Спустя девятнадцать с половиной часов полета и пятидесяти минут поездки на такси с аэропорта в отель, Рин с Тэхеном наконец-то пересекают порог номера и кидают рюкзаки на кровать. Носильщики оставляют чемоданы у входа, желают хорошего отдыха и закрывают дверь.
— Поверить не могу! — вскрикивает Рин и выходит на балкон, откуда открывался прекрасный вид на океан. — Мы на отдыхе! Вдвоем! Мы добрались!
— Да, — ухмыляется Тэхен и встает рядом. Он глубоко вдыхает свежий воздух и блаженно выдыхает. — Самому трудно поверить.
— Посмотри, как красиво! Какой закат! Спасибо, что взял на 7 этаже номер. Отсюда ведь столько всего видно! — Рин указывала то вправо, то влево, то вниз, то вверх. Эмоции зашкаливали, кровь бурлила от восторга, а сердце наполнялось небывалым вдохновением. — Если бы я умела рисовать, я бы точно посвятила несколько дней пейзажам…
— Это только начало, — Тэхен улыбается, берет свою девушку за руку и притягивает к себе, обхватывая за талию. — Я столько всего приготовил для нас с тобой.
— Хватит интриговать! — Рин обнимает его за шею, по привычке сразу же касается волос, слабо проходясь ноготочками по затылку, от чего Тэхен закатывает глаза и утыкается лбом о чужой. — Я знаю, что ты очень много времени потратил на то, чтобы сделать наш отпуск идеальным, но первое, что мы сегодня должны сделать – хорошо покушать и отоспаться.
— Да, согласен, — Тэхен выдыхает и покрывается мурашками от кратких ласк Рин. Он бродит ладонями по её спине, крепче прижимает к себе и утыкается носом в её шею. — Но я так рад, что мы с тобой одни. Вдвоем. Целая неделя…
— Целая неделя, — мечтательно повторяет Рин, не в силах скрыть улыбки.
Ветер развивает волосы, колышет футболки. По сравнению с декабрем в Сеуле, на Гаваях тепло и хорошо, даже жарко. Акклиматизация чудом обходит что Рин, что Тэхена стороной. По крайней мере, пока что.
После душа и смены одежды на более легкую и солнечную, они выходят в ближайшую кафешку, чтобы поужинать и заказать по бокалу вина. Больше выпить они физически не могут, но хочется хоть чуть-чуть отпраздновать начало отпуска.
Здесь хорошо, здесь просто прекрасно, и Рин наслаждается каждой секундой. Они с Тэхеном пообещали себе, что отключат интернет и будут им пользоваться только в номере, чтобы отписать Чимину, но вне отеля – свобода и отдых.
Над ними чистое небо, высокие пальмы, фонарные столбы и совершенно спокойные, никуда не торопящиеся люди. Ненавязчивые звуки укулеле, шум океана и разговоры на самых разных языках мира успокаивают и создают необыкновенную атмосферу. Жаль, что они приехали сюда после того, как уволились, иначе бы Рин вернулась с дюжиной новых идей.
— Кстати, ты заходил на своё интервью? У Покки.
— Нет, — Тэхен жмет плечами и откидывается на спинку стула. — Я же был на нем, так что ничего нового не увижу.
— Ты в своём репертуаре, — Рин ухмыляется и делает глоток белого вина. — Мы пока делали пересадку, я зашла чисто посмотреть комментарии и просмотры. Так вот, пока что, это самое просматриваемое интервью у Покки. И, что самое забавное, все просят еще и еще, и много кто разочарован в твоем уходе, и…
— Рин, — нежно произносит Тэхен, поглаживая пальчиками ножку бокала. — Мы не говорим о работе. К тому же, о работе, с которой мы ушли.
— Ладно, — она вздыхает и подпирает голову рукой. — Прости. Не знаю, когда я окончательно перестану об этом думать. Наверное, не скоро.
— Ты не должна думать о нашей прошлой работе, пока мы отдыхаем, — ухмыляется Тэхен и подвигается ближе, чтобы коснуться ладони Рин. — Думай о том, что тебя окружает, о новых впечатлениях, о том, что у нас с тобой совершенно новая жизнь…
Рин тяжело вздыхает, улыбается и не может не таять напротив Тэхена. Он с такой любовью смотрит на неё, говорит мягко, тепло. Словами, он не просто позволяет расслабиться и отвлечься, но и очнуться.
У них ведь действительно скоро будет новая жизнь. Когда они вернутся в Сеул, то будут думать о работе, о новом пути. Рин немного страшно, до сих пор страшно, но, по крайней мере, у неё есть возможность очистить мозги и попросту насладиться жизнью в ближайшие семь дней.
— Так… какие у нас на завтра планы?
— Завтра ты всё узнаешь, — ухмыляется Тэхен и ничуть не удивляется чрезмерному любопытству со стороны Рин.
— Даже никакой подсказки не дашь? Ну хоть чуть-чуть покажи то, что мы будем делать…
— Если ты так уж сильно просишь, — он ухмыляется и открывает телефон, но не дает Рин хотя бы краем глаза заглянуть, что там. Как бы она не тянулась – он отклонялся еще дальше, с трудом сдерживая смех. — Завтра мы исследуем остров Оаху. Всё. Больше ничего не скажу.
— Значит, надо много ходить?!
— Конечно, — он хихикает, блокирует телефон и кладет на столик. — Нас ждет активный отдых.
— А как же… плавать в океане и загорать на пляже, попивая Май Тай?
— Такой пункт у меня тоже есть. Не переживай.
— Ну, ладно, — Рин щурится, смотря на Тэхена. — Доверюсь тебе.
Дело не в том, что она доверяет или не доверяет ему. Рин вообще такой человек, который вряд ли сможет спланировать что-то грандиозное и интересное. Обычно, если она с кем-то куда-то ездила, то предпочитала быть тем, кого ведут: в горы, в бар, в магазин или в лес. Неважно куда – Рин пойдет, и уж тем более пойдет за Тэхеном, но…
Она подготовила небольшой сюрприз, для вручения которого необходимо подобрать правильный момент, но чтобы подобрать тот самый правильный момент, она должна знать всё расписание.
Рин оставляет подарок на последний день, надеясь, что всё получится.
И правильно делает, потому что Тэхен был прав – он подготовил чуть ли не целую туристическую программу, которой позавидует любой гид.
Все пять дней они куда-то ходили, ездили, кушали в самых разных заведениях и фотографировали практически каждый свой шаг. Рин была в восторге, ведь Тэхен настолько всё продумал, что, посещая музеи, водопады, пляжи или обыкновенный, центральный рынок, он читал с телефона факты обо всех значимых местах, как исторические, так и просто интересные, превращая их путешествие чуть ли не в настоящие приключения Индианы Джонса.
Каждый день они рано просыпались, завтракали и отправлялись по указанным в плане Тэхена пунктам, и каждый день Рин удивлялась ему всё больше и больше, не представляя, сколько времени и сил он потратил, чтобы довести всё до высочайшего уровня. И всё для того, чтобы им было хорошо, весело, чтобы они запомнили их первую совместную поездку на всю жизнь.
Телефон моментами перегревался от того количества фотографий, которые они делали, но чистили в конце дня. Много одинаковых, много смазанных или темных, но Рин нравились абсолютно все снимки. Даже те, где Тэхен фотографирует без предупреждения – его любимый метод.
Каждый вечер, они выбирали по две фотки, чтобы отправить Чимину. Он был единственным, кто попросил держать в курсе и отписывать по возможности.
В первый день, как и было задумано, они исследовали остров Оаху: посетили Полинезийский культурный центр, пообедали на пляже Вайкики, прогулялись по долине Маноа, увидели живописный водопад и поужинали в отеле. Хорошо, что Рин взяла с собой крем для загара, а Тэхен настаивал на том, чтобы носить кепки.
Почему-то, лучшая фотография получилось в обыкновенном бассейне, куда Рин решила выйти ближе к заходу солнца, дабы ополоснуться. Тэхен успел снять её, когда она оборачивалась. Да, она получилась чудесно: цельный, черный купальник открывал спину, волосы, нуждающиеся в покраске, заколоты на затылке, а глаза скрыты за солнцезащитными очками. Вода чистая, прозрачная, куда Тэхен прыгнул немного позже и заставил Рин нырнуть по самую макушку. Дабы отомстить, она сфоткала точно так же, без предупреждения, пока Тэхен поднимался по ступенькам. Уставший за целый день, с помятой банданой, выгоревшей черной футболкой и белыми штанами, испачканными песком ближе к ступням.
Чимин написал, что в следующий раз он едет с ними, чтобы делать нормальные, качественные фотографии, а не то безобразие, что ему присылают.
Второй день был записан у Тэхена как “Природные Чудеса Гавайев”. Да, он давал название каждому дню, что не могло не забавлять. Он повел Рин на экскурсию к вулкану Килауэа, забронировал столик в местном кафе, и ближе к вечеру Тэхен придумал немыслимое: пролет на вертолете, для обзора кратера. Рин не боится высоты, но она никогда не летала на вертолетах, как и сам Тэхен, но ощущения были настолько непередаваемые, что во время ужина в кафешке с видом на океан, они оба поняли, что уже давно не испытывали столь богатого эмоционального наполнения, как за последние два дня.
Тогда, они отправили Чимину две фотографии, где большую часть занимали их лица. Ужиная, Тэхен захотел фотографию со своей тарелкой, поэтому поднял на уровень лица и попросил Рин сфоткать, и теперь этот снимок стоит у Чимина на контакте лучшего друга. Он забавный, уставший, с растрепанными волосами и привычным, пронзающим взглядом. Да, получилось прекрасно! Но то, как Тэхен запечатлел Рин… опять исподтишка.
Они гуляли на пляже, она забыла кепку в заведении, поэтому Тэхен купил ей в ближайшем магазинчике плотную накидку. Губы обсыхали, ведь Рин постоянно забывала пить, из-за чего натянула медицинскую маску, ибо вечер оказался ветряным. И когда она смотрела на то, как Тэхен, вроде как, делал селфи, то не знала, что, на самом деле, он фотографировал её. Океана с пляжем практически не видно, и Рин бы злилась, но… как она может злиться на Тэхена?
На третий день они решили отдохнуть. Просто отдохнуть. Спа-процедуры, массажи, обед в отеле с блюдами местной кухни, легкая прогулка по пляжу и вкуснейший ужин. Хорошо, что Тэхен внес в расписание что-то, схожее с безделием.
Фотографии, которые получил Чимин, он подписал как “безобидные”, а еще спросил, почему на первом снимке, где Тэхен, широко улыбающийся в камеру на фоне океана, одет в серую кофту с капюшоном в тридцатиградусную жару, а на втором – шагающая на мелководье Рин, на плечах которой кардиган с длинными рукавами. А потом Чимин получил несколько фоток со сгоревшими спинами, руками и спинами, и вопрос был отозван.
Четвертый день начался с дайвинга. Рин никогда не плавала с ластами, никогда не ныряла так глубоко, вообще никогда не видела подводных жителей так близко, и ей так понравилось, что она пообещала себе сходить на дайвинг где-нибудь в Корее, если у них такое вообще есть. Тэхену же больше всего запомнилась вечерняя прогулка на пароплаве с рестораном и живой музыкой.
Рин получилась такой красивой на фотографии, что Тэхен дважды подумал, стоит ли отправлять Чимину, но затем, всё же, сдался. Она на фоне заката, затемненного пляжа, с чистым небом и четким горизонтом. В легком, красном платье на тонких бретельках, с завязанными в хвост волосами и вишневыми губами. “Слишком много открытой кожи”, – оправдывался Тэхен, но единственное, что можно рассмотреть – ключицу и еле заметную ложбинку груди.
Зато фотка с когда-то бывшим порноактером, который был способен получать миллионы просмотров под своими видео лишь благодаря своему сексуальному взгляду, больше напомнила обыкновенного моряка, слишком наивного и беззаботного, который вряд ли знает, что такое “секс”. Тэхен сидел на краю борта, на нем зеленая в полоску футболка, широкие, светлые джинсы и кеды. На голове черти что из-за ночного ветра. Он подмигивает в камеру, выглядит забавно и мило, из-за чего Рин не сдерживается и ставит ему на носик стикер звездочки.
Чимин ответил, что он не понимает, как они вообще встречаются.
Пятый день вновь вернул их в музеи, только в этот раз они посетили музей искусства, где познакомились с местной культурой более детально. Пообедали в традиционном, гавайском ресторане и проехались на местный, фермерский рынок, пробуя разные лакомства и экзотику, которой не найдешь в Корее. После недолгих купаний в океане, они отправились в необычное заведение, где Тэхен забронировал столик. Местные танцы “хула”, легкое фаер-шоу и вновь живая музыка. Тогда-то Рин и вспомнила про “Лило и Стич”, на что Тэхен посмеялся, ведь он вспомнил о мультике еще в Сеуле, пока сидел и продумывал маршруты.
В тот день, Чимин получил смазанный снимок улыбающейся и подмигивающей Рин при ночном освещении, где Тэхен, в отместку на вчерашнее фото, приклеил посреди кадра смайлик, и его вот ни капельки не смущало, что фонарь получился таким ярким, словно у Рин на голове выросло сияющее яйцо. И платье практически не видно! А она его так долго подбирала. Летнее, лавандовое, с белым поясом! Поэтому, вместо хорошей и качественной фотки Тэхена, Рин отправила точно такую же нечеткую, непонятную, где он закрывает смеющееся лицо ладонями. Черная футболка, не обсохшие после океана волосы, смазанный фон. То, что надо!
Чимин написал, что рад, что они хорошо проводят время.
И под конец шестого дня, Рин начала нервничать, потому что время шло, очень быстро шло, оно просто летело, а подходящего момента так и не было. Вообще. В связи с плотным графиком и всё еще закрытым доступом к расписанию, она решила, что сделает всё именно сегодня, ведь они на весь день отправляются в океан на парусной яхте, которую Тэхен арендовал и забронировал еще в начале отдыха.
Он также попросил одеться как можно красивее, чтобы сделать хотя бы один раз за всю неделю красивые, чуть ли не профессиональные фотографии, поэтому Рин достала одно единственное платье, которое она и не думала, что наденет, но раз Тэхен попросил…
Длинное, практически в пол, очень легкое, воздушное, с открытыми плечами, цельное. Бежевый цвет преобладал, крупные, красные розы распустились по всей ткани. Край платья легко поднимался на уровень талии, так что Рин смогла пройти от пляжа к лодке, намочив ноги лишь по колено. Волосы распущенные, выпрямленные, пахнут лавандой и гавайским солнцем. На всякий случай, она взяла заколку, что спасала на протяжении всего отдыха. Никаких колец – один только крошечный кулончик с жемчужиной. Рин не хотела наносить макияж, чтобы кожа дышала как можно больше.
Она выглядела так красиво и необычно, что по дороге от отеля к парусной яхте, трое мужчин захотели познакомиться, но как только они увидели суровый взгляд Тэхена, то тут же ретировались.
Сам же Тэхен, как оказалось, забыл взять костюм. Но ему можно простить всё, ведь он устроил незабываемые каникулы, и ничего страшного, что вместо солидного пиджака или черной рубашки, от которой Рин чаще всего пускала слюни, он надел светлые джинсы, черную майку и легкую кофту сверху, которую чуть позже он накинет на девичьи плечи. Волосы с блонда стали больше похожи на карамельные кудри, и Тэхен даже начал серьезно задумываться, чтобы сделать локоны чуть темнее, как только они вернутся домой.
Чем дальше от берега они отплывают, тем больше Рин беспокоит один единственный вопрос.
— Где ты вообще научился управлять яхтой?
— Когда-то мы снимали на яхте, — жмет плечами Тэхен и крутит штурвал чуть правее. — После съёмок, многие пошли купаться, а мне было немного скучно. Я подошел к капитану, который отвечал за нашу безопасность и был владельцем, и, пока плыли обратно, он рассказывал.
— И ты хочешь сказать, что за один раз ты полностью овладел навыком? — фыркает Рин.
— Может, я еще взял курсы за месяц до того, как мы вылетели.
— Боже, — она смеется и, не сдержавшись, обнимает Тэхена со спины, на что тот улыбается с нескрываемой радостью. — Что ты еще сделал? Какие у тебя еще секреты? Что ты оставил на завтра?
— Слишком много вопросов.
— У нас остался всего лишь один день… можно мы просто полежим в отеле, м? — выдыхает Рин и, встав на носочки, подбородком касается плеча Тэхена.
Он пахнет солнцем, и кожа загорела чуть больше, чем у Рин.
— Я так и думал, — улыбается и смотрит наверх, указывая на маленький, развивающийся флажок. — Видишь? Нам надо стать напротив ветра. Проверить глубину и кинуть якорь. Всё не так сложно, как тебе кажется, — ухмыляется Тэхен. — Я включаю нейтральную передачу, отсоединяю якорь и кидаю его в воду. Вообще, нужно замерять, но мне сказали, что здесь искусственная глубина – для туристов, — он делает всё, что говорит, пока Рин наблюдает за ним, и в какой-то момент ощущает себя не на арендованной яхте, а на яхте у миллионера. — Теперь, я включаю заднюю передачу и оттягиваю лодку, пока вот тут не загорится большое напряжение. Добавляю чуть газа, чтобы больше погрузить якорь и…
— Так, я запуталась на моменте, когда ты скинул якорь. Что такое нейтральная передача? Зачем вообще становиться против ветра? Тэхен, я же не умею водить нормально, и…
Он смеется, отходит от штурвала и дарит легкий поцелуй в губы.
— Рассказываю, чтобы ты не нервничала и знала, что я пошел на курсы не просто так, — он подмигивает, спускается на нижнюю палубу и подзывает к себе. — Мне пить нельзя, но ты можешь выпить шампанского.
— Если ты не пьешь, то и я не пью, — кивает и берет обычный сок с маленького холодильника.
Они выносят фрукты, сладкое, немного сыра на верх и ложатся прямо под открытым небом, позволяя ветру обдувать лица и играть с волосами. Обмазываются кремом для загара, включают музыку на портативной колонке и снимают окрестности, делая несколько фотографий.
— Мы здесь уже почти неделю, — говорит Тэхен, закидывая в рот виноградинку. — Но ни разу с тобой не занимались сексом.
Рин чуть не роняет телефон и поднимает очки, чтобы посмотреть на чересчур расслабленного Тэхена.
— Ты так прямо об этом говоришь…
— Уволилась из порно, и теперь смущаешься из-за таких обыкновенных слов? — фыркает, не отводя взгляда от неожиданно покрасневшей Рин.
— Н-нет…
— Член.
— Тэхен! — она опускает телефон и с упреком смотрит на ухмыляющегося парня.
— Камшот.
— Остановись!
— Гэнгбэнг, кримпай…
— Всё-всё-всё! — Рин накрывает ладонями его рот, но он всё равно продолжает что-то бурчать, а затем просто смеется и опускает её руки, целуя пальцы.
— Нет, правда, почему ты так смущаешься? Раньше, мы с тобой могли спокойно лежать и обсуждать последние съёмки. Ты сама говорила, что не найдешь такого же парня, с кем спокойно можешь говорить про члены и вагины.
— Да, просто… так непривычно, — Рин выдыхает, заправляет волосы за уши и расправляет согнутые в коленях ноги. — Я не знаю почему так. Может, моё пошлое “я” осталось в “Up and Down” и теперь бродит призраком, нашептывая разные позы, реплики и сюжеты.
Тэхен так сильно хохочет, что закидывает голову назад и прикрывается рукой.
— Тогда, мой призрак просто… смотрит.
— Извращенец, — ухмыляется Рин.
— Я предпочитаю “вуайерист”, — подняв указательный палец, отмечает Тэхен. — Ты знаешь, с какого слова пошло?
— Если я не ошибаюсь, то с французского “voir”, что и означает “смотреть”.
— Верно. Но я не из тех, кто любит подглядывать в замочную скважину или через щель…
— Даже за мной? — у Тэхена заметно дергается кадык. — Представь, ты возвращаешься с работы или с зала, может, с покупок или встречи с Чимином, заходишь домой и слышишь очень странные звуки, — приторным голосом, почти шепотом, рассказывает Рин, жестикулируя и касаясь руки Тэхена. — Ты зовешь меня, но я не отвечаю. Я тебя не слышу. Ты идешь дальше по коридору, заходишь в гостиную и видишь, как я сижу на диване, раздвинув ноги, в наушниках и с закрытыми глазами. Вставляю в себя большой, резиновый член, намокший из-за моей смазки, и…
Рин вскрикивает, когда Тэхен резко хватает её за руку и заставляет сесть сверху. Он крепко сжимает талию, смотрит в глаза, хотя солнцезащитные очки не снимает. У него вновь дергается кадык, челюсть сжата, и можно ощутить, что у него уже встал.
Рин не смеется, ведь она тоже возбудилась. Они слишком давно не касались друг друга так, как хотелось бы.
— Ты доиграешься.
— Я просто уточняю…, — криво улыбается, сглатывает. Она хотела подразнить его, но в итоге раздразнила себя.
Тэхен глубоко вздыхает. Такое ощущение, что он старается пересилить свои желания и не спускаться в узкую, неудобную нижнюю палубу. У них уже был опыт в каюте, и никто не жалуется, но Рин бы тоже хотелось купаться в любви на удобной кровати в удобном номере, а не… здесь.
Мозги всегда так плохо работают рядом с ним.
Тэхен поднимает очки, слегка щурится из-за солнечного света. Ладонью нежно касается щеки Рин, проходясь большим пальцем по скуле.
— Поцелуй меня, — ни то просит, ни то настаивает.
Она тоже снимает очки, кладет их рядом с Тэхеном. Наклоняется к нему почти рывком, будто они не целовались вечность. Вкус винограда смешивается с апельсиновым соком. Рин чувствует горячий язык, понимая, что Тэхен нетерпеливый, и не может баловаться или нежиться. Он целует глубоко, мокро, прижимает ближе, положив ладонь на её затылок. Мягко выдыхает и отпускает губы с легким чмоком, облизывая собственные.
Рин смотрит в глаза Тэхену, ощущая тягучую любовь. Руками опирается о твердую рубку палубы, замечая, как дрожат локти. Последние дни они так много ходили и плавали, что крепатура была неизбежной, но основная причина слабости – взгляд карих глаз, от которого тело покрывается мурашками.
— Может, развернемся и поплывем обратно, в отель? — спрашивает Рин.
Тэхен вроде бы и хочет согласиться, но что-то его останавливает. Он долго смотрит на её губы, хмурится и мотает головой.
— Нет. Думаю, нам просто нужно немного охладиться.
Ох, не нравится ей эта усмешка.
— Что ты заду-у-У-УМА-А-АЛ!!! ТЭХЕН, НЕТ!
Но никто её не слушает.
Тэхен прыгает в воду вместе с Рин, выныривает на поверхность и смеется, когда в лицо летят брызги. Он не дает вырваться, прижимает только сильнее, и затем вновь тянет вниз, под воду. Рин правда пытается его остановить, но он не дает возможности, поэтому она идет в наступление, и ближайший час они проводят в воде, плескаясь, целуясь и обнимаясь.
Какое-то странное дежавю.
В какой-то момент они просто ложатся на воду в позе звезды, подставляя лица солнцу. Им так хорошо, что не хочется что-либо говорить. Рин вслушивается в крики чаек, в шум воды, в отдаленные разговоры и музыку отдыхающих на соседних яхтах. До берега довольно далеко, практически ничего не различить, кроме высоких домов, пальм и крошечных людей, снующих туда-сюда.
Вот бы остаться тут навсегда.
Они плавают на яхте до конца дня, пока не темнеет и на небе не выступают звезды. Часто фотографируются, перекусывают, смеются и просто общаются. За всё время они так и не обсуждали работу, будущее, и на душе было действительно хорошо, комфортно. Рин не ощущала тревоги, и ей нравилось чувство умиротворения.
Тэхен подходит к носу палубы, подзывает к себе. Он указывает на небо, на созвездие Ориона и Большой Медведицы, затем показывает, как звезды отражаются в океане, как Луна вырисовывает дорожку к горизонту, и как огни города вдалеке сияют крохотными светлячками.
Тэхен… завораживал, пленил и заставлял влюбляться всё больше и больше. Рин глаз не могла оторвать от него, не могла не слушать, не могла остановить учащенное сердцебиение. Он был похож на сон, тот самый сон, который она увидела у него дома. Тот самый сон, который казался столь реальным, но в то же время растворялся дымом между пальцев.
Рин хотела столько всего сказать, и понимала, что лучше момента не подобрать. Сейчас. Нужно сказать ему сейчас и подарить то, что она прятала вот уже как два месяца.
— Я… отойду. Возьму попить, — говорит слишком резко, прерывая Тэхена, но он лишь кивает и не замечает ничего странного.
Рин роется в сумочке и достает маленькую коробочку. Проверяет, всё ли в порядке с колечками. Как же долго она их искала. Пришлось заказать ручную работу у одного из ювелиров, чтобы он создал точную копию колец из “Ходячего замка Хаула” Софии и самого Хаула. Они одинаковые во всем, кроме маленьких камушков – синий для неё и красный для него. Рин вообще никогда не делала подобных подарков, поэтому совсем чуть-чуть переживала, что Тэхену не понравится. Но разве такое возможно? Ему понравился сгоревший пирог, а это – нет? Бред какой-то, да?
Рин глубоко вздыхает, прячет коробочку за спиной и выходит на верхнюю палубу. Тэхен всё еще стоял спиной, смотрел на небо. Руки в карманах уже высохших джинс. Ветер касается волос, майки. Такой умиротворенный.
Рин хмурится, сглатывает и медленно подходит к нему, становится рядом. Он даже не шевелится – внимательно следит за пролетающим мимо спутником. Сложно сказать, о чем он думает.
И как только она набирает воздуха в легкие – Тэхен прерывает.
— Ты когда-нибудь думала, что было бы, если бы мы с тобой не познакомились?
Рин моргает, проглатывает несказанное и выдыхает. Лучше не торопиться.
— Если честно, то не помню. А что? Ты думал?
— Да, — кивает Тэхен и мягко улыбается, всё еще не отрывая взгляда от ночного неба. — И мне всегда… так грустно становится, когда я понимаю, что такая вероятность была. Мы могли не встретиться. Мы могли всегда быть чужаками. Возможно, не знали бы даже о существовании друг друга.
Рин хмурится, не совсем понимая, к чему он клонит, но решает не сопротивляться и пойти по его течению. Мысли сразу же закручиваются в голове, и по большей части все они не самые приятные.
— Думаю, что… если бы мы и не встретились, то я вряд ли бы была счастливой с кем-то другим.
Тэхен ухмыляется, поворачивается к Рин, локтем облокачиваясь о перегородку. Он выглядел несколько по-другому, будто находился дома, в уюте, а не где-то в океане, в тысячах километрах от Сеула.
Тэхен молчал, в открытую любовался Рин, чем заставлял нервничать еще больше. Он не раздевал глазами, не трахал и не прожигал, он просто… смотрел. С любовью, с трепетом, с неудержимыми чувствами и желанием, от которых сердце у Рин стучало всё быстрее и быстрее.
— Ч-что такое? — спрашивает, краснея и крепче сжимая коробочку за спиной.
Он задумчиво смотрит вниз, себе под ноги, то сжимает, то разжимает кулак, поднимает лицо навстречу ветру и делает глубокий вдох. У него на шее мурашки, а на руках – выступившие вены. Он вновь долго молчит, мотает головой и поднимает серьезный взгляд на Рин, заставляя вздрогнуть.
— Я очень… плохо выражаю чувства. Я постоянно тебе это говорю, словно… оправдываюсь, словно… боюсь, что из-за этого ты не до конца сможешь понять то, что творится у меня внутри, — почти шепотом говорит Тэхен. — Я… никогда не мог даже мечтать о том, что… моей второй половинкой станет моя лучшая подруга, человек, который… с которым я могу говорить часами, с которым я могу быть собой, с которым мне хочется быть собой, — он сглатывает, облизывает губы и хмурится, пока Рин с распахнутыми глазами наблюдает за ним, предчувствуя нечто странное, нечто, что кажется невозможным. — Ты – самое невероятное, что со мной случалось. Ты позволила мне почувствовать то, что я никогда не чувствовал. Да, я привязался, да, я видел в тебе не просто подругу, и я очень долго скрывал, ведь, как и ты, боялся нарушить нашу дружбу, — он улыбается, выдыхает с каким-то облегчением, словно он уже давно хотел высказаться. — Тогда, в кладовке на яхте… я думаю об этом почти каждый день, вспоминаю наш первый поцелуй, наш первый раз, и понимаю, что нет ничего более чудесного и волшебного, чем то, что есть у нас с тобой. И я… я хочу, чтобы у нас всё это было вечно. То, как мы сейчас с тобой плаваем в океане – точно так же наши сердца захлебывались в волнах любви друг к другу. И я хотел… хотел, чтобы звезды на небе были свидетелями, чтобы вода впитала воспоминания, и чтобы ты… ты… узнала, насколько я дорожу тобой.
— Тэхен, ты же… ты же не…
Он опускается на одно колено и достает с кармана маленький шарик в форме покебола. Он открывает его, и Рин видит маленькое кольцо с двумя крошечными Пикачу, которые придерживают драгоценный камень.
Кажется, у неё остановилось сердце.
— Я хочу, чтобы ты всегда смотрела на меня, поэтому…
— О, Боже…
— Рири, ты… ты выйдешь за меня?
Тишина. Абсолютная тишина. Сердце отдает в уши, в груди растекается тепло, шок накрывает с головой. У Рин отняло дар речи, она не верит, что всё взаправду, что это не очередной сон, где всё ненастоящее, где всё лишь плод её воображения. Она… она…
— Рири?
— Ты… должно быть издеваешься.
Тэхен хмурится, практически бледнеет, ведь явно ожидал другого ответа, но затем он видит, как Рин достает из-за спины свою маленькую коробочку. Она падает на колени, чтобы быть лицом к лицу, открывает давно заготовленный сюрприз и показывает два колечка, из-за которых Тэхен меняется в лице.
Они оба молчат. Смотрят на все кольца, словно в матрице произошел сбой, словно где-то что-то пошло не так. Разве такое возможно? Разве они могут настолько… быть связанными, что даже практически думают одинаково?!
У Рин не было намерения делать предложения, она просто хотела обрадовать Тэхена, но он… у него были совершенно другие планы.
Они начинают смеяться, синхронно. Хохочут, трясутся, не сдерживают эмоций, а затем целуют друг друга, крепко-крепко прижимаясь. Рин улыбается, не отпускает коробочку, глубоко вздыхает и внимательно смотрит в глаза сияющего от счастья Тэхена.
— Да. Да, конечно, я выйду за тебя.
— Я так тебя люблю, ты просто представить себе не можешь, — он прячет покрасневшее лицо в шее Рин, трется носом, обхватывает талию по-крепче и глубоко вдыхает её запах, пока она с улыбкой греется в его объятиях.
— Представляю. Я прекрасно представляю, Тэ.
Они еще никогда не были настолько близко, настолько… душевно едины, и Рин хотела, чтобы они никогда не теряли друг друга.
Добавить комментарий