Джису стояла возле кинотеатра, переминаясь с ноги на ногу. Скрестив руки на груди, она оглядывалась по сторонам в поисках Чонгука. Он опаздывал, и должен был вот-вот появиться.
Джису поправляет белую, вязанную кофту, не зная, стоит ли застегнуть или оставить распахнутой. Сегодня было достаточно тепло, как для осеннего вечера. В отличие от Пусана, в Сеуле последнюю неделю светило солнце. Никаких дождей или завивающего ветра.
Поэтому выбор Джису пал на светлое боди и облегающую, светло-синюю юбку. Стильно, неброско, не так откровенно, как могло бы быть. Юбка не короткая, декольте не вызывающее. Сюда бы подошли классические туфли, но Джису так устала от них на работе, что решила надеть что-то на невысоком каблуке. На плече висела сумка, которая идеально дополняла романтичный образ.
На неё много кто оглядывался. Какой-то мужчина проходил мимо вместе с женой, но имел наглость засматриваться на открытые ноги Джису. Двое девушек, что вышли с кинотеатра, шептались о её фигуре, ни то завидуя, ни то восхищаясь. Какая-то группка парней, судя по всему, студенты, остановилась совсем недалеко, чтобы на спор решить, кто же осмелится попросить номерок.
Один из них проиграл в “камень, ножницы, бумага”. Блондин с пробитыми ушами глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он прочистил горло, сделал несколько шагов в сторону Джису. У него аж щеки покраснели, когда он столкнулся с ней взглядом, но затем шокировано застыл.
— Прости-прости! — сзади подлетает Чонгук, обнимая за талию и устало утыкаясь лбом в плечо. Он тяжело дышит, крепко-крепко прижимая к себе. — Эти долбанные пробки…
Блондин цыкает, закатывает глаза и возвращается к своей компании друзей. Те с разочарованием смотрели на него, но ободряюще похлопали по плечу.
Чонгук отвлекает от созерцания студентов, когда разворачивает к себе и нагло целует. Ему, как всегда, плевать на то, что они находятся в общественном месте, и что на них теперь смотрят практически все, кто заходит или выходит из кинотеатра.
Джису чувствует на языке привкус мяты, но от Чонгука пахнет привычным бергамотом с апельсином.
Она мягко толкает его в грудь, заставляя отпустить.
— Притормози…
— Всегда ты меня останавливаешь, — расстроенно вздыхает Чонгук, и окидывает Джису взглядом. Он меняется в лице, когда рассматривает обтянутую тонкой тканью грудь и отмечает четкий контур бедер. — Знаешь, это очень подло так одеваться…
— Я всего лишь хотела произвести на тебя хорошее впечатление, — невинно оправдывается Джису, пока поправляет воротник светлого пиджака Чонгука.
Он был весь в белом, заметно выделяясь среди остальных. Выглаженные брюки и футболка идеально чистые, без единого пятнышка, несмотря на то, что Чонгук ехал с другого конца города. Наспех уложенные волосы немного распушились из-за ветра, но не портили общей картины.
— Хорошее впечатление? — он наклоняет голову, ухмыляется и гладит ладонями по талии. — Ты хочешь повторить примерочную или что?
Джису с испугом распахивает глаза, смотря на Чонгука.
— Нет-нет-нет. Нет, не смей даже думать об этом, — хмурится, шепотом упрекая.
Но Чонгук лишь жмет плечами.
— В каждом зале есть камеры, так что не получится.
— Ты, что, серьезно это обдумывал?
— Ты всё еще удивляешься? — он хихикает, легко чмокает в губы и нежно переплетает их пальцы. — Пошли, фильм начнется через семь минут.
Джису уже устала гадать, что на этот раз задумал Чонгук. В принципе, ничего такого он сделать не может – в залах действительно камеры, но разве его подобное отпугнет? Он же ненормальный.
Билеты были куплены Хенджином и Сонми, поэтому, вместо захватывающего блокбастер или романтичной комедии, Чонгук с Джису идут на ужастик по многим причинам.
Джису не очень-то и разбирается в кино в принципе, а из страшилок смотрела только “Звонок” и “Пункт назначения”. Чонгук же, судя по всему, любит не только боевики и аниме. Пока они покупали попкорн с газировкой и занимали на свои места, он успел рассказать о всех прошлых частях франшизы. Сам Чонгук, по его же словам, нейтрально относится к ужастикам, пока главным пугающим элементом не становится что-то сверхъестественное или потустороннее.
— Никогда не смотри “Искателей могил”. Я после них две ночи не спал, — хмурится Чонгук, пока закидывая в рот попкорн.
— Ты сам смотрел?
— Ага. Чимин посоветовал. После этого я вообще никогда не смотрю то, что он советует.
— Чимин, вроде бы, был специалистом в порно, нет?
Чонгук прыскает от смеха.
— У него специфические вкусы.
— Я всегда знала, что он похож на маньяка. Блин, да я всё еще думаю о его рабочем столе. Там такая чистота! — Джису тоже решает попробовать попкорн и не жалеет, что они взяли с сыром, а не с беконом.
— У него и в компьютере такой же порядок. Всё по своим папочкам и местам, — кивает Чонгук. — Мы с Намджуном наоборот восхищаемся. Как у него это получается?
Джису жмет плечами, вспоминая, что у Вивьен тоже всё на своих местах. Она редко бывает у себя в кабинете, но если проводит у себя целый день, то вечером всё так же чисто и убрано, как и с утра. Никто из отдела не может похвастаться тем же талантом к порядку.
Как свет в зале тухнет, они оба затихают и концентрируются на показе фильма. Джису уже давно не бывала в кинотеатрах, и, в целом, она рада, что выбралась с Чонгуком куда-то, помимо спальни и офиса.
Джису особо не прониклась историей. Демоны, монахини, школа-интернат… как-то всё странно. Большинство в зале охали, вскрикивали, но Джису спокойно кушала попкорн, запивала содовой и летала в облаках.
На самом деле, ей пришла прекраснейшая идея, которую она хотела предложить Чонгуку, но как только она посмотрела на него, то тут же застыла.
Чонгук смотрел на экран с распахнутыми глазами, он вообще ничего не ел. В нем ощущался страх, возможно даже ужас. Он часто вздрагивал, сидел напряженно и окаменело. Чонгук был слишком увлечен сюжетом, событиями и героями, поэтому Джису решила его не трогать…
Но ей безумно интересно увидеть по-настоящему напуганного Чонгука. Наверняка он до безумия милый и забавный.
Когда пошли титры и загорелся свет, Чонгук заметно выдохнул. Они вышли из зала, выбросили пустые, картонные стаканчики из-под содовой и ведерка из-под попкорна. Многие, кто выходил с ними, обсуждали фильм: кто-то был в восторге, кому-то вообще не понравилось, а кто-то…
— Почему нас отправили именно на ужастик? — хмурится Чонгук, скрещивая руки на груди. — Сейчас в прокате столько всего, почему именно ужастик?
— Потому что Сонми с Хенджином думали, что я испугаюсь, ты начнешь меня успокаивать и…, — Джису вздыхает и жмет плечами. — Спроси у Сонми, она тебе лучше объяснит.
Чонгук почти с ужасом смотрит на Джису, не веря ни своим ушам, ни своим глазам.
— Ты… ты вообще не испугалась?
— Нет. А ты? — как же ей трудно сдержать усмешку.
— Тоже нет, — гордо отвечает Чонгук, прочистив горло. Но затем он сдается под испепеляющим взглядом Джису. — Да, испугался. Но это всё из-за громких звуков! Смотрел бы я дома, то вообще бы пальцем не дернул.
Он злится на самого себя, что не мог сдержаться, что не мог достойно высидеть какой-то дурацкий фильм.
— Хочешь, как-то вместе у тебя посмотрим что-то? “Паранормальное явление”, например?
Чонгук смотрит на неё, как на сумасшедшую.
— Нет. Нет, мы не будем смотреть “Паранормальное явление”…
— Страшно? — Джису ухмыляется и берет Чонгука под руку, прижимая к себе.
— Да, блин, страшно, — он хмурится, почти шипит. — Ты вообще смотрела хоть одно “Паранормальное явление”? Нет? Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — Джису в ответ лишь закатывает глаза, и Чонгука это не то, что раздражает, но натурально возмущает. — Я серьезно! Это просто жуть, а не фильмы!
— Хорошо-хорошо. Я верю тебе.
— Ты не веришь мне, — разбито, почти преданно стонет Чонгук.
— Я верю тебе, но я просто не думаю, что меня что-то может напугать, — Джису жмет плечами и прежде, чем встретить тираду со стороны Чонгука, она целует его в щеку и ненавязчиво говорит: — Я бы с удовольствием оказалась в кандалах у какого-нибудь монстра… если бы его звали Джастином, конечно.
Чонгук сглатывает, и на какую-то долю секунды на его проскакивает столько эмоций, что он почти что начинает светиться, как лампочка. Он хмурится, неотрывно смотря в невинные глаза Джису, и просто не знает, что сказать.
— Ты… мы сидели на ужастике, а ты думала о том, как я беру тебя в образе маньяка-убийца?
— Что-то не так?
Чонгук закатывает глаза и делает глубокий вдох.
— Я просто… я… Господи, люблю тебя, — он дарит краткий поцелуй в губы. — Мне нужно в уборную. Подождешь?
— Хорошо, — кивает Джису, улыбаясь и с удовольствием замечая, что у Чонгука лишь слегка встал.
Джису всё еще умиляется тому, насколько Чонгук может быть чувствительным. Казалось бы, всего лишь фильм, всего лишь выдуманная история с нарисованными монстрами, но он всё равно испугался?
Видимо, Джису действительно слишком долго проработала на телевидении.
Люди то выходили из сеансов, то заходили. Много детей, который уж точно шли на мультики. Может, стоило бы сходить на что-то детское? Тогда бы Чонгук не испугался, а Джису бы не истекала слюнями, мечтая услышать маньяка-Джастина.
— Джису?
Потерявшись в фантазиях, Джису не сразу замечает, как к ней подходит мужчина. Она оборачивается и не сразу узнает его.
Высокий, в сером костюме, с золотыми часами и в дорогих, кожаных туфлях. От него пахнет чем-то знакомым, чем-то холодным и пробирающим до костей. Джису хмурится, когда сталкивается взглядом с карими глазами и широкой ухмылкой.
О, нет.
Блять, нет…
— Синмин?
— Давно не виделись, — он подмигивает и не упускает возможности оценить сегодняшний наряд Джису.
— Что… что ты тут делаешь?
— Пришел с друзьями на фильм, — он большим пальцем указывает на группку из мужчин и женщин. — А ты?
— Я здесь с парнем.
У Синимина дергаются брови. Он засовывает руки в карманы брюк, с интересом прищуриваясь.
— Парнем? Парнем-парнем или опять на одну ночь?
— Тебя это не должно касаться, — Джису скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, что она не настроена на милое общение.
— Почему же? Не ты ли мне говорила, что тебе никто не нужен? Мы даже с тобой спорили на эту тему, — он фыркает, вспоминая. — Ты была пьяная, я был брошен. Тебе нужен был кто-то, как и мне.
— Что-то такое припоминаю, — Джису оглядывается на мужской туалет – Чонгука пока еще не было. Она должна избавиться от Синмина как можно быстрее. — В любом случае, сейчас я не нуждаюсь в быстром сексе.
— Ну, да, — он закатывает глаза. — Брось. Ты мне сама говорила, что тебе плевать, с кем спать. Я как раз сегодня не занят.
— С чего ты вообще взял, что я захочу с тобой переспать?
— С того, что мы тогда чудесно провели время, Джису.
— Нет. Нет, ты чудесно провел время, а мне пришлось объяснять своим коллегам, почему я работаю стоя, а не сидя.
Синмин плотоядно улыбается. Он до безумия доволен собой и доволен тем, что творил с Джису.
Тогда ей правда было плевать, с кем спать, и тогда она наткнулась на него – больного на голову ублюдка, который использовал её, чтобы выместить всю злость на бывшую. Джису тогда не получила нужного удовольствия, она просто получила секс… ужасный секс, и встречать Синимина было ужаснейшей неудачей.
Из всех своих бывших интрижек на одну ночь больше всего она ненавидела его.
— Ты поэтому меня игнорировала? Потому что я немного перестарался?
— Немного? Ты…, — Джису резко берет себя в руки, делает глубокий вдох и уговаривает себя уйти, просто уйти. — Почему ты не можешь поискать кого-нибудь еще?
— Потому что ты была особенной, — он слащаво улыбается, а Джису начинает тошнит.
У всех одни и те же методы по обольщению? Кто вообще в здравом уме купится на такое после кошмарного секса?
— Джису?
Нет-нет-нет.
Хуже просто быть не может.
Чонгук подходит как можно ближе, демонстративно приобнимая за талию и притягивая к себе. Страх, вызванный монстрами на экране, сменяется отвращением и ненавистью к монстрам в реальной жизни. Он неотрывно смотрит на Синмина, ведет себя довольно сдержанно, и даже умудряется мягко улыбнуться.
— Серьезно? — вдруг кривится Синмин и пальцем указывает на Чонгука. — Он?
Чонгук заметно вздрагивает, крепче сжимает талию Джису. В нем проскакивает что-то, отдающей скрипящей неуверенностью и тревогой, но он не двигается и смотрит в упор на Синмина.
— Нам нужно идти, — выдыхает Джису и давит на Чонгука, намекая, что им нужно уходить.
Но Синмин преграждает путь.
— Что ты нашла в нем? Чем он лучше меня?
— Я не хочу больше с тобой говорить… как и видеть тебя.
— Ясно, — Синмин кривится, но когда смотрит на мрачного Чонгука, который явно со всех сил сдерживается, то расплывается в сладкой улыбочке. — Бьюсь об заклад, ты уже опробовал её всю, да? И что же тебе больше всего понравилось? М? Я всё еще помню, как же хорошо ты мне отсасывала, Джису…
Джису бледнеет и не успевает ничего сделать.
Чонгук ударяет с такой силой, что Синмин падает. Он проходится кулаком по скуле, яростно и точно. От непривычки, Чонгук шипит и встряхивает рукой, прижимая кулак к груди. На его белой футболке появляются крошечные, красные пятна, а на костяшках – ссадины.
Вокруг наступает недолгое молчание. Люди застывают, с любопытством наблюдая за происходящим. Некоторые достали телефоны, некоторые вскрикнули, а некоторые поторопились прочь.
Джису чувствовала легкий всплеск адреналина, поэтому и действовала на автопилоте. Она схватила Чонгука за руку, утаскивая подальше из кинотеатра. Синмин истошно вопил, требуя вызвать охрану и полицию, но люди не преграждали путь ни Джису, ни Чонгуку.
Подбегает к своей машине, находу снимает с сигнализации. Говорит Чонгуку сесть на переднее пассажирское, пока садится на водительское.
— Зачем ты это сделал? Он же… он же специально! — Джису злится, замечая, как у неё дрожат руки, когда она достает из бардачка антисептик, а из сумки – пластыри. — Ты же не тот, кто ударит, ты же… ты же…
— Да мне плевать. Никто не имеет права так говорить о тебе, — упрекает Чонгук и затем шипит, когда Джису наносит на его костяшки антисептик. — Кто это вообще был?
— Мой… один из моих бывших.
Пока Джису обрабатывает рану, Чонгук молчит, внимательно наблюдая за ней. Он почти не двигается, сглатывает и сжимает зубы, когда чувствует легкое щипание на коже. Удивительно, но он выглядел намного спокойнее, чем Джису.
Когда заклеивает ссадины пластырями с собачками, облегченно вздыхает. Чонгук пробует расправить пальцы и заново их сжать. Всё получается, он ничего не сломал, но Джису от этого ни черта не легче.
Чонгук смотрит на неё, пытается словить её взгляд, но она отворачивается.
— Джису?
— Что?
— Посмотри на меня.
— Нет.
— Я напугал тебя?
— Что? Нет, — она кривится, хмурится и сжимает руль в надежде найти какую-то стабильность, но ничего не помогает. Сердце вырывается из груди, воспоминания накрывают с головой, а вместе с Синмином в памяти возникают и другие. — Я не… не испугалась тебя. Я испугалась за тебя. Я…
Джису облизывает губы, тяжело дыша. Пытается держать себя в руках и не срываться, но всё слишком быстро катится по наклонной.
— Джису, я…
— Я понимаю, что, наверное, тебе не нравится всё это. Не нравится, что твоя девушка натыкается на бывших, что… что твою девушку трахало так много парней…
— Джису…
— …и что твоя девушка такая жалкая… была такой жалкой, что пыталась спать с кем-угодно, лишь бы получить желаемое удовольствие. Боже, я спала даже с таким, как этот придурок, понимаешь? Чонгук, я… я разрешала им делать с собой всё, что они захотят, в надежде, что получу то, что мне нужно… и мне, блять, нравилось, ты понимаешь?!
— Джису, — голос Чонгука настойчивый, но Джису его не слышит.
— …и что я боялась к кому-либо привязаться, боялась быть с кем-то. Я боялась, что настоящая я никому не нужна, что я достойна лишь мимолетных встреч, лишь быстрого секса без обязате-…
— Хватит.
Чонгук хватает её за щеки, заставляя посмотреть на себя, заставляя замолчать. Он смотрит ласково, но и в то же время раздраженно. Он в открытую злится, не скрывая эмоций, не скрывая настоящего гнева, но Джису понимает, что дело не в ней.
Не замечает, как по её щеке стекает слеза. Одинокая и жалкая.
Чонгук тут же её стирает большим пальцем, мягко выдыхает и ослабляет хватку.
— Мне плевать. Я ведь уже говорил тебе. Мне всё равно, сколько парней у тебя было, Джису, — тихо говорит, тихо напоминает, и Джису слушает. — Пусть хоть ты переспала со всем Сеулом – мне плевать. Ясно? Сейчас у тебя есть я и только я, и те уроды, что были у тебя раньше – они остались в прошлом, — Чонгук нежно гладит по щеке, стирая еще одну слезу. — Ты не должна позволять им так говорить с тобой, ясно? И ты мне нужна не только из-за секса и своего тела… помнишь же? Джису? Неужели ты всё еще думаешь, что ты нужна мне…?
— Н-нет. Нет, я так не думаю, — она мотает головой, обрывисто выдыхает. — Я люблю тебя, и я… я испугалась, что… что после всего этого ты решишь, что тебе не нужна такая, как я.
Чонгук глубоко вздыхает.
— Не смей больше так думать, хорошо? Не считай меня таким же, — он наклоняется чуть ближе, чтобы уткнуться лбом в её лоб, и это каким-то образом успокаивает. — Я – другой. Я люблю тебя, Джису.
— И я тебя люблю, — выпаливает почти сразу же, закрывая глаза.
Они так часто признавались друг другу в любви, но сейчас Джису вложила слишком много чувств, слишком много себя. Почему-то в груди то сжимало, то отпускало; то горело, то охлаждалось; то распускалось, то вяло. Джису боялась, но, кроме страха, Джису любила, и она старалась прислушаться к тому, что сильнее.
Чонгук аккуратно касается её губ своими, молча спрашивая разрешения. Джису сама прижимается ближе, ловит его поцелуй. Нежно, трепетно, совсем не так, как они привыкли.
— Я люблю тебя, Джису, и я сделаю всё, лишь бы такие, как этот мудак, отстали от тебя, — шепчет Чонгук, не в силах скрыть нежную влюбленность. Джису кивает, и он улыбается, мягко заправляя локон ей за ухо. — А еще, я злюсь, что он испортил наше замечательное свидание…
— Не нужно было ехать в кино, нужно было сразу приехать к тебе.
Чонгук обнимает и притягивает к себе, насколько вообще это было возможно в их положении. Он делится теплом, стараясь создать максимальный комфорт, и ждет, пока Джису полностью придет в себя.
Вдыхая запах его одеколона полной грудью позволяет вспомнить, что Чонгук другой. Все те дни и ночи, что они провели вместе, все те разговоры, что у них были… их страсть, их горящее желание, их любовь.
Даже если бы она не знала о Джастине, она бы всё равно влюбилась.
— Как у тебя это получилось?
— Что?
— Как… почему ты был таким спокойным перед Наён?
Он жмет плечами, гладит по спине. Понимает суть вопроса, пытаясь подобрать нужные слова.
— Потому что рядом была ты.
Джису не замечает, как сама крепче прижимается и глубже вдыхает его запах. Слышит, как он улыбается, как у него быстро стучит сердце, как умиротворенно он дышит.
Немного отодвигается от Чонгука, чтобы посмотреть в глаза, затем проверить заклеенные пластырями костяшки. Аккуратно касается подушечками, но Чонгук никак не реагирует.
— Больно?
— Нет. Я, эм… только раз в жизни дрался, и то, с братом. Не знал, что это будет так неприятно, — ухмыляется Чонгук.
Он перехватывает руку Джису, чтобы сжать в ладошке, чтобы она не беспокоилась о нем.
— Ты всё еще хочешь поехать ко мне? — неуверенно спрашивает, и тут же останавливает. — Не заставляй себя, хорошо? Я не против просто побыть вместе, просто… в общем, я не хочу, чтобы ты…
— Нет. Чонгук, я не позволю какому-то говнюку окончательно испортить моё свидание, — хмурится Джису, вызывая у Чонгука ухмылку. — Я очень хочу поехать к тебе, я…
— Хорошо, — он целует в щечку, трется носом о место поцелуя и улыбается. — Я сделаю всё, чтобы ты забыла о них, чтобы ты забыла о каждом парне, кто касался тебя и пользовался тобой. Сегодня ночью ты будешь думать только обо мне, Джису, — шепчет, украдкой поглядывая в глаза, и Джису верит.
— Я всегда думаю только о тебе, Чонгук…
Он ухмыляется, гордо и самоуверенно.
— Тогда, поехали ко мне.
Добавить комментарий