые штаны. Но затем, он встает и обходит диван, вставая сзади. Он кивает на свободное место, облокачиваясь руками о спинку, как бы намекая, чтобы Бонхи не медлила.
Возможно, Чимин действительно прав.
С чего это Тэхен таким добреньким стал?
Стараясь не сильно много думать, Бонхи улыбается, с благодарностью кивая Новичку, и занимает его место.
— Что тут происходит? — спрашивает у Тэхена, чуть подняв и повернув голову.
Он делает несколько глотков пива, указывает почти пустой бутылкой на деревянную коробочку, которую Бонхи где-то уже видела. Это не с Дня открытых дверей?
— Там сотни заданий. Какое вытащишь, то и делаешь.
— О, Боже… Чимин не оставил то же самое? Ну… с импровизации?
— Нет. Хуже, — ухмыляется Тэхен.
— Ты уже что-то вытаскивал?
— Нет.
— А будешь? — осторожно спрашивает, смотря на Тэхена снизу вверх.
Он ничего не отвечает и обречено вздыхает. Видимо, смирился, что сегодня ему придется немного поиграть в социальную бабочку.
Хотя, Бонхи бы не сказала, что ему некомфортно. Раньше он держался как можно дальше от всех, даже в курилке занимал безлюдный уголок и молча травил легкие. Но сейчас Тэхен находился практически в эпицентре вечеринки, где разворачивалось главное веселье, и даже не думал убегать.
Он так расслабился из-за алкоголя или из-за разговора с Бонхи? Всё-таки, жить намного легче, когда среди бесконечной толпы есть хоть кто-то, кто сможет выслушать и поддержать.
Может, Тэхен и так планировал всё рассказать режиссеру, просто ждал подходящего момента?
Что странно, он вообще не выглядел пьяным. Наверное, это его вторая бутылка пива, как у Бонхи – второй коктейль. Они тут вдвоем самые трезвые, что ли? Может, еще Ханби была в более-менее нормальном состоянии, но она очень хорошо умеет скрывать настоящую степень опьянения.
— Так, кто там дальше? — Чимин торжественно поднял коробку и подошел к парню с ирокезом. — Да прибудет с тобой удача…
— Да иди ты…
Да уж. Имитация цыпленка на столе – не самое худшее, что Чимин придумал. Бонхи сомневалась, что хочет засовывать руку в ящик Пандоры, но если все из труппы участвовали, то их режиссер не может отступать.
К тому же, пока до неё дойдет очередь, может, все вытащат самое кринжовое?
Ну, по крайней мере… ей не придется танцевать ковбойский танец, как Ирокезу, и ей не заклеят рот на ближайший час, как Ханби. Чжэын попалось кое-что повеселее и поинтереснее – она спорила со стеной, представляя, что это – её злейший враг. Зная актерские способности Чжэын, то, даже находясь в чертовски пьяном состоянии, она всё равно сыграла на отлично.
Кто-то из ИЗО прошелся по гостиной, как по подиуму, а кто-то из драматургов позволил Намджуну, как самому пьяному из всех, влить себе в рот стопку соджу. Кто-то бегал по комнате, изображая сумасшедшего, и кричал “Нас захватят робосвиньи!”, а кто-то находу придумал и зачитал рэп о непереносимости лактозы.
Бонхи даже благодарна Чимину, что он уговорил её прийти на вечеринку. Она не помнит, когда в последний раз наслаждалась пьяным безумством и практически задыхалась от смеха. Алкоголь расслаблял, компания располагала, и всё было супер…
…пока очередь не дошла до Тэхена.
После того, как Хенджину маркером нарисовали над губой усы, Чимин подозвал Новичка. Многие, включая Бонхи, ожидали сопротивления, но… нет.
Тэхен оттолкнулся от спинки дивана, неспешно подошел к помощнику режиссера и посмотрел на почти пустую коробку. Он полез свободной рукой внутрь, пытаясь достать до самого дна, и вытащил скомканный лист бумаги.
Несмотря на то, что все были пьяными, все, как по команде, затихли в ожидании.
Чем больше Тэхен читал, тем больше хмурился и недовольно кривил носом.
— Я не буду это делать, — возмущается Новичок и злобно смотрит на Чимина, но тот поднимает руки в невинном жесте.
— Но все участвуют. И ты согласился на участие, как только опустил руку в коробку!
— Я не…
— А что там?! А что там?! — кто-то спрашивает из толпы.
— Неважно, что там. Я не буду это дела-…
Тэхен не замечает, как Чимин выхватывает задание и запрыгивает на стол, не позволяя Новичку себя схватить. Он кидает убийственный взгляд на помощника, но тому вообще плевать. Чимин размахивает листочком, как трофеем и, прочистив горло, выразительно читает задание…
Пока не начинает смеяться под конец.
— “Ты должен взять подушку и похвалить её, сказав: “Ты – моя хорошая девочка”!!!
Бонхи давится напитком, но её кашель теряется среди возбужденного крика студентов.
Тэхен должен сделать что?
— Я не буду это делать.
— Но Тэхен!
— Тэхен, ты чего?! Такие правила!
— Да ладно тебе! Ты, что, не можешь соблазнить подушку?!
— Только не говори, что ты стесняешься…
— Боже, я должна это заснять.
— Если ты отказываешься, то ты официально ссыкло.
— Идите. На хуй.
Новичок мрачнеет всё больше и больше.
Каждый, кто оживленно уговаривает его или пытается подойти на расстояние вытянутой руки, получает привычный Тэхену взгляд беспощадного дьявола, готового свернуть шею по одному лишь щелчку. Если бы все были трезвыми, то они бы отказались от затеи и сделали бы для Новичка исключение, но уровень алкоголя в крови уничтожает любой страх по отношению к жуткому Тэхену.
Наверное, все видят в нем безобидного студента, как и Бонхи…
…которая, в какой-то момент, ловит взгляд Тэхена на себе. Он молча сжимает челюсти, всем своим видом требуя, чтобы режиссер сделала хоть что-то.
И Бонхи бы могла помочь… но в ней уже почти два Виски Сауэр, у неё месячные, и она бы очень хотела увидеть то, как опозорится Тэхен. У него ведь есть видео, где она пьяная, так? Было бы неплохо, если бы у неё тоже был своеобразный компромат на Новичка…
Бонхи закусывает щеку, чтобы не засмеяться в голос со своего злодейского плана, и жмет плечами, показывая, что в данном случае она бессильна. Красноречиво мотает головой и сочувственно поджимает губы для большей убедительности, но Тэхен ей не верит.
Он одаривает режиссера взглядом ты-об-этом-пожалеешь и с вызовом допивает пиво до дна.
Новичок яростно выхватывает из рук Чимина мягкую, декоративную подушку и с такой силой сжимает её, что помощник режиссера нервно сглатывает. Тэхен раздраженно вздыхает, на несколько секунд закрывает глаза, и только потом поднимает перед собой злосчастную подушку.
Казалось, что все перестали дышать. На фоне играла музыка, у половины собравшихся были включены камеры, никто не рисковал отвлечься хотя бы на глоток спиртного.
Такое страшно пропустить.
Бонхи и сама не заметила, как задержала дыхание, как она неотрывно смотрела на Тэхена. Он будто вновь оказался на сцене, вновь старался переключиться на нужную роль… только в этот раз это был не дерзкий Дэнни.
Тэхен должен был сказать что-то столь невинное, но и в то же время столь грязное, смотря на обыкновенную подушку, и он должен был сделать это так, чтобы все от него отстали.
У него темнеют глаза, на его губах растягивается ухмылка. У Тэхена дергается бровь, когда он тянется пальцами к подушке, хватая её так, будто он берет кого-то за подбородок. Он медленно облизывает губы, горячо выдыхает через рот и сладко произносит своим низким, бархатным голосом:
— Ты – моя хорошая девочка.
бум
Ох…
бум-бум
Ох, блять.
бум-бум-бум
Бля-я-ять…
— НИХУЯ СЕБЕ, ТЭХЕН!
— Это было так горячо, Боже мой!
— Да ты… ну ты… ебануться…
— Скажи это еще раз!
— Нет-нет, скажи: “ты – мой хороший мальчик”.
— О, да-да!
— Только вместо подушки, буду я!
— Блять, нет. Всё. Хватит, — он возвращается к своему классическому образу грубого Тэхена и кидает подушкой в Чимина прежде, чем тот начнет заливать что-то о выдуманных правилах. — Отвалите.
Он забирает свой стакан и удаляется на кухню, молча показывая, что разговор окончен. Все разочарованно вздыхают, но радостно отвлекаются на телефоны. Около шести человек успело заснять Тэхена, и теперь они пересылают это во все чаты и переписки, не боясь быть убитыми Новичком.
Бонхи приходит в себя лишь благодаря вибрации в кармане спортивок. Она должна ощущать удовлетворенное чувство справедливости, ведь всё по-честному: у него есть запись с Бонхи, и теперь у неё есть запись с Тэхеном.
Но… но…
“Ты – моя хорошая девочка”.
Твою мать.
Нужно как-то унять ускорившийся пульс и успокоить фантазию, ведь…
Вместо сцен для “Бриолина”, она думает о другом; вместо изменения сценария, она думает о другом; вместо Дэнни она думает, черт возьми, о другом.
Бонхи пьет до дна и хочет пойти за добавкой чего-то намного намного крепче, но ей на колени приземляется коробка с заданиями.
Её ход.
— Давай, Бонхи, — улыбается Чимин. — Там осталось не так уж и много вариантов…
Да плевать на варианты. Вообще сосредоточиться не может…
Лили придерживает коробку, пока режиссер ковыряется внутри, молясь, чтобы ей не попалось что-то уж совсем унизительное и пошлое. Помощник вряд ли бы придумал что-то хуже, чем то, что попалось Тэхену, да? Да?!
Бонхи вытаскивает бумажку, расправляет её и облегченно выдыхает.
Как раз то, что ей сейчас критически необходимо.
— “Закрой глаза и выпей то, что тебе намешают.“
— Чур, я мешаю! — Чимин прыгает выше всех.
Ханби подрывается с места, поднимая руку, и мычит сквозь скотч. Видимо, она, всё же, была еще трезвая, и хотела проконтролировать, чтобы режиссера уж совсем не споили.
— И я! И я! Можно мне?! — поднимается с пола Сонгён, пьяно смеясь. — Не бойся, Бонхи, я не буду добавлять тебе перец или… или что-то типа такого…
— Я вообще ничего не боюсь, — выдыхает режиссер и отдает свой стакан Чимину.
Складывает руки замком на животе, закрывает глаза и откидывает голову на спинку дивана. Прислушивается к музыке на фоне, к оживленным разговорам и, конечно же, к своим чувствам, которые покоя не дают.
Бонхи хмурится, стараясь не думать о Тэхене, о том, что и как он сказал…
Никогда не считала себя пошлой. Бонхи в принципе редко интересовалась чем-то… таким. Грязным? Липким? Похабным? Да, иногда смотрела порно, да, иногда мастурбировала себе в кровати или в душе, но…
Но это не вызывало в ней того же восторга или потребности, что и у других. Хоть и труппа считает её ассексуалом и аромантиком, Бонхи совершенно с ними не согласна. Просто не время, просто у неё “Бриолин”, кружок, пары, и… и…
…и нет никого, кто мог бы вызвать сексуальное желание.
Точнее, не было…
Ох, черт. Нужно выпить, нужно срочно выпить!
— Всё готово! — торжественно восклицает Чимин, неся в руках красный, пластиковый стаканчик с тем же величием, что несут олимпийский огонь.
Студенты одарили помощника режиссера овациями. Лили чуть отодвинулась, Хенджин вообще спрыгнул с подлокотника. Бонхи села прямо и смотрела исключительно на приближающегося Чимина.
Боже, что там? Что там, если Сонгён так возбужденно хлопает в ладоши, Ханби виновато жмет плечами, а Чимин хищно ухмыляется, вставая напротив режиссера? Они же не наполнили стакан чистой самбукой или абсентом?
— А мне нос тоже нужно зажимать?
— Хм-м-м… да, — ухмыляется Чимин, кивая. — Тогда ты вообще ничего не поймешь…
— А если я умру?
— Ты сама сказала, что сдохнешь у меня в ванной, — прищуривается помощник. — Уж я позабочусь о твоём трупе…
— Ты такая скотина иногда, — тяжело вздыхает Бонхи и зажимает нос.
Свободной ладонью тянется к стакану, морально готовясь к тому, что её просто отключит. Зато перестанет думать, чувствовать и вообще соображать. Пару часов без сознания тоже полезны… наверное.
Но не успевает Бонхи коснуться стаканчика, как над головой появляется покрытая татуировкам рука, что выхватывает напиток у удивленного Чимина. Режиссер хмурится и оборачивается.
Тэхен, не спрашивая и ничего не объясняя, залпом выпивает то, что принадлежало Бонхи, ни разу не скривившись. Большими глотками он поглощал адский напиток, пока его кадык дергался, а пару капель стекало по подбородку и шее. Вокруг вновь наступила тишина, ведь все находились в безмолвном шоке от выходки Новичка.
Какого… черта он вообще творит?
Бонхи не могла и слова сказать. Она молча наблюдала за тем, как Тэхен допил до дна, сжал пустой стакан до хруста и кинул его на пол. Новичок с дерзкой ухмылкой подмигнул режиссеру, пока студенты коллективно сошли с ума.
Не успевает Бонхи и звука издать, как к Тэхену подлетают, хлопая его по спине и груди. Кто-то взлохмачивает ему волосы, кто-то с восторгом прыгает, а кто-то обнимает за шею.
— Ты ебанулся, да?!
— Ебать, ты мощный, чел!
— Тэхен, да ты, оказывается, умеешь отрываться!
— Пошли, покурим!
— Боже, ну ты, конечно, мужик…
— Хуйня, — пьяно смеется Тэхен, позволяя вести себя в сторону заднего двора. — Я могу повторить…
В гостиной поднимается ор, по большей части состоявший из мужских криков. Студенты хватают куртки с коридора, включая кожанку Тэхена, и выпихивают его на свежий воздух, смеясь и восторгаясь Новичком.
Бонхи хмурится и с упреком смотрит на Чимина, который неподвижно стоял с протянутой рукой.
— Что туда вошло?
— Ну… тебе нужно прям по литрам?
— Чимин!
— Хорошо-хорошо! Я влил две рюмки соджу, рюмку текилы и рюмку виски. Ханби добавила колы и спрайта, а Сонгён – пару капель сока лайма и… эм… водку? — Чимин нервно смеется, царапая пальцем щеку и отводя взгляд. — Да-а-а… там довольно много водки…
— О, Боже…, — Бонхи тяжело стонет и утыкается лицом в ладони.
— Но я же думал, что ты это выпьешь, а не он! Я вообще не понял, что это сейчас было!
— Да всё тут понятно, — ухмыляется Ханби, срывая с себя скотч и падая на освободившееся после Лили место. — Тэхен не хотел, чтобы Бонхи пила. Он видел, что мы туда наливаем…
Атмосфера неожиданно меняется, и теперь Чимин с осуждением смотрит на режиссера, скрестив руки на груди.
— Что?! — хмурится Бонхи, готовясь к защите.
— Что между вами произошло?
— Да ничего не было!
— Ты врешь!
— Я не вру!
— Бонхи, — Ханби толкает локтем в бок и указывает на окна в пол, откуда открывался вид за задний двор. — I think*, за ним нужен присмотр…
Тэхена окружила восторженная толпа, куда входили как ребята из труппы, так и студенты из драматургии и ИЗО. Там даже был Намджун, который громко хохотал и пил вместе с Новичком, крепко-крепко обнимая его за плечи и прижимая к себе. Они вливали в себя шоты из текилы, курили и не обращали никакого внимания на пробирающий до дрожи холод.
Тэхена избегали и боялись, а теперь он центр Вселенной.
Это и хорошо, и плохо…
— Помнишь, да, что я тебе сказал? — говорит Чимин. — Только он потеряет контроль, его допросят.
— Что ты нагнетаешь? — кривится Бонхи. — Да все остальные точно такие же пьяные…
— Да, но никто из них не выпил за раз то, что мы намешали, — перечит Ханби.
— Я придумал, — щелкает пальцами Чимин. — Я сейчас всех позову сюда… нет, туда, — он указывает на вторую часть гостиной, где парочки качались под какой-то медляк, — врубаю что-то разрывное и отвлекаю всех от Тэхена. Ты, — он направляет палец на Бонхи, — хватаешь его и не отпускаешь до конца вечера.
Как бы сильно режиссер не злилась на своего помощника, но он прав. Никто больше не может присмотреть за Новичком. Бонхи – единственная более-менее трезвая среди всех студентов. Ханби тоже, но Ханби ни за что в жизни не согласиться тратить время на человека, с кем она за всё время перекинулась парочкой фраз. Чимину просто некогда следить за Тэхеном.
— Хорошо, да. Я… я попытаюсь не потерять его и… Боже, не знаю, что я буду делать, но… но я попытаюсь удержать его при себе, — Бонхи шумно вздыхает и встает на ноги.
Чимин фыркает и уже хочет уйти, но затем останавливается и одаривает режиссера презрительным взглядом.
— Если ты мне даже после вот этого всего нихера не расскажешь, считай, что я ухожу с поста помощника!
Бонхи выгибает бровь и недоверчиво смотрит на Чимина.
— Ты не уйдешь с поста помощника режиссера.
— Ладно, не уйду… но обижусь сильно! — поднимая указательный палец, угрожает Чимин. — И не дай Бог вы сосались, а мне ты ниху-…
— Чимин, — тяжело вздыхает Ханби и подпирает голову кулачком, локтем упираясь в спинку дивана. — Иди уже…
— А тебе разве не интересно?
Американка жмет плечами, кривится, изображая полное безразличие к тем страстям, что происходят вокруг.
Бонхи безумно счастлива, что они сдружились несколько лет назад.
Чимин недовольно цыкает, сдается и вылетает на улицу, громко крича, что последний, кто доберется до танцпола – лох, который больше не получит алкоголя. Все возмущенно воют, но послушно бегут в свободную часть гостиной, где стояли колонки и телевизор.
Бонхи старается не упустить Тэхена и вовремя выхватывает его. Он не сопротивляется, и это самое ужасное.
Тэхен в таком убитом состоянии, что ему плевать, кто его касается, где его касаются, кто с ним говорит и на какие темы. Он просто в дерьмо. Взгляд расфокусированный, от него несет сигаретами и спиртом… не самбукой или пивом, а четко различимым спиртом. Он с трудом может устоять на ногах, его заметно шатает, а еще у него пересохли и потрескались губы.
Но даже так Тэхен всё равно идеально повторяет своё хмурое, вечно недовольное выражение лица, когда смотрит на Бонхи и на то, как она держит его за предплечье.
Он не возражает, когда его толкают на диван, но всё равно считает поинтересоваться:
— Ну что?
Бонхи тяжело вздыхает и садится рядом. Пьяный Тэхен – это что-то неизвестное, немного пугающее и… явно выматывающее.
— Зачем? Зачем ты выпил вместо меня?
Тэхен громко цыкает, широко расставляет ноги и расслабляется на диване, чуть съезжая вниз. Он недовольно кривится, машет рукой в воздухе, чуть не врезая Бонхи.
— Блять, че ты, блять, хочешь от меня?
Ага. Ясно.
Пьяный Тэхен – невыносимый Тэхен.
— Ты знал, что входит в этот коктейль, и всё равно выпил! Хотя явно не умеешь пить.
— Я умею пить…
— Да ладно? Серьезно? — Бонхи окидывает всю тушку Тэхена жестом, и он вновь возмущенно цыкает, четко так, звонко.
— Ой, да отлипни уже…, — он хочет встать, но как только поднимается на ноги, то сам же падает обратно. Тэхен тяжело вздыхает, скрещивает руки на груди и закатывает глаза. — Хоть бы “спасибо” сказала…
— За что? За то, что ты напился?
— За то, что спас тебя от… от пьянства, — Тэхен с трудом поднимает руку, как будто она весит десятки тон, и указательным пальцем тыкает в кончик носа Бонхи. Чего? Он пытается сделать сливку, но у него плохо получается, и он сдается. — Мне тогда, между прочим, было больно…
— Серьезно? Тебе? — Бонхи старается не злиться, ведь он же пьяный, он вряд ли понимает, что вообще говорит, но ей не хочется возвращаться в тот разговор.
— Мг, — фыркает Тэхен и вновь размахивает руками. — Ты такая вся… приходишь ко мне, требуешь вернуться к этим, блять, мразям… а потом еще и, блять, нос мне чуть не отрываешь!
— По-другому ты бы не услышал, — хмурится Бонхи и откидывается на спинку дивана. — И… и, вообще, может, я тоже хочу услышать от тебя “спасибо”.
— За что? — он только что хрюкнул? — За то, что ты, типа, “спасла меня”?
Бонхи делает глубокий вдох и медленный выдох.
Она хмурится и раздраженно смотрит на Тэхена, который стеклянными глазами уставился на режиссера.
— Ты вообще думал, что было бы, если бы я от тебя не отстала? Если бы я не взяла тебя в “Бриолин”?
— Думал, — тут же отвечает, несколько странно улыбаясь.
— И?
Тэхен фыркает, опять хрюкает и вроде даже хихикает. Облизывает губы, скрещивает руки на груди и отводит взгляд в сторону, на люстру.
— Мне было бы скучно.
— Скучно…, — не веря своим ушам, шепотом повторяет Бонхи.
— Ага. Кто бы меня развлекал? — он ухмыляется и вновь смотрит на режиссера, пьяно и несколько чувственно. — У меня личный клоун, и, бля, прикинь, его бы у меня не было? Скукота смертная, — он глубоко вздыхает и… улыбается.
Бонхи уже видела, как он смеется, а теперь он… улыбается. Хоть и пьяно, хоть и не понимает вообще, что происходит.
Режиссер отводит взгляд, недовольно хмурясь.
— Я не клоун, — бурчит себе под нос, но он слышит.
— Да-да…, — Тэхен фыркает и ведет плечом. — Ты – жвачка ебаная.
— Ты, когда пьяный, ужасно много материшься, ты в курсе? — возмущается Бонхи и недовольно смотрит на Тэхена, который закатывает глаза.
— Да я, когда трезвый, тоже не… как это, — он пытается щелкать пальцами, но даже пальцы его не слушаются. — Блять, не фильтрую, короче…
О, Боже.
Тэхену нельзя пить.
Может, поэтому всегда ограничивается пивом? Он даже в баре не пил соджу, хотя его уговаривали.
Но Бонхи не может его терпеть, просто не может. Его нужно как-то остановить, чтобы он, блин, не молол всякую унизительную чушь. Режиссер, может, и поймет его, но скажи он что-то резкое тому же пьяному Хенджину, то, вполне возможно, получит в нос.
— Я – не ебаная жвачка, — тихо возмущается Бонхи, не в силах скрыть некую грусть и разочарование в Новичке.
Он смотрит на неё неотрывно, пронзительно, и затем тяжело вздыхает.
— Только не говори мне, что ты обиделась на это.
Бонхи удивленно дергает бровями.
— Обиделась, — подняв подбородок и отвернувшись, отвечает режиссер и закидывает ногу на ногу.
Тэхен цыкает.
— Хорошо-хорошо… ты не ебеная жвачка. Ты просто жвачка, — отвечает Тэхен. — Довольна?
Но она не отвечает.
— Бонхи?
Не-а, нет. Может, хоть пьяным от него можно дождаться искренних извинений?
— Бонхи, да хватит…
Она не купится на этот сожалеющий о сказанном тон. Она не повернется к нему, пока не услышит…
— Бонхи.
Бонхи вздрагивает, когда Тэхен берет её за подбородок и насильно поворачивает к себе.
Широко распахнув глаза, удивленно смотрит на Новичка. Дыхание немного сбивается. Он не отпускает, даже когда всё внимание Бонхи обращено на него, даже когда она нервно сглатывает.
Страха нет, но что-то другое… что-то другое охватывает с головы до пят.
Тэхен хмурится, смотрит исключительно в глаза.
— Бонхи…, — он шепчет, наклоняется чуть вперед, и у Бонхи, кажется, сердце остановилось.
Голова кружится, что он… что он собирается…
— Ч-что?
— Меня… кажется, меня сейчас вырвет…
— Что?! Какого?! Вставай! Вставай, быстрее! — Бонхи подрывается на ноги, хватает Тэхена и закидывает его руку себе на плечо. — Нет-нет, не здесь, не здесь! Идем в туалет, ид-…
— Блять, я не могу…
— Тэхен, нет! Нет! Блять!
Каким-то чудом Бонхи успевает довести… нет, дотащить Тэхена до ближайшей уборной и усадить возле унитаза. Как только его колени касаются пола, а руки обхватывают керамическую основу, он от всей души блюёт.
Ужасное зрелище. Не потому, что от него воняет или это выглядит отвратительно, нет. Бонхи знает, какого это – умирать из-за алкогольного отравления. Больно, противно, мерзко. Тэхена жалко, если честно.
Он чуть ли не выплевывает свой желудок. Кашляет, сплевывает, пока Бонхи закрывает дверь на замок, чтобы никто не увидел и не сфотографировал. Вот это сенсация – Новичок, который всех отпугивал и сторонился, испачкал унитаз Пак Чимина.
Тэхен тянется к кнопке, чтобы смыть и злобно поглядывает на Бонхи.
— Ты мне… не няня…
О, да, конечно. Куда же без язвительных комментариев?
— Но я твой друг. А ты в курсе, что делают друзья? М? — кривится Бонхи и достает с сушилки свои вещи. — Помогают друг другу…
— Ой, блять, как же ты зае-…
Тэхена опять рвет, и Бонхи не может не ухмыльнуться с долей торжества и садистского удовлетворения.
Несмотря на то, что он должен страдать в одиночестве, режиссер всё равно подходит ближе и мягко гладит по спине. Тэхен не реагирует. Он кашляет, тяжело дышит. У него лицо красное, глаза слезятся, руки немного дрожат. Бонхи старается не обращать внимания на отвратный запах, что наполнил ванную.
— Посиди здесь… принесу тебе воды.
Тэхен не отвечает. Не может: опять рвет.
Бонхи находит закрытую бутылку минеральной воды, чистый стакан и возвращается в уборную. Тэхен, вроде, уже перестал рвать. Он просто сидел, облокотившись спиной о ванну и старался отдышаться.
— Легче? — Бонхи садится на корточки, напротив Новичка, и протягивает ему стакан воды. — Выпей. Если вырвет, то ничего страшного.
Тэхен, на удивление, не спорит. Он, хоть и медленно, но послушно выпивает всё до последней капли, кашляет и тыльной стороной ладони вытирает рот. Взгляд еще более отрешенный, тело еще больше обмякло. Новичок устало выдыхает и откидывается затылком на бортик ванной, закрывая глаза.
— О, нет-нет, не спи, — Бонхи хватает его под руку и со всех сил старается поднять его на ноги. — Давай, Тэхен… найдем тебе кроватку…
— Нет.
— Да! Вставай… разве ты не хочешь лечь в теплую, мягкую, уютную кроватку и закрыть глаза, м?
Тэхен тяжело вздыхает.
Он поднимается на ноги с помощью режиссера и чуть не падает назад. Бонхи устало стонет, но всё равно подводит Новичка к раковине, набирает в ладошку воды и умывает ему лицо. Он совершенно не сопротивляется.
Аж странно. Такой, как Тэхен, послушно закрывает глаза, облегченно выдыхает и разрешает делать с собой всё, что Бонхи пожелает.
Если бы на её месте был Чимин или Ханби, он бы так же себя вел?
Режиссер заставляет Новичка прополоскать рот освежающим средством. Тэхен сначала недовольно кривит носом, но всё равно делает так, как сказано. Выплевывает зеленую жидкость с ароматом мяты и подставляет лицо полотенцу.
Бонхи уже ухаживала за пьяными: Чимин и Ханби первые в списке. Но даже они намного яростнее боролись, чем Тэхен. Они отталкивали, ныли, ругались и плакали, но не молчали и не доверяли себя Бонхи.
— Пошли, — командует режиссер и щелкает замочком, открывая дверь.
Весь дом гудит. Люди веселятся, танцуют под громкие бассы и, наверняка, вливают в себя весь оставшийся алкоголь. Бонхи даже не знает, хотелось бы ей туда вернуться или, как и Тэхен, лечь где-то и уснуть до утра.
Добираясь до ближайшей, свободной спальни для гостей, режиссер толкает двери, поражаясь своей выдержке и силе. Тэхен, блин, не легкий! Сколько он вообще весит? Сто? Двести? Все подтянутые парни так весят? Он же меньше Намджуна!
Бонхи отпускает Тэхена, и он падает на кровать. На врожденных инстинктах он ползет к подушке, ложится поудобнее на бок и почти не двигается, когда с него снимают обувь. Новичок тяжело дышит, стараясь найти в кислороде хоть какое-то облегчение, поэтому Бонхи открывает окно и накрывает Тэхена теплым пледом.
Надо будет предупредить Чимина, чтобы он тут всё перестирал и…
— Бонхи, — тихо хрипит Тэхен, лежа с закрытыми глазами.
Режиссер тяжело вздыхает, поправляя плед.
— Что? — она несколько раздраженно хмурится, готовясь к очередным оскорблениям. — Опять будешь прогонять меня?
Тэхен высовывает руку из-под пледа и находит кисть Бонхи. У него пальцы холодные шершавые. Он тянет на себя, заставляя опустить рядом. Ему не хватает сил завалить режиссера, поэтому она просто садится на краю.
Бонхи сглатывает, чувствуя шок, но всё равно позволяет Новичку держать себя.
— Ты… ты нормально себя чув-…
— Останься.
…что?
— Что?
— Не уходи, — хрипит Тэхен, хмурится и лбом трется о тыльную сторону ладони Бонхи. — Пожалуйста.
О, Боже… о, Божечки… о, черт.
Он попросил её остаться? Вот так… просто?
Бонхи глубоко вдыхает через нос и шумно выдыхает через рот. В комнате темно, практически ничего не видно. Луна сегодня за тучами, а свет от уличных фонарей с трудом достигает второго этажа.
Но даже так заметно, как… как Тэхен не хочет, чтобы Бонхи уходила. Как он хмурится, тяжело дышит, хочет, чтобы рядом был хоть кто-то… или же конкретно режиссер, приставучий и такой надоедливый режиссер.
Как это возможно? Он называет её прилипчивой жвачкой, а теперь сам прижимается к ней?
— Хорошо, — шепчет Бонхи и расслабляется, не сопротивляясь махинациям Тэхена.
Он слабо кивает и проваливается в сон поразительно быстро. Дыхание становится более умиротворенным, лицо разглаживается от морщин, хватка на кисти ослабевает.
Бонхи нужно отойти, чтобы поменять тампон, чтобы надеть высохшую одежду и, на всякий случай, раздобыть миску или ведро, но она не может двинуться. Она смотрит на спящего Тэхена, на его спутанные волосы, подрагивающие ресницы и приоткрытые губы.
Он всё еще… странный. Очень странный. Делает столько всего нелогичного, ничего не объясняя. Убегает, но затем сам зовет, чтобы рассказать правду. Огрызается, но затем сам просит не бросать его. Злится, грубит и ругается, но затем помогает, выручает и спасает.
Почему?
Бонхи нервно облизывает губы. Свободной рукой, она тянется к его волосам, убирает локоны со лба, нежно касаясь виска. Тэхен никак не реагирует – лишь глубоко вздыхает и продолжает спать.
Что она вообще творит? Совсем с ума сошла?
Останься. Пожалуйста.
— Сколько еще в тебе сюрпризов? — еле слышно шепчет Бонхи, хмурясь и не зная, к кому конкретно она обращается: к Тэхену или к себе.
_________
I think* – Я думаю
Добавить комментарий