— Кажется, вы очень любите животных.
— Люблю.
— А как насчет людей?
— Терплю, но не очень.
(с) “Укрощение строптивого”, 1980г.
Месяц летел незаметно. Бонхи погрузилась в университетскую суету, сама того не осознавая. Помимо учебы и дипломной работы, о которой все вспоминают лишь во второй половине года, кружок забирал довольно много времени. “Бриолин” хоть и был перенесен, но “Ла-Ла Ленд” требовал всё те же усилия и репетиции. Ко всему прочему, Бонхи размышляла о собственном будущем: куда пойдет после выпуска, что её ждет после окончания университета, сможет ли она податься в крупнейшие театры Сеула.
И, конечно же, Тэхен.
Бонхи всегда считала, что отношения – это тяжелый труд. Но, видимо, не в её случае.
Встречаться с Новичком – это как кататься на колесе обозрения. Без рывков поднимаешься на самый верх, пока он держит за руку, и плавно опускаешься вниз, наслаждаясь видом. Они встречают и проводят солнце, и единственная причина, по которой у неё может закружиться голова – Тэхен, что сидит рядом.
Всё казалось невероятно плавным, естественным. Несмотря на то, что ни у Новичка, ни у режиссера не было времени на ночевки, на личные встречи, даже на жаркие поцелуи – Тэхен не торопил. Он пытался забыться в карандаше и бумаге, Бонхи – в сценарии.
Поэтому, за неделю до премьеры “Ла-Ла Ленда”, Бонхи решила, что пора бы действовать. Тэхен успел подарить ей несколько прекрасных вечеров, он всегда был инициатором, и его ничего не смущало. Режиссер знала, что забудь она о Новичке, не проявляй она внимания – он бы не злился. Он бы сам подошел и получил то, что хочет.
Но она ведь тоже должна показать то, насколько сильно он её вдохновляет.
— Ты приглашаешь меня на свидание? — ухмыляясь, уточняет Тэхен.
Бонхи раздраженно цыкает, скрещивая руки на груди.
— Почему ты говоришь так, будто мы не встречаемся?
Новичок хихикает, обнимает режиссера за талию и притягивает ближе, так, чтобы она стояла между его ног. Он сидел на подоконнике напротив аудитории, где у него должна быть пара. Бонхи чудом словила его, пока бежала в деканат для сдачи отчета по деятельности кружка. У неё впереди еще две пары, но Тэхен уходит сразу же после этой.
— И куда же ты меня сводишь?
— Ну-у-у… я составила небольшую программу. Всё, что от тебя требуется – солидно выглядеть, — кивает режиссер, стараясь не реагировать на мягкие прикосновения Тэхена. — Как ты на Рождество приходил, помнишь?
Новичок выгибает бровь, с подозрением косясь на Бонхи.
— Только не говори, что мы пойдем в оперу.
— Нет-нет, никакой оперы, никаких театров. Мне своего кружка хватает. Я не скажу тебе, но обещаю, что тебе понравится, — улыбается режиссер, и Тэхен вздыхает.
— Хорошо. Допустим, я согласен.
— Допустим?!
Новичок опять хихикает и, без предупреждения, целует в губы. Бонхи краснеет и нежно отталкивает его, положив ладонь на грудь. Если честно, ей всё еще не по себе от публичного проявления чувств, особенно в университете, но Тэхену, видимо, плевать. Ему только повод дай – он с удовольствием продемонстрирует всем вокруг, что Бонхи – его девушка.
И чем меньше они видятся, тем слабее у него выдержка.
Тэхен фыркает, замечая пунцовые щеки режиссера, и ослабевает хватку.
— Я согласен пойти с тобой на свидание.
— Хорошо, — бурчит Бонхи, крепче сжимая отчет в руке. — Завтра… в три, я заеду за тобой, — она вздрагивает, когда слышит звонок, и отскакивает от Тэхена, ругаясь себе под нос. Она так и не посетила деканат. — Только не забудь надеть костюм, — напоминает Бонхи и задом отходит от Новичка, двигаясь в сторону лестницы.
Тэхен ухмыляется, закатывает глаза и кивает. Он отталкивается от подоконника. К нему тут же подлетает Намджун, машет приветственно режиссеру, но затем наклоняется к Новичку и что-то ему шепчет. Тэхен толкает одногруппника плечом в плечо, выглядит раздраженным, хотя улыбка с лица не сходит.
На Бонхи с подозрением косятся в деканате, когда принимают отчет. Но режиссер не может им объяснить, почему она так широко улыбается, и почему у неё щеки всё еще горят.
***
Тэхен стоял на улице, терпеливо ожидая. На него оглядывались прохожие, в особенности девушки, но никто не рискнул подойти – он в наушниках, большим пальцем водит по экрану телефона, курит. Бонхи бы его узнала лишь по взгляду и ауре, что он источает, но не по внешнему виду.
Знакомое пальто, туфли, брюки. Из под воротника выглядывал белый свитерок с высоким горлом. Волосы объёмные, пушистые, мягкие на первый взгляд. Наверняка потратил немало времени на укладку, как и на то, чтобы так хорошо выглядеть.
Бонхи восторженно вздыхает прежде, чем выйти из машины. Он не слышит и не видит, что за ним приехали, поэтому она пользуется возможностью и, цокая черными шпильками, подходит ближе, вставая прямо напротив Тэхена, почти что касаясь его телефона.
Он хмурится, когда замечает открытые ноги. Затем, он скользит выше, по черному платью, что выглядывает из-под длинного пальто. Тэхен меняется в лице, когда видит розовые, вьющиеся волосы, когда сталкивается с сияющими глазами Бонхи. Он моргает, смотря на её растянутые в улыбке накрашенные губы, и сглатывает.
Тэхен кидает недокуренную сигарету на тротуар, прячет телефон в карман пальто и стягивает с себя наушники. У него руки дергаются в торопливом жесте, в порыве притянуть к себе, утащить домой и никуда не отпускать, но Бонхи вовремя его останавливает, положив ладонь на грудь.
— Тэхен. Свидание.
Новичок хмурится, моргает.
— Я знаю… помню, — он сглатывает и выдыхает через рот.
— Почему ты звучишь так недовольно? — ухмыляется Бонхи и подходит ближе, из-за чего Тэхен чуть ли не подпрыгивает на месте.
Он смотрит в её глаза. Напряжен, раздражен, возбужден.
— Потому что.
Бонхи сдерживает смешок, хватает его за ладонь и ведет за собой, к машине. Они садятся на задние сиденья. Тэхен вежливо здоровается с водителем, тот с улыбкой кивает в ответ. Бонхи говорит адрес, и они отъезжают от дома Новичка.
— О, и включи музыку! — просит режиссер, сталкиваясь взглядом с водителем через зеркало заднего вида.
— Да, конечно.
В машине раздаются легкие барабаны, гитара, и Тэхен заметно вздрагивает. Он хмурится, смотрит на сенсорный монитор, где высвечивается название песни, обложка альбома, продолжительность трека. Он моментально узнает мелодию и смотрит на Бонхи нечитабельно.
Она ведь просто создала плейлист его кассеты. Почему он так удивлен?
— Что?
— Ничего, — бормочет под нос, вновь отворачивается.
Тэхен тяжело вздыхает, трясет ногой. Что-то не даёт ему покоя, что-то лезет из него, но он никак не может открыть рот.
Неожиданно сжимает ладонь Бонхи, что лежала между ними на сиденьях. Режиссер вздрагивает, чувствуя холодную кожу. Он переплетает их пальцы, трет большим костяшки, но всё еще не смотрит.
Мускусный одеколон Тэхена сливается с цветочными духами Бонхи. Легкий запах сигарет почти незаметен, но почему-то хочется подвинуться к Новичку как можно ближе и уткнуться носом в его шею…
Они молча доезжают до точки назначения, выходят. Бонхи отпускает водителя, говоря, что домой вызовет такси. Оборачиваясь, она смотрит на Тэхена, который внимательно рассматривал белое, высокое здание, что затерялось среди остальных высоток в центре Сеула. У входа стояло несколько курящих людей, кто-то пил кофе, кто-то фотографировался.
Пока что, Тэхен не понимал, куда его привели, но в нем проскакивало любопытство.
Бонхи взяла его под руку и повела внутрь, предъявляя билеты. Женщина у входа любезно указала в сторону гардероба. В помещении шумно, людно, тепло. Нейтральный аромат воска щекотал нос.
Тэхен первый снимает с себя пальто, протягивает гардеробщику, получает номерок, и буквально застывает при виде Бонхи.
У него темнеет взгляд. Открытые плечи, голые руки, четко выделенная талия, расклешенная юбка. На плече сумочка, на ногах – шпильки с открытым носком. Запястье украшает браслет из черного агата. Сережки с того же набора, в форме маленьких бантиков.
Тэхен, кажется, старательно уговаривает себя не сорваться и вести себя прилично. В нем проскакивает очевидное желание, когда он медленно забирает у Бонхи пальто и меняет его на номерок. Он оттягивает ворот свитера, хрустит пальцами и облизывает губы, когда предлагает руку режиссеру и ведет её внутрь.
Может, стоит чаще приходить в платьях в университет? У Тэхена ведь крыша поедет…
Бонхи прочищает горло, крепче сжимая руку Новичка чуть выше локтя. Счастлива ли она, что производит на Тэхена такой эффект? Очень. Бонхи не хочет злорадствовать, по крайней мере не сейчас.
Как только они получают брошюрки и входят в главную залу, Тэхен заметно расслабляется и ухмыляется.
Вокруг – картины. Большие и маленькие, пестрые и черно-белые.
Тема сегодняшней выставки картин – коты, которые, судя по всему, уж очень сильно привлекают Тэхена.
— Ладно. Хорошо, — он сдается и кивает. — Мне нравится.
— Пошли, — с широкой улыбкой говорит Бонхи и тянет за собой. — Здесь три этажа.
С мягким джазом и шуршащим шепотом, они бродили по галерее, наслаждаясь полотнами. Медленно, не спеша. Бонхи привыкла бегать по музеям и галереям, как можно быстрее впитывая экспонаты и произведения искусства. Вчитывалась лишь в то, что вызывало интерес; фотографировала лишь то, что хотелось бы пересмотреть в будущем; оканчивала просмотр быстрее всех, ожидая на улице.
Но с Тэхеном всё было по-другому.
Он останавливался напротив каждой картины, внимательно всматриваясь. Он был тихим, почти не говорил, но с удовольствием отвечал, если Бонхи задавала вопрос. Он мог рассказать про мельчайшие детали, вплоть до производителя краски, материалов кисти, или с какой силой сделан мазок. Тэхен изредка жестикулировал, обводя полотно ладонью или скользя в воздухе пальцем, имитируя кисть. Он мог рассказать, как художник передал текстуру шерсти, каким образом построил композицию, как подбирал цвет.
Несмотря на то, что он поступил в университет в начале четвертого курса не своими силами, а по дружеской договоренности между мамой и ректором, Тэхен заслуживал быть студентом на факультете ИЗО.
И Бонхи, в какой-то момент, поняла, что она наслаждается не картинами, а Тэхеном.
Наблюдая за ним, одетым в классические брюки и белый, монотонный свитер, и слушая его тихий, низкий голос, она испытывает покалывающий жар и повышенное слюноотделение.
Так.
Хватит пялиться.
Бонхи пытается сосредоточиться на картине, у которой они остановились, и что-то в ней… умиляет.
Два кота. Черный и белый. С желтыми глазами. Прижимаются друг другу, смотрят прямо на зрителя.
Тэхен ухмыляется, Бонхи неосознанно крепче сжимает его руку и почти так же вжимается в Новичка, как кошки друг в друга.
Они подходят ближе, чтобы посмотреть на название.
“Черное и белое”.
Почему именно сейчас она ощущает такое громкое бум-бум-бум? Тэхен тоже это ощущает?
Бонхи вспоминает котов в скетч-буке Тэхена и поднимает на него несколько возмущенный взгляд.
— Ты перестал показывать мне свои картины.
— Потому что тебе хватит, — ухмыляется Новичок и двигается дальше.
Они поднимаются выше, на третий этаж, последний в их программе. Тэхен заботливо придерживает за руку, пока Бонхи аккуратно шагает по ступенькам на своих каблуках. Она знает, как ходить на шпильках, просто немного отвыкла.
— Не хватит, — бурчит режиссер. — Еще скажи, что ты меня на свою первую выставку не пригласишь.
— Не приглашу.
— Тэхен, — шипит Бонхи, на что Новичок в ответ хихикает.
Он подводит её к картине. Там большой, черный, толстый кот, который сидит на унитазе и курит сигарету. У него тонкий хвостик, белые усы и взгляд, как у довольного жизнью, но и в то же время уставшего от бытия кошака.
Бонхи смотрит на Тэхена, и он тут же закатывает глаза.
— Даже не дума-…
— Очень на тебя похоже.
Тэхен цыкает, оглядывается по сторонам. Он что-то находит, ведет Бонхи в другой конец зала. Несмотря на то, что он очень торопится что-то ей доказать, всё равно ступает медленно, стараясь не подгонять режиссера.
На стене квадратная картина в более теплых и золотистых тонах. Тоже кот, тоже толстый, тоже большой, но вместо сигареты – пузырь из жвачки. Взгляд уставший, измотанный, прямо как у…
— Нет. Нет, я не рыжая.
— Где ты видела розовых котов? — кривится Тэхен, неотрывно рассматривая картину.
— А где ты видел, чтобы коты надували жвачку?
— О, а как насчет сидящих на унитазе и курящих котов? — выгибая бровь, с ухмылкой спрашивает Тэхен, опуская взгляд на Бонхи.
— Ну, сидящих нет, но вот обнимающих унитаз и блюющих в него…
Новичок тяжело вздыхает, мотает головой. Он ничего не отвечает, и Бонхи решает, что победила.
Обойдя весь третий этаж, они спускаются вниз, и тратят еще немного времени у некоторых наиболее понравившихся картин. Берут брошюрки на память, забирают верхнюю одежду и выходят на улицу, где уже понемногу начинало темнеть.
— Ну? И как тебе? — широко улыбаясь, спрашивает Бонхи и встает напротив Тэхена.
Новичок медленно закуривает, выдыхает дым и с ухмылкой кивает.
— Да. Мне понравилось. Спаси-…
— Я знала, что тебе понравится, — скрещивая руки на груди и гордо поднимая нос, хвалится Бонхи. — Мне мама пару дней назад рассказала об этой выставке, они с папой ходили, и я сразу же решила, что тебя нужно сюда привести. Просто так – неинтересно. Но вот свидание, — режиссер ухмыляется, поднимая указательный палец, и замечает, что Тэхен смотрит на неё несколько очарованно. — Представляешь, какое совпадение! Может, поведу тебя как-то на выставку кошек… Ты был когда-то на выставке кошек?
— Был, — ухмыляется Тэхен, делая ленивые затяжки.
— И? Понравилось?
— Ага. Но людей было много, и помещение было маленькое, — он жмет плечами, стряхивает пепел. — Лет десять назад ходил у себя в Тэгу.
— Я поищу, что есть у нас тут в ближайшее время, — задумчиво говорит Бонхи, потирая подбородок. В её голове уже крутятся новые планы для новых свиданий, и тут её словно озаряет. — А океанариум? Хочешь?
— Бонхи, — мягко зовет Тэхен, берет за руку и притягивает к себе. — Ты слишком сильно паришься.
— Но я же парюсь, чтобы тебе всё понравилось, — выдыхает режиссер, обнимая Новичка за талию. — Я никогда никого не водила на свидания, и я немного нервничаю, что тебе не…
— Мне всё нравится, — улыбается Тэхен и накручивает на палец розовый локон. — Мне нравится всё, что мы делаем вместе.
— М. Странно слышать это от человека, который является олицетворением слова “одиночество”, — ухмыляется Бонхи, смотря на то, как красноречиво Новичок закатывает глаза.
— Ты ведь знаешь, что я не…
— Тэхен?!
Тэхен хмурится, поворачивается. Бонхи прослеживает за его взглядом и видит двух незнакомых парней, что стояли совсем недалеко. У обоих рты от удивления открыты, в глазах – шок. Бонхи прищуривается, пытаясь распознать кого-то из универа, но она впервые их видит.
Тэхен же ощутимо напрягся.
Не успевает он ответить, как парни подлетают к ним. Бонхи вынуждено отпускает Новичка, так как незнакомцы прыгают на него с широкими объятиями, на которые Тэхен никак не реагирует. Как будто он отключился, переводя тело в режим автопилота.
Если честно, Бонхи в глубоком шоке. Она впервые видит, чтобы Новичок позволял кому-то так крепко себя обнимать. Помимо, конечно же, режиссера.
Кто они?
— Тэхен, ёб твою мать, мы думали, тебя уже куда отправили, — от объятий, у парня чуть кепка не упала.
— Реально! Не отвечаешь, не пишешь – ничего. Исчез с радаров, — второй незнакомец плотнее натягивает на голову серый капюшон.
— А тут – бац! Мы еле тебя узнали! Ты пиздец изменился!
— Отпадный прикидон. Ваще не помню, чтобы ты носил пальто.
— Ой, а ты… о-о-ой… только не говори мне, что мы тебе тут свиданку нарушили.
— Меня зовут Чон Бонхи, — дружелюбно улыбаясь, говорит режиссер и кланяется в знак уважения. — Я – девушка Тэхена. А вы…
— Ахринеть.
— Ты? Девушка вот этого?!
А?
Чего?
— Тэхен, как такому, как ты, удалось очаровать такую, как она?
— Нет, серьезно, он угрожал тебе? Ты можешь нам рассказать, мы его знаем, как облупленного.
Тэхен всё еще не реагирует. Он успел потушить сигарету, успел достать новую, успел её поджечь и сделать несколько глубоких затяжек. Бонхи вообще не могла понять, что происходит. Вроде бы, он не источал радиоактивные лучи ярости и ненависти, но и не светился ярким солнышком. Тэхен просто курил, просто стоял, просто позволял себя трогать, обнимать, хлопать по спине и взъерошивать себе волосы.
— Так… кто вы? — напоминает Бонхи, чувствуя, как знакомое любопытство разъедает изнутри.
— Я – Йонде, — говорит парень, поправляя кепку и лучезарно улыбаясь.
Он был ростом с Бонхи без каблуков. Вытянутый, худой. Брюнет с коротко подстриженным волосами. На нем черный, спортивный костюм, кеды, белые носки и белая футболка. Он казался довольно… простым? Глаза большие и искренние, одежда чистая, шнурки аккуратно завязаны.
— А я – Сонхо, — кивает незнакомец и стягивает с себя капюшон. — Мы друзья Тэхена.
Он выше, чем Тэхен, но не намного. Плечи широкие, тело, вроде, крепкое. Волосы пушистые, каштановые. Поверх спортивной кофты – расстегнутая джинсовая куртка. Черные спортивки и кроссы. Сонхо, как и Йонде, производил впечатление обычного парня, который, разве что, много ругается.
Они оба были громкими, и оба напоминали граммофоны.
Бонхи их не сильно интересовала. Они тут же переключились на мрачного Новичка, который продолжал травить легкие никотином.
— Ну? И?! Ты чего нам не писал? Не звонил? — продолжает возмущаться Йонде.
— Почему игноришь? — поддакивает Сонхо.
— Потому что в рот я ебал с вами видеться, — рычит Тэхен, но его гавканье никак не действует ни на того, ни на другого.
Как будто они уже привыкли, как будто они ожидали этого с самого начала.
— Её ты тоже игнорируешь? — хмурится Сонхо и большим пальцем указывает на Бонхи.
— Господи, ты реально с ним встречаешься? — кривится Йонде и указывает на Тэхена так, будто он – самая низшая форма жизни на всей планете.
Бонхи просто не знает, что ответить. Она в растерянности. Обычно, она могла вступиться за Тэхена, она могла его оправдать или, наоборот, отчитать, но что делать в данной ситуации?
Это настоящие, живые друзья Тэхена, о которых Бонхи вообще не слышала.
Или слышала?
— Ну… да? — выдает режиссер, поправляя сумку на плече.
— Тэхен. Ты, типа, себя крутым возомнил? — хмурится Сонхо, с укором смотря на Новичка.
— Я никем себя не возомнил, — огрызается Тэхен.
— Ага, конечно, — фыркает Йонде, засовывая руки в карманы штанов. — Поступил по блату в престижный уник и всё? Можно забыть о старых друзьях-неудачниках?
Тэхен впервые поднимает взгляд на парней. Он кривит губами, ухмыляется и прижимается к сигарете.
— Типа того.
Ну, нет, Бонхи уже не может стоять в стороне.
— Тэхен, — с нажимом говорит режиссер и подходит ближе.
Новичок смотрит на неё, и видно, что он сам понимает, как перегибает палку, как грубит и ведет себя.
— Что?
— Перестань. Они же твои друзья.
Тэхен цыкает, выпускает дым и смотрит на Йонде с Сонхо, которые были заметно шокированы поведением Новичка. Видимо, не только Бонхи делает для себя открытие.
— Нет, реально, как ты вообще с ним встречаешься? — опять интересуется Йонде.
— Я не понимаю ваших вопросов, — выдыхая и натягивая неловкую улыбку, уточняет режиссер.
— Ты такая… хорошая, такая светлая и милая, — Сонхо обводит жестом всю Бонхи, и затем указывает на Тэхена. — А он – гондон.
— Блять, я тебя уро-…
— Видишь?! — перебивает Тэхена Йонде, тыкая в него пальцем. — Он хоть тебя не лупит?
— Не лупит, конечно, — хмурится Бонхи, поражаясь вопросу.
Но затем осознает, что сам Новичок не раз спрашивал режиссера, не боится ли она его, не слишком ли он жестокий, не станет ли он таким же, как отец. Только вот друзья не смотрят на него со страхом – они смотрят с осуждением.
Не успевает Бонхи уточнить, откуда у них вообще такие мысли, ведь Тэхен, если и дерется, то только с теми, кто заслуживает, как Новичок хватает её за руку.
— Всё, мы уходим.
— Нет, подожди, — хмурится режиссер и останавливает его.
Почему он опять бежит? Йонде с Сонхо не кажутся моральными уродами. Они очень напоминают взбудораженного режиссера, который бегал за Новичком всю осень. Бонхи буквально видит в них себя, чувствуя, что они не желают Тэхену зла.
Он сам этого не понимает?!
— Разве нас не ждет где-то забронированный столик? — рычит Тэхен, поглядывая на Бонхи.
Несмотря на его гнев, он всё равно держит режиссера осторожно, не сжимает до боли, позволяет выбраться, если она захочет. В его пальцах ощущается не дрожь, но просьба уйти как можно дальше от Йонде с Сонхо.
— У нас есть еще час. Не переживай, — хмуро отвечает Бонхи.
Тэхен цыкает, послушно стоит на месте и не двигается, но на своих друзей даже не удосуживается посмотреть. Они, судя по всему, легко вычисляют его недовольство – уже когда-то видели и слышали. Не обижаются, а ведь могли бы. Не лезут с кулаками, а ведь похожи на драчунов.
— Короче, — устало вздыхает Йонде. — Нам больно, что ты вот так перестал с нами общаться. Это просто какое-то, блять, библейское чудо, что мы тебя тут случайно увидели.
— Мы же ждали от тебя хоть какой-то весточки, всё ли у тебя хорошо, — возмущается Сонхо. — Пришлось даже твоей маме звонить, чтобы узнать, жив ты вообще или нет.
— Он даже не ведет социальные сети! — Йонде опять направляет указательный палец на Тэхена в обвинительном жесте, но при этом смотрит на Бонхи. — Тупо какой-то призрак.
— У меня не было времени вам отписывать, — поднимая взгляд на Йонде, шипит Новичок.
— Да, кон-…
— Как только Тэхен поступил, его весь университет презирал, — вмешивается Бонхи, перебивая Сонхо.
Парни затихают, меняются в лице. Но вот Новичок не сильно доволен тем, что его девушка слишком болтлива.
— Бонхи, — шипит Тэхен, но она ни за что не будет его слушать.
— Что? Они ведь должны знать правду?
— То есть презирали? — мрачно спрашивает Сонхо, и, наверное, впервые в жизни, Бонхи чувствует от незнакомых людей желание защитить Тэхена, а не добить и выжать.
— Статья блуждала по всему университету. Ходили слухи… не очень приятные, — Бонхи чувствует, как Новичок дергает её руку, но она шипит в ответ, с укором смотря на неожиданно паникующего Тэхена. — Некоторые кадры издевались над ним, провоцировали драку, обливали водой и так далее.
— Серьезно?! — кричит Йонде.
— И ты нам не писал?! — чуть ли не задыхаясь, восклицает Сонхо.
Тэхен тяжело вздыхает, устало трет глаза. Он не хотел им рассказывать? Не хотел делиться? Бонхи не удивлена, честно, она вот вообще ни капельки не шокирована тем, что он молчал о трудностях пребывания в новом университете. Он изначально вел себя, как гордый одиночка – сам со всем справится, сам даст сдачи, сам выживет.
Но, да, Бонхи уже привыкла к нему, но это не означает, что она не злится на него так же, как и его друзья.
— Почему я должен вам писать? — хмуро спрашивает Тэхен, и этот вопрос возмущает парней больше, чем молчание Новичка.
— Потому что это, черт возьми, важно! — не понижая громкости, отвечает Йонде.
— Над тобой издевались? Блять, да как… сука, эти мажоры…
— У нас не все такие, — влазит Бонхи. — Мой кружок хороший. У Тэхена есть хорошие одногруппники…
— Кружок? — с интересом уточняет Сонхо.
— Да. Я учусь на режиссера-постановщика и я глава театрального кружка, — улыбается Бонхи. — Я так Тэхена и нашла. Ну, то есть… я хотела его к себе в “Бриолин”. Мы так и познакомились. Он играет у меня.
Йонде с Сонхо синхронно открывают рты, смотрят на Новичка. Тэхен, судя по всему, уже смирился со своей судьбой. Он полез за еще одной сигаретой. То ли он пытался успокоиться, то ли скоротать время.
Бонхи знала, что ему стыдно, но он никогда не покажет и не скажет.
— Пиздец, ну вот нихера от него не добьешься, — ругается Йонде, осуждающе мотая головой.
— Бонхи, дай свой номер, — Сонхо достает телефон. — Будем тебе писать, а то этому бесполезно…
— Нет, — тут же перечит Тэхен, но Бонхи легонько толкает его в плечо.
— Да. Да, я дам номер.
Новичок сдается.
Бонхи обменивается номерами с Йонде и Сонхо. Они даже соглашаются на быстрое фото, чтобы режиссер смогла поставить на их контакт. Пользуясь случаем, они делают снимки Бонхи с Тэхеном, всё еще ругаясь на Новичка за его игнор и тишину.
Йонде с Сонхо отпускают их, когда вспоминают, что они, вообще-то, нарушили свидание, но напоследок кидают несколько угроз Тэхену, надеясь, что он как-то им ответит.
Бонхи вела Новичка в сторону ресторана, дорога к которому занимала минут пятнадцать пешком, и она знала, как заполнить время.
— У тебя есть друзья, — сложив губы в линию и с осуждением смотря на профиль Тэхена, режиссер констатирует очевидный факт.
Он закатывает глаза, тяжело вздыхает. Бонхи крепче прижимается к нему, обнимая за локоть, показывая, что она обязательно узнает все подробности и все детали.
Нет, серьезно. Тэхен всё время молчал о Йонде с Сонхо. Возможно, он их когда-то вскользь упоминал, но толком ничего не рассказывал. А ведь Бонхи всегда считала, что у него никогда не было нормальной дружбы.
— Они мне не друзья.
— Они твои друзья, Тэхен. Они беспокоятся за тебя, они… они же классные! Почему ты так злишься?
— Потому что, — режет Новичок. — Мне не нужно, чтобы за меня кто-то беспокоился.
— Но я же за тебя беспокоюсь.
— Ты – другое, — выдыхает Тэхен, смотря в лицо Бонхи.
— И ты за меня тоже беспокоишься.
— Я же говорю, ты – другое.
— Тэхен. Не изолируйся. Напиши им, поговори с ними, сходите куда-то… О! Пусть приходят на “Ла-Ла Ленд”!
Тэхен заметно бледнеет. Он резко останавливается, из-за чего Бонхи вынуждено тормозит.
— Нет.
— Я сама их приглашу, — улыбается режиссер, таща Новичка за собой.
— Ты не посмеешь.
— Посмею. Мой мюзикл. Кого хочу, того и приглашаю.
Тэхен шумно вздыхает, кажется, даже рычит, но не спорит. Он хочет, очень хочет, Бонхи прямо чувствует в нем жажду вспыхнуть и спалить всё дотла, но он сам себя тушит. Возможно, глубоко в душе, он всё понимает, но… это же Тэхен. Он никогда не признает то, что он нуждается в ком-то, помимо Бонхи.
Он просил остаться, влив в себя коктейль Чимина. Он не попросит остаться тех, от кого сам убежал.
Бонхи должна узнать причину. Почему он так отдаляется? Почему он не отписывал ни Йонде, ни Сонхо? Почему он не хотел делиться с ними проблемами? Почему он так грубо с ними общался? Почему он не хочет видеться с ними?
Но как только они подходят к ресторану, она останавливает Тэхена, вынуждая его посмотреть на себя. Он всё еще на взводе, всё еще нервничает, а Бонхи не хочет, чтобы остаток свидания он провел, как на иголках.
Подходит ближе, заставляет его вытащить руки с карманов пальто и сжимает в своих. Он напряжен, но понемногу оттаивает. Бонхи нежно гладит его костяшки большими пальцами, следит за его взглядом.
— Я отлипну от тебя до конца вечера, но пообещай мне всё рассказать потом, после свидания.
Тэхен делает глубокий вдох, медленный выдох. Он сглатывает, на его губах проскакивает еле заметная ухмылка. Он расслабляется, несколько раз моргает. Кажется, что он злится на самого себя.
Тэхен наклоняется, прижимаясь ко лбу Бонхи.
— Хорошо. Обещаю.
Добавить комментарий