“ — Не говори как все, ты не такой. Хотя и хочешь им быть.”
“Тёмный рыцарь”, 2008г.
Удивительно, но Тэхен, пока что, не пропустил ни одной репетиции. Дорогу до актового зала он уже запомнил, так что не нуждался в помощи Намджуна. Несмотря на то, что многие из труппы предлагали подвезти Новичка домой, он отказывался, ничего не объясняя.
Тэхен просто приходил и просто играл.
В отличие от превосходной актерской игры, Тэхену нужно было подучиться вокалу и хореографии, но это не означает, что он был пропащим случаем. Остальные актеры подтягивали его, тренируя музыкальные номера.
Бонхи знала, что он сможет вытянуть всё до Рождества. Осталось чуть меньше двух месяцев до премьеры её “Бриолина”. С одной стороны, приближающаяся дата приводила в ужас, но, с другой стороны – Бонхи не могла дождаться, когда вся её труппа, включая Тэхена, выйдет на главную сцену и не просто покажет мюзикл, но заставит всех и каждого забыть собственные имена от восторга.
На сегодняшней репетиции они должны попробовать прогнать весь “Бриолин”, от начала и до конца. Бонхи попросила отпустить всех своих актеров с последней пары, так как расписание автобуса не позволяло засиживаться в университете допоздна.
Если бы Тэхен согласился, чтобы его подвозили, то было бы проще, но он же такой гордый и самодостаточный.
— Жаль, что ты так и не пришла на вечеринку в честь Хэллоуина, — сочувственно вздыхает Чимин и кидает свой рюкзак на сиденья в зале. — Не увидела мой шикарнейший костюм.
Бонхи хмурится, отрывается от сценария и поднимает взгляд на Чимина. Первое, что она видит – обыкновенную, черную футболку с необыкновенной надписью: “this was the only shirt i had with no cum on it”*.
— Ты был в этом? — насмешливо спрашивает, карандашом указывая на грудь.
— Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь? Я был агентом, как “Люди в черном”, — Чимин гордо показывает фото с вечеринки.
— Очень… креативно? — ухмыляется Бонхи и тянет карамельный латте через трубочку.
— Ты вообще не пришла, так что не суди, — Чимин садится рядом и разглядывает сценарий вместе с Бонхи. — Ты думаешь, мы успеем всё прогнать?
— Почему нет? У нас дополнительных полтора часа. Думаю, успеем, — кивает Бонхи и вытирает конденсат от стакана с латте, проводя ладонью по светло-бежевой штанине. Не сразу понимает, что делает, но и вряд ли поймет, пока не придет домой.
Чимин начинает предлагать некоторые корректировки, пока остальные актеры разминаются на сцене. Бонхи слышит, как двери то открываются, то закрываются: студенты постепенно заполняют зал. Она не обращает никакого внимания на сторонние раздражители, пока помощник не начинает судорожно хлопать её по плечу.
— Ну что?
Бонхи следит за шокированным взглядом Чимина и смотрит перед собой: знакомые джинсы, черная футболка, рюкзак и…
Эм?
Татуировки?
Бонхи впервые видит Новичка в обычной футболке. Не в худи, не в кожанке, не в спортивной кофте, а в футболке. С открытыми руками. На правой ничего нет, но вот левая покрыта татуировкой от плеча и до кисти.
Черные, сосновые ветви, несколько птичек и, что самое удивительное – два котика. Один сидит на задних лапках, словно пытается словить воробушка, пока второй смотрит перед собой, игриво подняв хвост.
У Тэхена есть татуировки?
Бонхи не может взгляда оторвать, и не реагирует, когда Новичок что-то ей говорит. Чимин отвечает за режиссера, хвалит забитый рукав, а затем громко, очень громко, прочищает горло.
С трудом приходит в себя, пытаясь не обращать внимание на то, с какой скоростью у неё забилось сердце и завертелись сцены в голове. Нахмурившись, Бонхи поднимает взгляд на Тэхена, который чересчур самодовольно улыбался.
— И как давно у тебя это?
Он дергает бровью.
— А есть разница?
Есть. Конечно, есть!
Но Бонхи не может и слова вымолвить.
— Мы же можем, если что, загримировать это…
— Нет, — резко перебивает Чимина Бонхи. — Нет, ты сдурел?! Дэнни будет с татуировками. Боже, да! Дэнни будет с татуировками! — она восторженно хлопает ладонями по столу и подскакивает, на что Чимин не дергается, но Тэхен кривится. — Причем с такой татуировкой…
— То есть…? — помощник жестом показывает, чтобы Бонхи продолжала свою мысль, но она не успевает.
К Тэхену подлетают двое актеров, начиная восторгаться его рукавом. У тех тоже есть тату – один поднимает футболку, чтобы продемонстрировать дракона на спине, а второй оттягивает штанину, показывая змею на ноге. Тэхен смотрит незаинтересованно, но кивает в знак одобрения.
У них завязывается разговор. Парни не отстают от Новичка, желая узнать, где бил, сколько времени заняла вся тату и ходил ли он на корректировку. Они уводят Тэхена ближе к сцене, где к их беседе присоединяются остальные.
— И всё же… какая разница, есть у него тату или нет? — спрашивает Чимин, пока Бонхи неотрывно пялится на Тэхена. — Это ты к тому, что у Дэнни их не было…?
— Вот именно. У оригинального Дэнни нет тату, но у этого – будут, — кивая самой себе, говорит режиссер и щелкает пальцами. — Нужно больше сцен, где он будет без кожанки… есть сцены, где Дэнни в майке. Нужно снять с него кожанку где-то еще…
Бонхи раскладывает сценарий по столу, пытаясь найти подходящие эпизоды. Чимин подключается к работе – он вчитывается в диалоги и задумчиво мычит.
— Как насчет на гонке? Или вот тут, в школьном дворе? — предлагает помощник и указательным пальцем стукает по исписанному А4.
— Перебарщивать тоже не нужно, — говорит Бонхи и снимает с себя розовую рубашку, оставаясь в белой, обтягивающей майке. От потока вдохновения чуточку в жар бросило. — Выберем какую-то одну сцену и посмотрим… надо будет сказать костюмерам, чтобы они подготовили то же, что и у Траволты. Тэхену же подойдет?
— О, да, — фыркает Чимин. — Только сможешь ли ты его заставить носить это?
— Натяну лично.
— М. И снимешь?
Бонхи хмурится и на секунду отрывается от сценария, чтобы одарить хихикающего Чимина красноречивым, осуждающим взглядом.
— У тебя сейчас цикл грязных шуток?
— Когда я в последний раз грязно шутил вообще?! — Бонхи поджимает губы и опускает взгляд на футболку, но помощник тут же закатывает глаза и машет руками. — Это – другое.
— Да-да…
— Бонхи! — кричит со сцены Сонгён. — Мы, в принципе, готовы. Может, начнем?
— Да, только… давайте попробуем сцену в школьном дворе, ок? И после неё, можем всё заново, — отвечает Бонхи, на что актеры кивают.
— А почему мы так? — кто-то спрашивает из труппы.
— Потому что Тэхен – в футболке, — нараспев, объясняет Чимин, и очень противно хихикает.
Бонхи осуждающе закатывает глаза, но слышит, как многие девушки с пониманием улюлюкают. Режиссер тут же поднимает ладони вверх, с упреком смотря на актеров, и отказывается замечать надменную ухмылку Тэхена.
— Нет-нет-нет! Вы чего?! Вы вообще о чем все думаете, эй?! — возмущается Бонхи.
— Та ладно вам, это же Бонхи, — машет рукой один из актеров. — У неё встает только на сценарий.
— И на хорошую актерскую игру, — улыбается Чжэын. — Да, Бонхи?
Господи, они опять за своё?
— Вы чего все, с ума сошли? — хмурится Бонхи. — Это на вас всех так Чимин влияет?
— А я тут причем?!
— Так, ребятки! — хлопает в ладоши Сонгён, но всё равно как-то странно смеется. — Мы время теряем.
— Вот! Спасибо, — кивает Бонхи. — Просто прогоните сцену во дворе. Что вы все начали…
Все соглашаются, но всё равно хихикают и шушукаются, пока разбредаются по сцене и за кулисы.
Вот же сплетники. Стоит ли им вообще доказывать, что дело не в том, что Тэхен выглядит горячо? Нет, ну… ну он выглядит горячо с татуировками, но ведь Бонхи важен образ Дэнни, а не образ Тэхена. Тату – это отличное дополнение, и если бы она знала об этом раньше, то давно бы поменяла сценарий.
Тема личной жизни режиссера хотя бы раз в полгода, но всплывает в глубинах труппы. Никто не может поверить, что у Бонхи до сих пор никого нет, что она всецело посвящает себя своему кружку. Чимин вообще как-то предположил, что она – асексуал и аромантик, с чем много кто согласился, исключая саму Бонхи.
Поэтому, когда в поле зрения появляется кто-то, кто хотя бы отдаленно интересует громкого и вездесущего режиссера, актеры сразу же включаются в обсуждения. Так было и с Намджуном, пока Бонхи не дала всем понять, что он нравился ей исключительно, как актер на роль Джина.
С Тэхеном та же история.
Только если Намджун смущенно отговаривал всех и твердил, что у него, вообще-то, есть девушка, и что он видит в Бонхи лишь подругу и талантливого режиссера, Тэхен же совершенно не спорил.
А зачем ему спорить? Он буквально купается во всеобщем внимании. Он обожает, когда на него смотрят так, как смотрит Бонхи – с восхищением, завороженно и воодушевленно. Видимо, Тэхен реально получает невозможный кайф, когда за ним бегают, когда его хотят, и, особенно, когда у него появляется возможность дразнить.
Бонхи уже привыкла к той мысли, что он козел, но, судя по его надменной ухмылке и вызывающему взгляду, с которым он смотрит прямо в глаза режиссера, теперь Тэхен вправе обладать еще одним титулом.
Засранец.
Самовлюбленный засранец.
Бонхи обязана дать ему понять, что она не хочет его ни в плане секса, ни в плане отношений. Всё, что она действительно хочет от него – игра на сцене.
К счастью, все быстро переключаются на репетицию и забывают о влечении режиссера к Новичку. Актеры вживаются в роли, прогоняют нужные сцены и вливаются в процесс, полностью посвящая себя сцене.
Но не успели они закончить часть со школьным двором, как двери в актовый зал вновь отворились. Бонхи не обращала внимания. Она пускала многих с одним единственным условием – не мешать процессу.
То к ним зайдут ребята из школьной газеты, чтобы сделать снимки и написать статью о грядущем выступлении; то проскользнут младшекурсники, чтобы поглазеть на старших; то заскочат обычные студенты, которые посещали репетиции исключительно из-за возможности поспать на задних рядах, надев плотные наушники.
Но сегодня… что-то было не то, ведь Чимин громко спросил:
— Вы че тут забыли?
Бонхи оборачивается и видит небольшую группку то ли второкурсников, то ли третьекурсников. Человек десять, пятнадцать, и все садятся где-то посередине.
— Да мы просто посмотреть! — девушка с покрашенными в фиолетовый волосами поднимает ладони в безобидном жесте. — У нас окно.
— Мы с третьего курса, ИЗО.
— ИЗО? — выгибая бровь, переспрашивает Бонхи.
— Да. Вы же не против, что мы порисуем с натуры?
— Так вы посмотреть или порисовать? — недовольно хмурится Чимин.
— И то, и другое.
— Обещаем не мешать.
Бонхи смотрит на помощника, и тот жмет плечами, как бы говоря, что не видит угрозы. Остальные актеры тоже машут руками, показывая, что им не помешают.
Но Тэхен кидает на третьекурсников настороженный взгляд и ничего не говорит.
Бонхи знала, как и многие другие, что репетиции могут нарушать и те, кто хочет поглумиться или просто изучить Новичка. Парень, который избил Седжуна, играет главную роль в мюзикле “Бриолин”. Немногие могли свыкнуться с этой мыслью, особенно те, кого Бонхи отклонила.
В любом случае, нужно было продолжать репетицию. Все вернулись на свои позиции.
Все актеры, кроме Тэхена, знали свои реплики наизусть, но Новичок еще периодически поглядывал к себе в листок. Конечно, он пытался доверять своей памяти, но зависал, из-за чего злился. Хоть ему и непривычно играть среди большой труппы, в серьезном мюзикле, в университете, где большая часть настроена против него – Тэхен всё равно старался, что не могло не радовать Бонхи.
И всё шло в относительно хорошем темпе. Они успели прогнать целую половину, и уже даже приступили к сцене с гонкой.
Но вдруг по актовому залу раздается едкое и такое ядовитое:
— Бонхи, а тебе норм, что ты взяла к себе в мюзикл чувака, чья мама ебалась с ректором?
…что?
Что за…?
Ей сейчас не показалось?
Актеры на сцене зависают, наступает громкая тишина.
Бонхи тут же поднимает взгляд на Тэхена. Он заметно помрачнел, в нем сверкала знакомая ярость, а ладони сжались в кулаки. Он не двигался, но Бонхи знала, чувствовала, что у него не хватит самоконтроля, чтобы не слушать.
— Вы че, оборзели?! — первым просыпается Хенджин, парень из труппы, который подходит к краю сцены.
— Какого хуя…? — шокировано шепчет Чжэын.
— Да нам просто интересно! — оправдывается кто-то из девочек.
— Ты, Бонхи, отказала стольким кандидатам, и взяла его? — кривится один из парней.
— Вы вообще видели, как он врезал Седжуну? Не боитесь, что и вас всех отмудохает?
— Я, блять, вас сам сейчас отмудохаю.
— Тэхен, стой!
Бонхи каким-то чудом успевает остановить Тэхена, когда он спрыгивает со сцены. Преграждает ему путь, упирается ладонями в грудь, насильно отталкивая обратно. Он больше и тяжелее, но она все равно старается не дать ему пройти.
— Отпусти меня, блять, — шипит Тэхен и смотрит в глаза Бонхи, из-за чего она ощутимо вздрагивает.
С такого близкого расстояния, агрессия, исходящая из Новичка, опутывает и обездвиживает. На какую-то секунду, Бонхи ощущает страх, страх, что он её сейчас ударит.
Но она отказывается в это верить, поэтому не двигается, когда он прожигает в ней дыру.
— Не слушай их…
— Я, блять, сам решу, что мне делать, — разъяренно рычит, тяжело дышит, заметно дрожит.
— А ну пошли вон отсюда! — вступает Чимин и по-хозяйски размахивает руками, словно третьекурсники – это навозные мухи.
— Мы имеем полное право тут находиться, — жмет плечами третьекурсница.
— Нет, не имеете, — перечит Чимин. — Бонхи – глава клуба, и она больше никого сюда пускать не будет.
— А так можно? — фыркает кто-то из парней.
— Блять, вы же не заходите в душевую к спортивному клубу? — раздраженно включается Сонгён.
— Душевая – это душевая, а актовый зал – общий, — перечит третьекурсник.
— Не во время репетиций, — хмурится Хенджин.
— Во время репетиций зал наш, — повторяет Чимин.
— Мы… мы тратим время, — мотает головой Бонхи и разворачивается, всё еще преграждая путь Тэхену. — Уходите отсюда, сейчас же.
— Ты так и не ответила, Бонхи…
— Не боишься, что к тебе никто не придет на мюзикл из-за него?
— Ты сама его не боишься?
— Тебе вообще не противно с ним работать? Он же какой-то отброс.
О, Боже. Что за хрень они несут?!
Глубоко в душе, Бонхи понимает, что после Седжуна и Грейсона у остальных желающих вывести Тэхена из себя теперь появилась особая методичка. Выбесить Новичка, оказывается, очень просто. Нужно всего лишь заставить его слушать, не дать уйти, не дать убежать и высказать всё в лицо, тем самым зажигая в нем ненависть.
Но Тэхен не понимал и не желал понять.
Актеры сами налетают на третьекурсников. Новичок успевает ускользнуть, и Бонхи теряет его из виду. Репетиция превращается в потасовку, но никто не применяет кулаки. Ребята из труппы на своём опыте знали, что драки ни к чему хорошему не приведут, поэтому просто орали, покрывали матами, кидались угрозами и выталкивали всех из зала.
Выбегая из зала, Бонхи оглядывалась по сторонам, прыгала и пыталась различить Новичка среди студентов. Актеры вытягивали некоторых за шиворот, а с некоторыми продолжали спорить и скандалить прямо в коридоре.
Хорошо, что пары уже закончились, и немногие стали свидетелями.
Но Бонхи пока не могла волноваться за своих актеров. Она знала, что они, если что, и сами справятся. Сейчас нужно найти Тэхена.
Вылетая на улицу, она видит Новичка, который в ускоренном темпе направлялся в сторону остановки. Бонхи всё еще ненавидела бегать, но она всё равно бежала.
— Тэхен, стой! Стой, репетиция… репетиция не закончена! Тэхен! Тэх…
— Ты заебала! — он резко разворачивается, и Бонхи тут же тормозит, делая непроизвольный шаг назад. — Ты, блять, только и волнуешься, что о своем ссаном мюзикле! Да он никому не всрался, ты, блять, никому не всралась! У меня сейчас проблемы намного важнее, чем у тебя, так что пошла нахуй!
Каждый раз, когда Тэхен злится, когда Тэхен не стесняется своих эмоций, Бонхи не могла не восхищаться, но сейчас… сейчас она старалась быть мудрее и не позволить себе ответить той же бешеной яростью, с какой Новичок кричал на неё.
Бонхи сделала глубокий вдох и медленный выдох.
— Нет.
Тэхен меняется в лице, но затем вновь озлобленно мрачнеет.
— Ты реально глухая?!
— Тэхен, ты не понимаешь.
— Кончено, я не понимаю, я же, блять, тупой, — он горько ухмыляется и дрожащей рукой тянется в карман джинс за сигаретами.
— Ты не тупой, ты просто не понимаешь, — хмурится Бонхи.
— Нет, это ты, блять, не понимаешь, — он делает глубокую затяжку и грубо тычет пальцами в ключицу Бонхи, вынуждая сделать несколько шагов назад. — Ты, грёбаная принцесса, которой просто повезло, которая родилась с ёбаной серебряной ложкой во рту. Ты нихрена не знаешь и не понимаешь, так что отвали от меня, ясно? Ты меня заебала, меня заебало, что ты делаешь из себя Мать Терезу, которая хочет меня исправить. Я тебя нена-… АЙ!
Тэхен шипит от боли, прижимая ладонь к лицу, и отшатывается.
Бонхи скрещивает руки на груди, сурово смотря на Новичка. Не помнит, когда вообще в последний раз с такой силой сжимала кому-то нос.
Она правда старалась быть терпеливой, очень старалась. Оправдывала Тэхена, обеляла, как бы сказал Чимин, и выгораживала не только перед остальными, но и перед собой. Бонхи может вынести многое. Обычно, ей вообще плевать, что и кто о ней говорит, но почему-то от Тэхена каждое слово ощущалось особенно глубоким порезом на коже.
— Успокоился? — раздраженно спрашивает, пока Новичок дарит ей свой коронный, убийственный взгляд. — Я знаю, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке, но ты не должен срываться на мне, Тэхен. Ты вообще не должен ни на ком срываться.
— Не смей мне указывать, — шипит, поднимая на Бонхи указательный палец.
— Я не указываю. Я волнуюсь, Тэхен. Волнуюсь, ведь вижу, что тебе нравятся репетиции. Я боюсь, что ты бросишь роль Дэнни из-за пары глупых слов.
— Мне не нравится, — отрезает Тэхен.
— Не ври, — сердито упрекает Бонхи. — Я сама видела, как ты читал сценарий на перемене, в курилке.
— И это не просто глупые слова. Я знаю, что каждый из вас обо мне думает, — он жестом указывает на весь университет, в том числе и на Бонхи прежде, чем сделать глубокую затяжку. — Я не позволю никому называть себя отбросом. Это вы все отбросы.
Режиссер закатывает глаза и тяжело вздыхает.
— Хорошо.
— Это вы все фрики конченные, которые просто обожают, блять, выебываться.
— Хорошо, — вновь спокойно повторяет Бонхи.
Тэхена это еще больше выводит из себя.
— Что хорошо?!
— Я просто с тобой соглашаюсь, — фыркает Бонхи. — Я согласна, что мы все фрики и отбросы.
Тэхен дергает бровями и затем насмешливо ухмыляется.
— А ты еще и терпила, да?
— Техен, ты не можешь вывести меня из себя.
— Уверена?
— Уверена.
— Пиздец, — он мотает головой, докуривает первую сигарету с поразительной скоростью, и кидает бычок на тротуар. — То есть, ты реально будешь терпеть всё, что я тебе скажу?
— Только если ты согласишься, что ты такой же отброс, как и все мы, — злобно отвечает Бонхи, замечая, как Тэхен напряженно сглатывает и скрипит челюстью. — А что? Ты ведь готов поливать меня дерьмом, как полили тебя? Чем ты тогда отличаешься от тех придурков?
Он не знает, что ответить. Не знает, из-за чего бесится.
— Ты – чокнутая, — он разворачивается и хочет уйти, но Бонхи вновь преграждает ему дорогу. — Блять, отстань от ме-…
— Ты опять убегаешь.
— Ты меня заебала.
— Ты меня тоже заебал, — рычит Бонхи, из-за чего в глазах Тэхена проскакивает еле заметное удивление. — Что? Ты тот еще мудак.
Он меняется в лице, хмурится, злится.
— Что ты сказала?
— Что ты – му-дак.
— А ты – сраная прилипала, — шипит Тэхен.
Бонхи кривится, скрещивает руки на груди. Как-то она не очень впечатлена.
— Это всё, на что тебя хватило? “Сраная прилипала”? Ты вот этим хочешь вывести меня из себя?
— Я хочу, чтобы ты от меня отстала.
— Я не отстану, Тэхен, — спокойным, уравновешенным тоном отвечает Бонхи. — Репетиция не закончилась.
— Ты сейчас серьезно думаешь, что я туда вернусь? — Тэхен смеется, но в его хрипящем смехе проскакивает тоскливая нотка. — Я уже сказал – мне нахуй не нужна эта роль и никогда не нужна была.
Бонхи делает глубокий вдох, чтобы не сойти с ума. Поразительно, как она всё еще не сорвалась, как она всё еще не послала Новичка так же, как он посылает её. Господи, когда она вообще в последний раз позволяла кому-то так с собой разговаривать? Когда она в последний раз так сильно держалась за человека, старалась что-то доказать человеку?
— Но ты согласился, — холодно напоминает Бонхи, и её тон чем-то напрягает Тэхена. — Ты пришел. Ты не держишь слово? М? — она пытается словить его взгляд, но он постоянно отворачивается. — Тэхен. Тэхен, отвечай.
— Я не подписывался на репетиции, где из меня делают цирковую зверюшку, — выпаливает Тэхен, шипя сквозь зубы.
— Я их больше не пущу. И, кстати, ты имеешь полное право подать на них жалобу.
— Как ссыкло? Как стукач?
— Тэхен, ты в университете, где подобное отношение к другим студентом серьезно карается. Ты ведь уже через это прошел, нет? Седжуна и Грейсона наказали. Здесь нет такого понятия, как “стукач” или “ссыкло”. Здесь ты отстаиваешь свои собственные границы. Ты имеешь полное право.
Тэхен фыркает и закатывает глаза, мотая головой. Он засовывает руку в карман, достает еще одну сигарету, опять закуривает.
— Вы тут все живете в какой-то, блять, утопии, и отказываетесь вылезать со своей норы.
Он просто… просто…
Невыносимый козел. Нет, козлина.
Бонхи больше не может. Нет. Всё.
— Ладно, хорошо, — она устало вздыхает, мотает головой и пальцами трет виски, чувствуя, как боль в висках лишь усилилась. — Хорошо. Достаточно. Если ты так хочешь, то можешь быть свободен.
— Вау. Спасибо, — фыркает Тэхен, прижимаясь губами к сигарете.
Но он не двигается. Он стоит, курит, нервно трясет ногой и смотрит куда-то в сторону, на университетские корпуса.
Почему он не уходит?
Бонхи правда очень устала. Учеба, кружок, постоянные репетиции и постоянное усовершенствование сценария. Она не ходит на вечеринки из-за отсутствия свободного времени, она не может оторваться от “Бриолина”, она не помнит, когда в последний раз нормально спала.
Тэхен правда восхищал Бонхи. Он был невероятным актером, невероятным человеком с творческим потенциалом и скрытыми талантами. Несмотря на его тяжелый характер, Бонхи думала, что сможет найти к нему подход, и ведь у неё получилось… как ей показалось.
Но она больше не вывозит.
Хватит.
— Мне было очень обидно, Тэхен. Очень, — несколько подавленно говорит Бонхи, замечая, как Новичок вздрагивает. — Ты знаешь, что мне очень важен “Бриолин”. Он важнее всего. Назвал бы ты меня дурой, шлюхой, сукой – плевать. Но ты затронул “Бриолин”.
Тэхен всё еще не смотрит. Не смотрит, но ухмыляется, пока делает очередную затяжку.
— Чего ждешь? Извинений?
Бонхи поражена тем, насколько же он упертый мудак.
— Я ничего от тебя не жду, кроме твоей игры на сцене, ясно? — сглатывает и хочет вернуться в актовый, но затем разворачивается и бросает: — Жду завтра на репетиции.
— А если я не приду? — насмешливо спрашивает Тэхен.
— Тогда это будет твоим ответом.
— На что?
— Блять, на всё! — не выдерживает, орет на него, и видит, как во взгляде Тэхена проскальзывает что-то, лишь отдаленно напоминающее страх и сожаление.
Бонхи возвращается, по дороге стараясь успокоиться. Сердце колотится, голова трещит, и боль… почему ей так больно? Больно и обидно.
Если он завтра не придет, то придется либо искать быструю замену, либо вообще отменять мюзикл. Тогда, закрытие кружка гарантировано. Тогда, вся труппа будет сомневаться в верности решений режиссера. Тогда, обеспечена долгая депрессия и желание как можно быстрее закончить университет, чтобы все забыли о провале Бонхи.
Актеры терпеливо ждали и очень удивились, когда увидели режиссера в столь подавленном состоянии. Все стали одновременно предлагать свои варианты касательно новых правил посещения репетиций, кто-то даже похвалился, что некоторых третьекурсников отправили в деканат, и только Чимин сочувственно молчал, понимая, что Бонхи волнуют не грубые и наглые студенты, а один единственный актер, который просто… ушел.
***
— Так… и мы начнем репетицию без Тэхена? — спрашивает кто-то из труппы.
— Прошло всего лишь пятнадцать минут после последней пары. Он придет, — машет рукой Хенджин.
— А ты почему так уверен? — кривится Чжэын.
— Ну… я его в курилке сегодня видел.
— И что? Спросил, придет ли он? — ухмыляется Чимин.
— Нет, но он казался каким-то… нервным.
— Та придет он! — кричит Сонгён, заходя в актовый зал, и выглядит подозрительно радостно.
Все, кроме Бонхи, вопросительно поглядывают на неё, но она ничего не говорит. Просто подлетает к режиссеру, облокачивается руками о стол, привлекая к себе внимание.
— Привет!
Бонхи хмурится, поднимая на неё удивленный взгляд.
— Привет…
— А ты еще не пила кофе?
Башка не варит от слова совсем – вся ночь прошла в горестных метаниях и злобных проклятиях.
С утра она перепутала носки, в душе вместо шампуня использовала кондиционер, и полностью проспала пару по драматургии… поэтому улыбчивая Сонгён немного сбивала с толку.
Все так же себя ощущают по отношению к Бонхи, когда она уничтожает своей жизненной энергией и желанием сворачивать горы? Неприятно.
— Нет… я забыла про кофе, — сонно бурчит и зевает в ладошку.
— М-м… хорошо, — Сонгён всё еще широко улыбается, всё еще источает какую-то необъятную радость и направляется на сцену, здороваясь с остальными актерами.
— “Хорошо”? Что с ней сегодня?
— Чимин. Иди и спроси, что с ней сегодня, — хмурится Бонхи, вновь утыкаясь в сценарий.
— Та ладно тебе…, — ласково подбадривает помощник. — Не расстраивайся так сильно. Сонгён же сказала, что он придет.
Бонхи тяжело вздыхает, утыкается лицом в ладони и шумно стонет.
— Даже если он придет, ты же понимаешь, что у нас теперь с ним натянутые отношения, — лениво опуская руки, объясняет режиссер. — Руководить актером, с которым ты конкретно посрался, не принесет того же результата… желаемого результата.
Чимин всё еще успокаивающе гладил по плечу, понимающе кивал.
— Уверен, у вас всё наладится. Вам просто… нужно поговорить.
Бонхи кривится.
— С каких пор он так тебе нравится? Он же тебя раздражал…
— Не раздражал, а напрягал. Это во-первых. Во-втор-…
— Привет.
Бонхи вздрагивает и сталкивается взглядом с Тэхеном. Он стоял прямо перед ней, в белой футболке и широких джинсах, с рюкзаком на плече и… эм? Большим, пластмассовым стаканчиком с… то ли латте, то ли капуччино, то ли какао, с которого торчала розовая трубочка.
Тэхен хмурился, нервно топал ногой и смотрел неотрывно, пронзительно, нечитабельно.
— Прив-…
— Это тебе, — резко перебивает и опускает стакан перед Бонхи.
Так. Так… она что-то вообще ничего не может понять.
— Что это?
Тэхен цыкает, закатывает глаза и засовывает руки в карманы джинс.
— Кофе. Не видишь?
Чего?
— Ты… ты туда плюнул? — сморщившись, спрашивает Бонхи, указывая пальчиком на стаканчик, на что Тэхен тяжело вздыхает.
— Нет.
— Он… он отравлен?!
— Что? Нет. Блять, это просто кофе. Карамельный латте. Я угощаю тебя, — несколько грубым тоном объясняет Тэхен, выжидающе смотря на Бонхи.
Угощает.
Ким Тэхен кого-то угощает?
Боже, да этот же латте стоит, как четыре билетика на автобус. Зачем он так сильно потратился?
— Ты пить будешь или нет? — практически рычит Тэхен, на что Бонхи вздрагивает и даже теряется.
— А… эм… д-да, сейчас, — она тянет через трубочку карамельный латте и блаженно выдыхает. — Очень… вкусно. Спас-…
— Отлично, — Тэхен кидает свою кожанку с рюкзаком на зрительские сиденья, хватает со стола сценарий и запрыгивает к остальным актерам, которые, мягко говоря, были в глубоком шоке с поведения Новичка.
Если честно, сама Бонхи тоже… поражена до глубины души.
Опускает взгляд на латте, сжимает его в своих руках. Он специально выбрал именно розовую трубочку из десятка других цветов? Как он вообще узнал, что карамель – её любимый вкус?
Бонхи хмурится и пытается найти взглядом Сонгён – та широко улыбалась и подмигивала. Нет, она уж точно не смогла бы насильно заставить Тэхена купить режиссеру латте. Они не общаются помимо репетиций… значит, он сам к ней подошел? Сам словил, чтобы узнать, какой напиток Бонхи предпочитает больше всего?
Это… это такой его способ попросить прощения?
Ох.
— Что ты ему вчера такого сказала? — шепотом спрашивает Чимин, пребывая в не меньшем изумлении, чем все остальные.
— Ничего… такого, — жмет плечами режиссер и медленно пьет латте, неотрывно наблюдая за Тэхеном.
Приятно. Бонхи так приятно, что она не может не улыбаться.
Какие еще сюрпризы таит в себе Ким Тэхен?
_____
this was the only shirt i had with no cum on it – Это была моя единственная футболка, не имеющая следов спермы
Добавить комментарий