“We go together like
Ramma-lamma-lamma-ka-dingity-da-dinga-dong
Remembered forever as
Shoo-wop-sha-whada-whadda-yippidy boom-da-boom
Chang-chang, changity-chang-shoo-bop
That’s the way it should be
Wah-ooh, yeah!”
(с) “Бриолин”, 1978г.
— Не-не-не, в этом что-то есть, — кивает Сонгён, развалившись на диване. На ней простые, короткие джинсовые шорты и монотонно-белая футболка, где присутствовало пару мелких пятен от Маргариты. — Когда, ну… например, за тобой кто-то бежит по улице с ножом, ты можешь позвонить в полицию и сказать, что, — она выставляет большой палец с мизинцем, имитируя трубку, и прикладывает к уху. — “Алло, здравствуйте, меня преследует маньяк с ножом!” Есть возможность позвонить кому-то, так? Когда на тебя дома нападает призрак, кому ты позвонишь? — она расставляет руки в стороны, кривляясь. — Охотникам за привидениями?
— Ну, ты можешь пойти в церковь, — рассуждает Чимин, кивая. Он сидел на стуле напротив, попивая уже второй стакан рома с колой. Он старательно пытался соответствовать своей черной футболкой с разноцветной надписью: “Super Autismo”* с изображением Марио .— Там тебе точно поверят.
— Ты знаешь номер ближайшей церкви? — саркастично выгибая бровь, спрашивает Сонгён.
— …нет, но всегда можно загуглить.
— А если призрак отключил тебе связь? — спохватывается Бонхи, отталкиваясь от спинки кресла. Светлое, летнее платье на бретельках открывало её ноги, из-за чего она постоянно оттягивала края юбки вниз. — Что ты будешь делать?
Чимин закатывает глаза, чуть сползая на стуле и шире расставляя ноги.
— Как он отключит связь? Он же… ну… у призраков же нет тела.
— А кто такие полтергейсты ты знаешь? — фыркает Сонгён.
— Ну не факт, что призрак окажется полтергейстом, — хмурится Чимин. — И не факт, что мне обрубят связь.
— Но у тебя такая ситуация, — настаивает режиссер, размахивая в воздухе допитой Пина коладой. — Ты в доме, один, вокруг тебя летает призрак, который хочет тебя убить. Твои действия?
— Соль! — просыпается Хенджин, поднимая палец и привставая на локте. Он недавно прилег на соседний диван после активных танцев в гостиной, желая отдохнуть, но, видимо, беседа уж очень сильно его привлекла. — Я видел это в “Сверхъестественном”! Можно насыпать соли вокруг себя и тогда тебя не тронут.
— Да всё это хуйня, — позади Бонхи слышно Йонде. — Призраки приходят только если у вас в квартире накопилась темная энергия, и если от вас исходят негативные вибрации, — подняв указательный палец, важно вещает друг Тэхена. — Призраки не появляются из воздуха.
Все синхронно оборачиваются на Йонде, растеряно смотря на него, но он всего лишь жмет плечами.
— А что?
— Откуда ты знаешь? — щурится Хенджин.
— Оттуда же, откуда и ты. “Сверхъестественное”, чувак. Ахуенный сериал.
Все понимающе кивают, плавно переключаясь на обсуждение шоу. Бонхи бы тоже поучаствовала, но Йонде аккуратно хлопает её по плечу, обращая на себя внимание. Режиссер вопросительно хмурится, замечая, как он жестом подзывает к себе и указывает в сторону кухни.
Бонхи следует за другом Тэхена, кивая в такт музыки. Поскольку она была у себя дома, то позволила себе шаркать тапочками, а не стучать каблуками. Некоторые актеры пытались остановить режиссера, желая поболтать, выпить, сыграть в алкогольные игры или потанцевать. Бонхи обещала, что вернется, зная, что большинство из труппы не запомнят – спустя час после начала вечеринки они успели влить в себя приличное количество алкоголя.
На кухне не так людно, как в гостиной. Пару девчонок, которые машут режиссеру, и Сонхо, что сидел на барном стуле, смотря в одну точку. Он пил то же, что и Йонде – пиво. Только вот он казался напряженным и немного нервным.
Бонхи прослеживает за взглядом Сонхо и видит Ханби. Она учила некоторых ребят из труппы смешивать коктейли, разложив ингредиенты на обеденном столе в столовой. В серых, спортивных штанах, в обтягивающей майке цвета хаки, она трясла шейкером одной рукой и второй водила над бутылками с алкоголем, соками и сладкой газировкой.
Бонхи опускает пустой бокал из-под Пина колады на кухонный островок и вопросительно поглядывает то на Йонде, то на Сонхо, которые, судя по всему, взгляда не могли оторвать от подруги режиссера.
Прочистив горло, Бонхи привлекает к себе внимание.
— Так? И?
— Можешь… в общем, — Сонхо трет ладонью шею.
— Познакомишь нас? — подсказывает Йонде, засунув руку в карман спортивных штанов.
Бонхи закусывает щеку изнутри, чтобы не улыбаться слишком широко. Ханби в принципе всегда была популярна среди парней: американка с корейскими корнями, хорошо знает английский, учится на факультете хореографии, с прекрасным телом и спокойным характером. Но сама Ханби никогда не проявляла интерес к противоположному полу.
Бонхи всё еще не может поверить, что ревновала Тэхена к ней.
— Да, конечно. Сидите тут.
Режиссер подходит к Ханби, которая отвлекается от поучительной лекции и оглядывается на Сонхо с Йонде. Пожав плечом, она кивает и следует за Бонхи. Ребята из труппы немного возмущаются резко прерванному уроку, поэтому решают сами намешать коктейлей. Режиссер успевает ухватить ром с ананасовым соком, чтобы возобновить свою порцию Пина колады.
Сонхо тут же подскакивает со стула, а Йонде крепко сжимает бутылку от пива. Ханби несколько незаинтересованно смотрит на парней, пока Бонхи их представляет, но вежливо кланяется в ответ.
— Мы с Тэгу, — говорит Сонхо.
— Друзья Тэхена, — сообщает Йонде.
— Можно тебя угостить?
— Можно с тобой выпить?
Парни с упреком смотрят друг на друга. Ханби же выгибает бровь, вопросительно поглядывая на Бонхи, но режиссер лишь жмет плечами.
— Давайте я вас угощу, — жмет плечами американка. — What would you like to drink?*
Друзья Тэхена немного растерялись.
— Мохито, — говорят одновременно, чем вызывают ухмылку у Ханби.
— Окей, — она подзывает их к себе пальцем, возвращаясь к обеденному столу. — Я тоже люблю мохито.
Йонде с Сонхо переглядываются, облегченно выдыхая, но тут же переключаются на Ханби, становясь с двух сторон от американки. Они всё еще немного не вписывались в их тусовку, хотя старались быть своими. Бонхи очень рада, что они смогли приехать на “Бриолин” и остаться на вечеринку.
Открывает забитый едой и напитками холодильник, достает кокосовое молоко и возвращается к своему пустому бокалу. Бонхи кивала в такт музыке, узнавая ритмы Daft Punk’а. Сегодня за плейлист отвечал сам Тэхен, который, кстати, куда-то исчез с самого начала вечеринки. Сначала его украли Йонде с Сонхо, но где он теперь?
— Ты думала, что убежишь от меня?!
— Блять, Чимин, а можно не подкрадываться?! — вскрикивает Бонхи, проливая ананасовый сок на кухонный островок. — Сколько можно?!
— Нельзя, — скрестив руки на груди, с видом грозного охранника отвечает помощник. — Ты мне так ничего и не рассказала.
— Что? — кривится режиссер, вытирая салфетками тумбочку. — Ты о чем вообще?
Чимин еще больше хмурится, щурится и наклоняется чуть ближе.
— Новичок? — он поднимает брови, но Бонхи всё еще не догоняет. — Секс с Новичком?
Режиссер широко раскрывает рот, округляет глаза и оглядывается по сторонам. Девчонки, что кушали торт, не обращали внимания на Чимина с Бонхи, о чем-то сплетничая. Тэхена в округе тоже не было.
Режиссер прочищает горло, стараясь натянуть бесстрастное выражение лица, пока продолжает мешать себе Пина коладу.
— Я… в общем, пошутила. У нас ничего не было.
— Да, конечно, — смеется Чимин и облокачивается поясницей о кухонный островок. — Пизди побольше. Ты спала с ним и ничего мне не сказала!
— Мы договорились никому не рассказывать, — шипит сквозь зубы, с угрозой поднимая бутылку с ромом. — Даже тебе.
Пришла очередь Чимина широко открывать рот. У него, кажется, даже челюсть хрустнула.
— Почему?! Что вы там тако-… — он драматично охает, прикрывая ладонью рот. Бонхи не нравится то, как он смотрит на неё. Помощник наклоняется чуть ниже, шепча: — Чем вы там таким занимались?
— Чимин. Я ничего не расскажу тебе, — хмурится режиссер и мешает ложкой коктейль.
— Я так и знал, — фыркает помощник. — Я так, бляха, и знал, что Тэхен – лютый извращенец.
У Бонхи чуть ложка не выскочила с рук.
— О, Боже, что?!
— Он этот, да? — кивает Чимин, и режиссер вообще не может расшифровать его странные жесты. — Ну… там… кляпы, наручники, плетки…
— Господи Иисусе, нет! С чего ты вообще взял?!
— Бонхи. Он же явно поклонник садизма, — с видом чертового Зигмунда Фрейда кивает Чимин, потирая пальцами подбородок. — А что? Нет?
Нет-нет-нет, Бонхи не пойдет у него на поводу. Она не первый год знакома с Чимином, она знает все его хитрости и уловки.
— Я ничего тебе не скажу.
Помощник удовлетворенно фыркает.
— Значит, да.
— Нет!
— Да!
— НЕТ!
— ДА!
— У вас тут всё нормально?
Бонхи вздрагивает и оборачивается на Тэхена. Совсем не заметила его за перепалкой с Чимином.
Новичок выглядел спокойным, но заинтересованным ссорой между режиссером и помощником. На нем черные джинсы, черная кожанка. От него несет сигаретами – только с перекура? Лицо открывала красная бандана, как и его большие уши. Бонхи опускает взгляд на футболку. Черная, с изображением курящей крысы и белой надписью: “vaping sucks. smoke a cig like a man”*.
Подарок от Чимина. Забавный подарок, но почему-то Бонхи вообще сейчас не до смеха.
У неё тут минное поле, которое помощник с большим удовольствием расстилает прямо под ногами у Бонхи.
Режиссер сжимает зубы и с ужасом смотрит на Чимина. Но тот слишком быстро ориентируется в ситуации и серьезно выдает:
— Тэхен. Ты – садист?
Бонхи хлопает себя по лицу. Тэхен хмурится.
— Объясни, — просит Новичок, засовывая руку в карман джинс, пока во второй грелось пиво.
Режиссер мотает руками, головой – всем, чем только можно, показывая Чимину, чтобы он, блять, молчал.
— Тебе нравится, когда ты кого-то бьешь или когда тебя бьют?
Бонхи бледнеет. Даже не хочет смотреть в сторону Тэхена. Нет-нет. Она, что, самоубийца? Она всего лишь хочет сделать себе коктейль и уйти отсюда. Возможно, до конца вечера не будет пересекаться с Новичком, а лучше до конца жизни.
Пробуя Пина коладу на вкус, Бонхи делает вид, что ей вообще плевать на всё, помимо напитка.
Хотя спиной она чувствует, как Тэхен прожигает в ней дыру. Аж мурашки по шее.
— Я против насилия, — спокойно отвечает Новичок.
Хм, нужно добавить чуть больше рома. Ананасовый сок слишком сильно перебивает вкус алкоголя.
— Нет-нет, ты не понял. Я про постель.
Вот столько рома точно хватит. Можно еще поискать где-то ананасовые кубики.
— А. Ты об этом…
Бонхи не слышит, Бонхи не хочет слышать. Бонхи вообще не понимает, о чем они говорят.
— Ну?! И?!
Режиссер наливает еще капельку кокосового молока, чтобы вкус был более насыщенным, а аромат…
— Люблю, когда меня затыкают.
Блять.
Бонхи проливает молоко туда же, где пару минут назад был ананасовый сок. Бедный кухонный островок.
Чимин в шоке… нет, он в ахуе смотрит то на стоически спокойного Новичка и на паникующего режиссера, которая просто без понятия, что делать. Бонхи тоже в шоке. Она, черт возьми, не ожидала, что Тэхен сморозит что-то хуже, чем сам помощник.
— Он врет! Нет! — вмешивается режиссер. — Мы ничем таким не…
— Во-о-от почему ты не хотела мне ничего говорить, да? — ухмыляется Чимин, смотря на режиссера.
— Нет, я не… Тэхен прикалывается!
— Тэхен, ты прикалываешься?
Новичок жмет плечами, не отвечает и пьет пиво, чтобы скрыть самодовольную улыбочку.
Вот же козел.
Бонхи раздраженно рычит, хватает свою Пина коладу, затем сжимает кисть Тэхена и тащит его подальше от Чимина. Слышит, как Новичок смеется, но не останавливает – послушно следует, даже не вырываясь. Бонхи ведет его на второй этаж, где было намного меньше людей, чем на первом. Толкает его в свою комнату и закрывает дверь, чуть не разлив коктейль на пол.
— Зачем? Зачем ты ему это сказал? — стонет режиссер, опуская бокал на рабочий стол. — Он теперь всю жизнь будет думать, что я – садистка!
— А что? — ухмыляется Тэхен и ставит наполовину полную бутылку пива рядом с Пина коладой Бонхи. — Ты ведь всегда говоришь, что я слишком много гавкаю, — он подходит ближе, обнимая режиссера за талию и притягивая к себе. — Я не против, если ты наденешь на меня намордник.
Бонхи делает глубокий вдох, скрипя челюстями.
— Я убью Чимина. Я убью его за то, что он подал тебе идею.
— Только мне? — фыркает Тэхен, ладонями сжимая бедра режиссера. — Ой, прости, я оговорился… забыл, что тебе нравится, когда я тебя затыкаю.
Бонхи хватается за его футболку, с вызовом смотря в его хитрющие глаза.
— Нет.
— Ты всегда слишком много болтаешь, Бонхи, — поразительно ласково шепчет, наклоняясь ближе, чтобы нежно поцеловать в ушко. — Твой рот меня раздражает.
Держи себя в руках, черт возьми.
Режиссер облизывает губы, сглатывая и крепче сжимая его футболку на груди. Флирт от Тэхена всегда намного опаснее, когда они остаются наедине… так что это ошибка Бонхи, что она привела его в свою комнату.
Может, он только этого и добивался?
— Ты меня раздражаешь. Ты меня вообще бесишь, — шепчет режиссер, чувствуя, как шея покрывается мурашками, а сердце отбивает до боли знакомый ритм.
Тэхен смеется, обдавая её щеку горячим дыханием. Запах сигарет смешался с его одеколоном и пивом, щекоча нос. Бонхи нервно выдыхает, ползет пальцами к его плечам, скрипя кожанкой.
— Можешь заткнуть меня своими трусами.
У неё, кажется, ноги немного подкосились.
— Мы на вечеринке, Тэхен! — возмущенно шипит Бонхи, чувствуя, как лицо краснеет. — Зачем ты…
— Чтобы ты ничего никому не рассказывала. Даже Чимину, — тихо объясняет Новичок, скользя губами по её шее.
— Но я не… он сам! И ты, между прочим, первый всё это начал, — рычит Бонхи, но злость тлеет под воздушными поцелуями Тэхена.
Засранец.
Помнит все её чувствительные точки.
— Мне плевать, что обо мне думают, — Новичок окутывает режиссера руками, крепче обнимая и зарываясь носом в её розовых волосах. — Я не хочу, чтобы сплетничали о тебе. Пусть сплетничают о нас.
Бонхи шумно вздыхает, надавливает на грудь Тэхена, чтобы он посмотрел на неё.
— Сколько ты выпил?
Новичок удивляется вопросу, опускает взгляд на бутылку.
— Это вторая. А ты?
— Такое ощущение, что я выпила минимум литр рома, — хмурится режиссер, проводя ладонью по лбу.
Тэхен ухмыляется, неожиданно отпускает и подает Пину коладу. Он берет свою бутылку пива, допивает за раз и указывает на дверь.
— Хочешь покурить со мной? Проветришься.
— Да, можно, — выдыхает Бонхи. — Я только возьму что-то накинуть.
Надев первый попавшийся в гардеробе черный пиджак, режиссер спускается за Тэхеном. Их опять останавливают, предлагая вместе выпить, но Новичок мотает головой, показывая пачку сигарет с зажигалкой. Бонхи виновато поджимает губы, вновь обещает, что они обязательно присоединятся к какой бы там ни было игре вместе с Новичком, хотя точно знает, что вряд ли. Несмотря на повышенный уровень социализации у Тэхена, он всё равно предпочитает тихие места даже на людных вечеринках.
На улице уже достаточно потеплело. Родители уже как две недели открыли бассейн, где некоторые из труппы купались либо в купальниках, либо прямо в одежде. Бонхи указала Тэхену на спортивную площадку с натянутой для тенниса сеткой. Новичок ухмыляется предложению, находу вытаскивая сигарету и зажимая её зубами. Он щелкает зажигалкой, когда Бонхи заходит на середину поля и садится в позу лотоса.
Тапочки она так и не сняла.
Тэхен садится рядом, лицом к дому, вытягивает ноги. Бонхи разрешает ему стряхивать пепел на покрытие, пока тянет через трубочку Пина коладу, которая получилась довольно-таки неплохо. Хотя, всё же, хуже, чем у Ханби.
С дома доносится музыка, крики. Бонхи старается не грустить, понимая, что, возможно, сегодняшняя вечеринка с труппой – последняя в её скромной биографии. Она откидывается на руку, упираясь ладонью о шершавую поверхность поля, и тяжело вздыхает, чувствуя, как алкоголь приятно ударяет в голову.
Что не может не натолкнуть на откровения.
— Мы теперь будем видеться намного реже, да?
Тэхен хмурится. Он смотрит на Бонхи, выдыхает дым.
— Реже?
— Мы больше не студенты, мы больше не учимся в одном университете, — жмет плечами режиссер, делая несколько глотков Пина колады. — Мы будем… заняты и…
— Хочешь переехать ко мне?
Бонхи хмурится, смотря на Тэхена, который совершенно не шутил. Он вопросительно поглядывал на режиссера, пока делал глубокую затяжку и выпускал густой дым.
— Что?
— Я знаю, что… моя квартира, по сравнению с твоим домом, — жестом он окидывает территорию вокруг, — не то, что маленькая, но…
— Тэхен, я очень хочу с тобой съехаться, — несколько облегченно выдыхает Бонхи и двигается ближе, садясь на колени. Если честно, она была безумно счастлива, что Тэхен тоже думает об этом. — Но… не думаешь ли ты, что это слишком…
— …быстро? — мягко улыбается Тэхен. — Да.
Бонхи стукает ноготком по бокалу. Новичок тушит сигарету о подошву своего ботинка, размазывая, и кладет бычок рядом. Он избегает взгляда режиссера, явно нервничая.
— Если хочешь, ты можешь переехать к нам, — предлагает Бонхи. — Не будешь платить за аренду. У нас есть свободные комнаты, и мои родители…
— Нет, — мотает головой Тэхен. — Твоя семья достаточно сделала для меня.
— Что? Починили твой плеер? — фыркает Бонхи. — Подарили машинку на радиоуправлении? Пригласили маму на ужин? Ты же понимаешь, что всё это мелочи?
Тэхен улыбается, ложится на поле, складывая ладони замком на животе. Одну ногу он сгибает в колене, пока вторую вытягивает.
— Прости. Я не могу здесь жить. Просто не могу.
— Ладно, — выдыхает режиссер, делая сразу несколько глотков коктейля.
Опустив полупустой бокал рядом, она ложится рядом с Тэхеном. Солнце почти село, окрашивая небо в приятные, лиловые цвета. Легкий ветер касался волос, открытых ног. Шум с дома, казалось, становился всё громче и громче. Труппа без конца пила и веселилась.
Бонхи засовывает руки в карманы пиджака и вдруг что-то нащупывает. Нахмурившись, она вытаскивает два печенья с предсказаниями, которые она так и не выложила. Тэхен вопросительно смотрит на шуршащие упаковки.
— Забыла. Держи, одно для тебя, — говорит режиссер, протягивая Новичку печенье.
Они оба поднимаются, переходя в сидячее положение. Бонхи открывает первая, ломает пополам и вытаскивает маленький, прямоугольный кусок бумаги, на котором написано:
— “Вы видите сокровища там, где другие не видят ничего необычного”, — читает режиссер и закидывает кусок печенья в рот, хрустя им. Но затем она ухмыляется, смотря на Тэхена. — Что бы это значило…
Новичок фыркает, закатывает глаза и раскрывает своё предсказание.
— “Правил нет”. Вау, — с сарказмом, ухмыляется Тэхен.
— По-моему, очень тебе подходит, — улыбается Бонхи, запивая остатки печенья Пина коладой.
— Я следую правилам, — хмурится Новичок, пряча листочек в передний карман джинс. — Разве нет?
— У тебя было целое одно нарушение, — подняв указательный пальчик, подмечает режиссер.
— Одно, но не три, — отвечает Тэхен, поедая печенье.
— Если бы нас застукали в актовом зале, было бы два, — игриво мотая стопами, подмечает Бонхи, допивая коктейль.
— Всё еще не три.
— За твои грубости можно было бы дать третье нарушение, — хмурится режиссер, опуская пустой бокал рядом.
— За твою назойливость сразу три, — фыркает Тэхен.
— Ты не гиперболизируешь?
— Наоборот. Преуменьшаю, — улыбается Новичок и прежде, чем Бонхи кинет в него очередное обвинение, он толкает её обратно вниз, заставляя упасть на шершавое покрытие.
— Это нечестно, — выдыхает режиссер, нагло наслаждаясь лицом Тэхена. — Ты ведь понимаешь, что, если бы не моя “назойливость”, то ты бы сейчас тут не прижимал меня к по-…
Ладно. Чего она еще ожидала? Конечно, у Новичка есть тайное оружие, которое всегда поможет в любом споре.
Он просто целует Бонхи, и она не может сопротивляться.
На его губах приятный вкус печенья, перебивающийся сигаретами и пивом. Тэхен улыбается сквозь поцелуй, пока проникает языком в рот режиссера, с удовольствием проглатывая её удивленные вздохи и тихое мычание. Бонхи хмурится, хватаясь за ворот его кожанки, не зная, хочет она его оттолкнуть или притянуть ближе.
Если бы не ром, она бы разорвала поцелуй, но Тэхен слишком хорошо целуется, и она слишком сильно его любит.
Как только Бонхи чувствует, что возбуждается, то Новичок моментально отпускает её губы, тяжело дыша. Он смотрит несколько пьяно, хотя со всех сил старается не терять контроль посреди улицы. У Тэхена зрачки расширены, у него еле заметно порозовели щеки, и Бонхи не уверена, что когда-либо привыкнет к его потемневшему взгляду.
Новичок мягко улыбается, проводит рукой по волосам режиссера, пока она пальцами касается его шеи, ощущая подушечками быстрый пульс. Тэхен рассматривает её лицо так, будто видит впервые, будто не рисовал десятки её портретов.
— Я думаю, что… что в следующем году у меня получится открыть свою первую выставку.
Бонхи на секунду перестает дышать.
— Что?!
Спокойствие Тэхена не раздражало, но поражало.
— Профессор Мин сказал, что поможет, — говорит Новичок, наматывая на палец розовый локон. — Позавчера, когда нам вручали дипломы, он подошел ко мне. Сказал, что… в общем, что хочет вернуться в мир искусства, как художник.
— Неожиданно, — хмурится Бонхи. — Он столько лет преподавал, нигде не выставлялся. Он не сказал причину?
Тэхен мотает головой.
— Я спрашивал, но он не ответил. Подозреваю, что причина примерно та же, что и у меня, — ухмыляется Новичок, не двузначно смотря на режиссера.
Бонхи не совсем понимает. Она немного пьяная после поцелуя… и после двух Пина колад тоже.
— То есть?
— Его тоже кто-то вдохновил.
Режиссер рвано вздыхает, зная, что вся красная.
— Обязательно держи меня в курсе, — бурчит, поправляя воротник его кожанки.
Тэхен улыбается, тихо смеется.
— Конечно. Он разрешил мне рисовать в его студии, пока у меня не появится своя.
— Хочешь сказать, что профессор Мин берет тебя в свои личные ученики?
— Да. Можно и так сказать, — кивает Тэхен, и в нем проскакивает столько тепла и радости, несмотря на то, что он старается не сильно показывать эмоции. — Он отличный преподаватель. У меня… никогда таких не было.
— Думаю, он к тебе и сам привязался, — улыбается Бонхи, но затем вспоминает, что у неё тоже есть кое-что, чем она хотела поделиться с Тэхеном. — У меня тоже… новость. В общем, на “Бриолине”, помимо деканата и ректората, были представители с разных театров. И… в общем, один из представителей пригласил меня, как ассистент режиссера.
Тэхен дергает бровями. Трепетная влюбленность в Бонхи меняется гордостью.
— Почему ты не говорила?
— Потому что я очень волнуюсь, — выдыхает режиссер. — Я… это маленький театр, не тот, куда я хотела попасть, но это, всё же, театр, так? Все с чего-то начинают, — жмет плечами Бонхи. — Меня немного пугает большая сцена, отсутствие моей труппы… всё это новое, неизвестное, но я хочу… я рада, что меня взяли и… в общем, ты понял…
Режиссер тяжело вздыхает, жалея, что Тэхен не может подключиться к ней по проводу и перенять все те необычайные чувства, что её переполняют. Но Новичку и не нужно.
Он и так всё понимает.
Тэхен улыбается, целует в щечку.
— У нас всё получится.
У нас.
Как у него это вообще выходит? Влюблять в себя еще больше.
— Я знаю.
— Я уже говорил тебе, — утыкаясь лбом в её лоб, шепчет Тэхен. — Ты сделала невозможное. Ты взяла меня в свой кружок. Бонхи, ты убьешь, если понадобится, но сделаешь так, как видишь ты, — он отталкивается, всё еще нависая.
Режиссер восторженно вздыхает, кладя ладони на теплые щеки Новичка.
— Не убью, но прилипну…
— Да, именно, — ухмыляется Тэхен.
Со стороны бассейна доносятся крики и всплески. Новичок оглядывается на дом, пока Бонхи приподнимается, чтобы проверить, что всё в порядке.
Но это всего лишь труппа и… Чимин, которая притащил генератор пенны с подвала вместе с Хенджином. Бонхи хмурится, не понимая, откуда помощник вообще узнал, что у неё в подвале есть пенная пушка. Хао сказал? Анна? Он звонил кому-то из них?
Но не успевает режиссер прокомментировать сомнительные действия Чимина, как Новичок резко подскакивает на ноги и перекидывает Бонхи через плечо с поразительной легкостью.
— Тэхен! Ты что делаешь?! Тэхен!
Не отвечает. Он бежит к бассейну, и режиссер с ужасом понимает его намерения.
Бонхи задерживает дыхание и в следующую секунду оказывается под водой. Выныривает, шумно втягивая в себя воздух и вытирая лицо ладонью. Волосы прилипли к щекам, одежда – к телу. Опьянение как рукой сняло. Бонхи взбодрилась лучше, чем от карамельного латте перед первой парой.
Рядом раздается всплеск. Режиссер не верит своим глазам – Тэхен прыгнул следом. Он вынырнул, встряхивая головой и зачесывая волосы назад. Кожанку он успел снять, но пиджак на Бонхи остался.
Новичок ухмыляется, снимая мокрую бандану и кидая на траву. Он подплывает ближе, не обращая внимания на пьяных актеров, что прыгали один за другим, заполняя бассейн. Кто-то пел, кто-то вытащил колонку, кто-то плескался водой с пеной. Смех раздавался со всех уголков бассейна, но больше всего Бонхи слушала хихиканье Тэхена.
Он обнял её под водой, прижимая к себе. Режиссер обвила его шею руками, пальцами путаясь в мокрых волосах. Почему-то она на него совершенно не злилась за его безумную выходку. Бонхи всё еще в шоке.
Тэхен, не стесняясь толпы, целует режиссера так же влюбленно и нагло, как и на поклоне после “Бриолина”. Он сжимает её волосы, проникает в рот языком, хватается за Бонхи, вызывая в ней не просто смущение, но и тихий стон. Целует в ответ с тем же напором, с теми же чувствами, с тем же безмолвным восхищением и очарованием, с каким она увидела его впервые в жизни.
Бонхи слушает непрерывный бум, вызванный Ким Тэхеном – когда-то отчужденным Новичком и мрачным студентом, но сейчас – самым любимым и дорогим в жизни режиссера человеком.
Бонхи навсегда к нему прилипла, и Тэхен всегда будет гореть для неё.
The End.
_____
Super Autismo — отсылка на супер марио
What would you like to drink? – что бы вы хотели выпить?
vaping sucks. smoke a cig like a man — вейпинг сосет. кури сигу, как мужик
Добавить комментарий